Всем известны вот эти слова: «Праздник со слезами на глазах». И всем понятно, о каком празднике в песне поется.
Все верно. Невозможно сдержать даже скупую мужскую слезу — за Победу мы заплатили гигантскую и очень горькую цену. Это должны помнить мы, победители и освободители. Я не оговорился, мы не просто наследники наших отцов. Нам в руки они передали самое святое — добытую ими Великую Победу, и если мы выроним ее, если позволим кому-то глумиться над нею, если не защитим ее сегодня — сделаем бессмысленными все их жертвы и подвиги.
Помните, когда наши отцы и деды сошлись лоб в лоб с фашистской силой темною, даже в нестерпимо тяжелую, почти отчаянную минуту боя они уповали на «самый главный стратегический резерв Ставки» — на нас с вами.
Наши отцы и деды были уверены — будущее за ними, потому как никогда мы не подведем их. Стало быть, мы — последний рубеж обороны, нам — вечно нести вахту и дозор.
А что должны помнить побежденные? Что они должны делать, чтобы вновь не пришлось нам приходить к ним с освободительной миссией — и снова спасать их от их же собственных демонов? И чтобы мы опять поверили, что мы можем быть добрыми и милостивыми, не опускаться до справедливой мести и гладить по головке бывших агрессоров, искренне сокрушаясь, как же это они так «опростоволосились» и «ошиблись»? Вот бедняжки!..
И чтобы мы, наконец, исправили историческую несправедливость, когда за Победу почему-то щедро, не скупясь, платили только мы, а вовсе не поверженные захватчики, мучители и каратели.
Что я имею в виду? А вот что. Из всех репараций, которые ему присудило тогдашнее спасенное им «мировое сообщество», Советский Союз получил с Германии всего… 12 процентов. По собственной воле — а кто ему тогда мог что-то возразить? — взял и отказался. Невиданная щедрость! Вдумайтесь, мы получили всего лишь десятую долю от того материального возмещения последствий оккупации и разрушений, что определила нам Потсдамская мирная конференция. И что безоговорочно признавалось как германский долг перед нами даже хитроумными и отнюдь не благосклонными «западными демократиями».
Проще говоря, мы подарили немцам девять десятых их нынешнего материального благополучия. И при этом некоторые (отнюдь не немцы, а местные доброхоты) еще ехидно спрашивают: «Как так получилось, что победители живут теперь хуже побежденных?». Как, как? Вот так!..
Ладно, мы люди не скаредные. Наоборот, мы из разрушенного Советского Союза везли хлеб, уголь, древесину в голодающие и мерзнущие районы Германии. Гитлер довел немцев до ручки, а мы их отогревали и откармливали. Потому что великие народы всегда добрые. И милость к павшим призывают.
Западникам этого не понять. И благодарности они не испытывают. Они просто не знают, в каком месте та может теплиться. Наверное, у них и места такого нет. А раз так, то и спросу с них нет. Вот почему я не удивлялся, когда в 90-х годах Германия, будто свалившись с «железного дуба», как с упраздненного «железного креста», затребовала вдруг с СССР «реституцию». То есть побежденные захотели материальной компенсации… с победителей!
Вот и вы не удивляйтесь, когда через несколько лет Германия затребует себе постоянного места в Совете Безопасности ООН.
Ладно, тут задействованы материальные и геополитические интересы, а, как говорят французы, «в делах мораль не присутствует». Но в остальном-то она должна быть!
Какой же экономический или прагматический «с гусь» можно извлечь из такой чисто эмоциональной вещи, как звание почетного гражданина города? Уж тут-то уважаемые бюргеры и бургомистры могли бы проявить фантазию и изобразить, что у них есть совесть. И элементарная историческая память. Нет, они все равно считают, что раз это им ничего не стоит, то они и не обязаны быть людьми. И чтить каких-то там освободителей Берлина. Вероятно, как в перефразированном анекдоте, они все еще сомневаются — а, собственно, кто тут кому освободитель?
Такой двойственный взгляд на историю попахивает ревизионизмом, если не реваншизмом. Но этот гадкий оттенок еще требует дополнительного изучения. А вот что уже сейчас очевидно — от действий берлинских муниципальных властей просто на тысячи километров смердит обыкновенным хамством. Ибо берлинские градоначальники еще в 1992 году вычеркнули из списка почетных граждан столицы Германии таких людей, как Михаил Егоров и Мелитон Кантария, маршалы Михаил Катуков, Иван Конев, Василий Чуйков — всего одиннадцать представителей освободительной Красