"...Я собрала на куклу 122 рубля 25 копеек, а теперь, отдаю их на танк. Дорогой дядя редактор! Напишите в своей газете всем маленьким детям, чтобы они тоже свои деньги отдали на танк. И назовем его "Малютка". Когда наш танк разобьет Гитлера, мы поедем домой..." (Ада Занегина)
Впервые это письмо шестилетней девочки было опубликовано в газете "Омская правда". Ада вместе с матерью была эвакуирована из смоленского села Сычевка в далекую Сибирь.
Письмо девочки в трудное время вызвало горячий отклик у тысяч ребят. Дети Сибири присылали небольшие переводы на "свой" танк. Буквально по копейкам вскоре удалось собрать 179 тысяч рублей. На эти средства и был построен танк "Малютка". Передали его комсомолке Катюше Петлюк. Во многих сражениях участвовала она. О её смелости, дерзости ходили легенды под Сталинградом и Орлом, на многих фронтах. Орденами Красной Звезды, Отечественной войны, другими наградами отмечен боевой путь Екатерины Петлюк.
*************************************************************************
"Навсегда врезался в мою память первый год войны. С фронта шли тяжелые вести. Рабочие хорошо понимали: чтобы сломить врага, нужна мощная техника, как можно больше танков. А наш тракторный завод в то время только начал переходить на выпуск боевых машин.
Нелегко приходилось. Многие кадровые рабочие ушли на фронт, их места заняли женщины, старики, подростки. Работали по двенадцать часов, а нередко и больше. Кроме того, все женщины записались в сандружинницы и после смены шли дежурить в госпиталь. Ночью около раненых, а на рассвете - снова на завод. Особенно тяжело приходилось зимой. Завод перестраивался на ходу. В цехе одна стена была разобрана. Станки заметало снегом, эмульсия замерзала, и руки к деталям прихватывало. Зато работа кипела...
Однажды утром бригадир Аня Пашнина встретила нас новостью:
- Токарь Григорий Ехлаков выполнил задание на 1900 процентов. А разве мы, девчата, хуже умеем работать?
В тот день я тоже выполнила десять норм. И подруги не отставали. Бригаду свою мы назвали фронтовой - чувствовали себя так, словно находились на переднем крае. Летом 1942 года правительство высоко оценило наш труд: бригадира Аню Пашнину наградили орденом Ленина, меня - орденом "Знак Почета". В тот же год случилось в моей жизни еще одно большое событие - вступила в ряды Коммунистической партии.
Когда я беседую с молодежью о суровом и героическом прошлом, многие удивляются: как это, мол, вы могли все вынести?! А я отвечаю:
- Верили в свой народ, в партию, потому и победили..." (М. Кузикова, слесарь агрегатного цеха тракторного завода. Газета "Правда", 5 февраля 1970 г.)
***************************************************************************
"Это было в феврале 1942 года под Старой Руссой. Среди делегатов Челябинской области, приехавших в действующую армию, была представительница Магнитогорского металлургического комбината Прасковья Григорьевна Орлова.
У одного из орудий Прасковья Григорьевна задержалась. Подошла к пушке, взяла в руки снаряд, посмотрела на клеймо и воскликнула:
- Мой, понимаете, мой снаряд! Вот клеймо, которое я своими руками ставила!
Когда делегаты челябинцев отправлялись в другую часть, провожали их всей батарей. Орлова подошла к отличившемуся в боях плечистому украинцу Владыку, обняла и трижды поцеловала.
- Спасибо, сын, - сказала она. - Спасибо, бойцы, за прием, а больше всего за дела ваши боевые. Вами гордится вся страна и мы, матери, воспитавшие вас.
На Урал Прасковья Григорьевна эвакуировалась вместе с заводом из Днепропетровска. Муж погиб на фронте. А Прасковья Григорьевна, мать большой семьи, изготовляла снаряды для артиллеристов. Её самоотверженная работа отмечена медалями "За трудовую доблесть" и "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг.".
И после победы еще долго не покидала Прасковья Григорьевна родной завод. Заботливая, внимательная, чуткая к человеческим нуждам, коммунистка Орлова пользовалась большим уважением в коллективе. Товарищи дважды посылали её своим депутатом в районный Совет.
Сберегла, вырастила, поставила на ноги своих детей. Две дочери живут с нею в Магнитогорске. Сын работает в Туле, мастером на металлургическом заводе" (В. Фарберов, полковник в отставке. Газета "Правда", 8 мая 1967 г.)
***************************************************************************
"В 1941 году я эвакуировалась из Брянска. Начала работать на Уралмашзаводе. В цехе у нас из девушек была организована бригада электросварщиц. Ребята сначала подтрунивали:
- Вам картошку варить, а не корпуса.
Мы старались отвечать с достоинством, но в душе испытывали тревогу. Никто из нас не умел варить ответственные вертикальные и потолочные швы. Их приходится варить над головой. Расплавленный металл норовит падать вниз, а его надо заставить ложиться в шов.
Сварка таких швов издавна считается мужской работой. Поэтому дали нам в женскую бригаду одного мужчину. Девушки все швы снаружи и внутри сделают, а он потолочные варит. Варили мы едва-едва четверть корпуса за смену. А всем ясно: фронт не может ждать, нужно больше машин. Я и говорю бригадиру Гржибовской:
- Неужели не научимся мы эти швы варить? Кто как, а я попробую...
Через некоторое время мы попросили забрать из нашей бригады мужчину и постепенно довели выработку до корпуса в смену. Из пяти девушек нашей бригады три, в том числе и я, впоследствии стали бригадирами, - и никому из нас не приходится краснеть ни за количество сваренных корпусов, ни за их качество.
Недавно на цеховом комсомольском собрании начальник цеха говорил, что если поставить корпуса, сваренные нашей бригадой, один за другим, то получится линия длиною более пяти километров.
В бригаду, которой я начала руководить, вместе со мной пришли Женя Протасова, Аня Акулова, Наташа Иванчикова и Маруся Анфилофьева - трое были почти ученицами. Но я уже знала, что можно варить любой шов, и начала учить девушек. Результаты оказались хорошими.
В цехе у нас три мужские бригады электросварщиков. Двум из них мы часто помогаем, а с третьей - бригадой Никитичева - соревнуемся: то они быстрее нас сварят, то мы их обгоним. В некоторые дни мы с девушками свариваем корпус с четвертью за смену - это и мужчинам не удавалось еще". (Александра Рогожкина, бригадир женской бригады электросварщиц)
"У меня большая и хорошая семья. Я воспитала девять детей и горжусь ими. Сын Николай на фронте, гвардии сержант, артиллерист, за время войны награжден орденом Красной Звезды, двумя орденами Славы и медалью "За отвагу".
Вся наша семья равняется по Николаю. Здесь, в тылу, мы помогаем ему своим трудом. Вместе с мужем Павлом Михайловичем строили Уралмашзавод. Мужу уже шестьдесят один год, но он продолжает работать слесарем и выполняет норму на 180-190 процентов. Сама я работаю токарем-лекальщиком. За свою работу имела благодарность от директора завода, а за работу в октябре получила Почетную грамоту. В 1944 году я вступила в ряды большевистской партии.
Все взрослые дети работаю на заводе. Старшая дочь Анна - крановщица. За шесть лет работы она не раз получала благодарности и премии. Вера - мастер печатного дела в заводской типографии. Валя - заведующая столовой, член заводского комитета профсоюза. Шестнадцатилетняя дочь Аида работает контролером на технической приемке.
Всей семьей мы бьем врага". (Ф. Ширинкина, стахановка-токарь)
Эти письма с Уралмашзавода были присланы в газету "Правда" в разные дни войны, а опубликовала их редакция в январе 1945 г.
***************************************************************************
"На завод пришла я как общественница - домашняя хозяйка. Помогала строить, глину месила, кирпич таскала. Потом кончились строительные работы. Загудели первые станки. Меня вызвали в отдел кадров: "Может быть, останетесь у нас?"
А я давно этого сама хотела. Поставили меня на участок к мастеру Черенкову. Вскоре поручили обслуживать два калибровочных станка. Станки - не такие уж сложные, только надо знать их.
Освоилась, и стало обидно: норма обслуживания - три станка, а у меня только два. Пошла к мастеру и говорю:
- На двух станках работать легко. Прошу три.
Твердо сказала. Мастер добавил еще станок. Потом я выхлопотала себе и четвертый. А потом и это меня не устроило. Наша работа какая? Надо "зарядить" станки, успеть все их обойти, смотреть, чтобы брака не наделать.
На четырех станках с этим я справлялась очень легко. Взяла пятый станок.
Часто я задумывалась: народу не так много в цехе, станки добавляются, как бы сделать так, чтобы побольше их обслужить. Это просто моей мечтой было. Пробовала работать на 8-10 станках. Смотрю: выходит! Поле этого я обратилась к начальнику цеха с просьбой: "Поставьте меня за десять станков". Многие сомневались в успехе. Но я добилась своего. Я была домашней хозяйкой, а сейчас стала хозяйкой 11 станков.
Как я справляюсь?
Норму перевыполняю на каждом из одиннадцати станков. Очень зорко слежу за станками. Смотрю, чтобы они всегда были в чистоте, успеваю и масло вытереть, и станины как следует протереть. Кончается смена - станки передаю товарищу в полном порядке. Сил своих не жалею. Целый день хожу от станка к станку. Конечно, устанешь, не без этого. Зато какое чувство испытываешь, когда под твоей командой работают 11 станков! А продукция наша отправляется на фронт. Как же тут не стараться?
Недавно ко мне подошла наша станочница Мезенцева:
- Хочу работать так же, как ты работаешь.
Она - тоже из новеньких. Поговорили мы с ней, дала ей некоторые советы. Сейчас и Мезенцева перешла на многостаночное обслуживание". (Н. Тихомирова, станочница. Газета "Правда", 29 июля 1942 г.)
***************************************************************************
"4 августа. Вот и пришел мой первый день работы в колхозной бригаде №3, куда меня назначили. Мотыжили картофель. Я пришла в семь часов утра к месту сбора бригады и никого не застала - сидит только бригадир Кувшинчикова. Потом стали по одной подходить женщины. Кто в восемь часов, кто в девять, а некоторые даже... в десять часов! Познакомилась со всей бригадой. Двадцать восемь человек. Два звена.
- Ты что пришла - работать к нам или газеты читать? - спросили меня. Услышала чей-то голос со смешочком: "Она пришла глядеть, как мы работаем..."
Я ответила: "Пришла к вам работать до конца уборки. Найдем время и газеты почитаем!" Удивились. Этот первый день на меня произвел невеселое впечатление. Работают неорганизованно. Нет индивидуальной сдельщины. Одни ворочают, другие прячутся за их спины, а трудодни записывают всем одинаковые. После обеда долго не могли собраться, начали только в четыре часа - все ждали - вот Дуняша подойдет, вот Нюши еще нет, подождем Паню...
После работы читала сообщения Информбюро и боевые эпизоды. Слушали хорошо.
5 августа. Провела беседу о дисциплине. Читала статью из "Правды" "Железная дисциплина - залог победы над врагом". Женщины стали откровеннее. Выявили недостатки: не дается задание бригаде с вечера; работа звеньевых обезличена, нет учета работы, нет правильных взаимоотношений бригадиров со звеньевыми. Давно не было бригадных собраний. Лодырям удобно прятаться - никто их не клеймит, словно не замечают. А хороших работниц никто не похвалит.
6 августа. Мотыжили картофель. Колхозницы все больше рассказывают о недостатках в бригаде и в колхозе. Нравится им, что я работаю вместе с ними. Да и я поняла, как это важно. Когда сообща работаешь, любой вопрос можно смело решить - ведь с ними вместе все переживаешь... Это полезно. Я прихожу в поле раньше всех. Заметила: тем, кто явился после меня, стало неудобно - проходят застенчиво, бочком. Провела сегодня беседу, читала из газеты "Московский большевик" статью "Организация и учет труда в колхозе имени Максима Горького". Это хороший колхоз. Там порядок. Ну пошли разговоры: "А нам бы так! Мы разве не можем?" "Конечно, можем", - отвечаю... Решили провести бригадное собрание и перестроить работу в своем коллективе.
7 августа. Вот и состоялось наше бригадное собрание. Вечером - во время перерыва... Пригласили председателя колхоза товарища Громова. Он рассказал о задачах колхоза в период уборочных работ. Завтра начало жатвы. Обсудили, как и чем жать. Срок - восемь дней. Руками надо убирать. Сначала заохали: восемь дней - немыслимо! Поговорили начистоту. Много было острых вопросов. Я не останавливала - пусть наговорятся досыта, пусть не останется неразрешенных вопросов. Решили убирать сдельно по участкам. Набили колышков - это участок Самариной, это - Вдовиной... Говорю подругам: "Так мы увидим и лучших, и худших". Многие возражали, кипятились: мол, мы все одинаковые - зачем дробить? Мы вызвали на соревнование бригаду №2.
8 августа. Первый день уборки урожая. Вышли в семь часов утра все как одна. До обеда я помогала бригадиру, потом ставила стойки, снопы и помогала жать звеньевой. После обеда я встала на участок заболевшей колхозницы и сжала шесть соток. Сама себя похвалила: ведь я последний раз жала пятнадцатилетней девчонкой, а было это годков двадцать назад.
В вечерний перерыв читала о зверствах гитлеровцев на Дону. Вечером подвели итоги дня. Особо отличились Морозова Е.И. - сжала 12 соток, а также Шишкова, Качелкина, Налетова.
9 августа. Поле прямо горело под сорняками. Я своим глазам не верила: вышли все рано-рано, да еще корили друг дружку: "Почему не зашла за мной, почему не постучала в окошко, опередить меня хочешь!" Морозова сжала 13 с половиной соток, Дунаева - 12, Дмитриева - 13. Я выполнила норму на 110 процентов.
10 августа. Жали рожь. Работали еще горячей вчерашнего. Морозова по своей инициативе привлекла на жнитво пять домашних хозяек. По 15 соток многие сегодня сжали. Я стараюсь не отставать от других, хотя и побаливает с непривычки поясница. Выработала норму на 145 процентов. Читала сообщение Информбюро и рассказ "Жена" Елены Кононенко из "Правды".
11 августа. Вышла в поле в пять часов утра. На ржи еще лежала роса. Одна за другой подходили жнеи. Ну и кипела же нынче работа! Даже 66-летняя колхозница Степанова не отставала от других. Сегодня лучшие жнеи по 17 соток выработали. Я выполнила норму на 150 процентов. Женщины хвалили: "Э, матушка, да ты не только рассказывать умеешь - ты и жать горазда..." Вечером читала сообщение Информбюро, статьи "В кубанской степи" и "Южнее Воронежа".
12 августа. Сердце радуется, как кипит работа. Бригада решила сжать рожь на два дня раньше срока. Работали до поздней ночи. В темноте перекликались довольные голоса: "Сколько?" - "Восемнадцать соток!" Пришел председатель. Кричит: "Идите домой - руки порежете". Так распалились, что уходить не хотели. Сегодня я сжал 18 соток.
13 августа. Решающий день. Многие не пошли даже обедать. Всех беспокоила одна и та же мысль: а вдруг не кончим сегодня, не сдержим слова? В обеденный перерыв читала об ожесточенных боях на юге, и как бы в ответ на это еще жарче закипела работа. Восемь часов вечера - сжаты последние колосья. Итак, сжали рожь в шесть дней! Все как одна тридцать пять женщин присели на лужке. Лица довольные, улыбающиеся. И сами себе не верим. "Наверное, скоро свету конец, - говорит в шутку колхозница Болтушина Прасковья Федоровна, - когда это было видано, чтобы за шесть дней всю рожь руками сжали, ведь в прошлом году три недели ходили, замучились и выжинали по пять-шесть соток".
Послышались голоса: "Ну, Настя, зови председателя, пускай баранки нам покупает!" Пришел председатель. Поблагодарил нас и рассказал об очередных, не менее важных работах - молотьбе и севе.
Как хорошо у меня на душе! И уж все колхозницы мне как родные. Они ведь теперь ко мне и горе, и радость несут. Извещение о гибели мужа пришло - ко мне, ребенок захворал - ко мне, поссорились - ко мне, неясно в газете что-нибудь - ко мне.
Да ведь и сама я мать троих детей, жена фронтовика, все, что они переживают, мне и самой близко и понятно.
Каждая колхозница живет сейчас одной мыслью с фронтом, хочет все силы отдать, чтобы скорей разгромить врага. Скоро мне возвращаться на фабрику. Жалко расставаться с бригадой.
"Настя, мы тебя не пустим", - говорят мне колхозницы. Вспоминаю, как в первый день нашего знакомства те же женщины смотрели на меня настороженно и спрашивали: "Ты зачем к нам пришла?" (А.Г. Гуськова. Газета "Правда", 13 сентября 1942 г.)
***************************************************************************
"Война застала мою маму в Семипалатинске. Она работала в детских яслях кожевенного комбината. Машины ушли на фронт, и мама через весь город ходила на хлебокомбинат. Всегда радовало, что в мешке за спиной несколько буханок для детей.
Подкралась суровая зима. Нет топлива. Дети замерзают. Смастерили женщины сани, и моя мама с подругой Дусей направились в бор. Зима выдалась морозная, да и снегу по пояс. Пилили ели, сосны, обрубали ветки, а к вечеру разводили костер, сооружали из веток шалаш и оставались на ночь: не было сил добраться домой...
Зимой сорок третьего года ясли приобрели быков. Но ведь бык тоже хочет есть - нужно сено. За ним надо ехать далеко, в деревню Воскресеновку. Выбрались однажды в степь, и закружил буран. Потеряли дорогу. Наткнулись на стог, там и заночевали. Рядом привязали быков. Вьюга свирепствовала. Наконец наступило утро. Огляделись подружки, видят: вдалеке деревня, туда у них выписан наряд на сено. Но что это? Одна за другой из-за горы стали появляться какие-то большие собаки. Волки! Они шли медленно, как бы примериваясь... Женщины, не сговариваясь, выхватили пучки сена и стали их поджигать, стучали топором по ведру. Стаю удалось спугнуть, и опасность миновала... Вскоре, получив сено, вернулись в город.
Еще моей маме запомнился день 12 сентября 1947 года. Н стенах яслей висело красочное объявление: всех приглашали на торжественное собрание. И вот оно началось. Председатель исполкома Октябрьского райсовета зачитал Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг." лучших людей коллектива. Вдруг Анна Емельяновна услышала свою фамилию. Дальше все было как во сне. Моя мама, волнуясь, поднялась на сцену, чтобы получить награду. В открытое окно приветливо протягивали свои ветви клены, как будто тоже хотели сказать что-то доброе, сердечное.
В одной шкатулке с боевыми наградами отца хранится мамина медаль и удостоверение за номером А3 №256143". (Г. Мурашкина. Газета "Правда", 19 января 1975 г.)
***************************************************************************
"Уходя на войну, муж сказал мне: "Иди работать к нам на завод, тебе помогут воспитать детей". Я поступила на завод Рязсельмаш.
Трудно было на фронте, нелегко было и нам. Холодные цехи, 12-часовой рабочий день. Мы забывали о себе - думали только о тех, кто воюет. Выпускали мы мины. Очень часто в морозные дни пальцы прилипали к металлу. По ночам часто отключали электроэнергию, и тогда мы стояли у станков: не могли сдвинуться с места, чтобы не натолкнуться на что-нибудь. Кто-нибудь кричал: "Девочки, запевайте!" И мы, окоченевшие от холода, пели любимые песни: "На позицию девушка провожала бойца", "Синий платочек", "Вставай, страна огромная!". Песни нас и согревали.
После работы спешили на дежурство в госпитали, заготавливать топливо для города. Шли на медицинские пункты сдавать кровь. Я тоже сдала 6,5 литра крови. Завод чем мог помогал нам, солдаткам.
Не забуду черный день, когда получила известие о гибели мужа. Я пришла на работу заплаканная. Подруги, молоденькие девчушки, успокаивают: кто картошку сует, кто кусочек хлеба: "Отнеси детям!" За человеческое тепло, заботу хотелось работать лучше, сделать как можно больше мин... Я работала и более ста подростков обучила профессии токаря.
В 1957 году меня приняли в партию, а в шестидесятом Родина удостоила меня звания Героя Социалистического Труда. С гордостью думаю, как в нашей стране ценят труд простого рабочего, какое ему внимание и почет". (А. Анурова, Герой Социалистического Труда. Газета "Правда", 9 апреля 1975 г.)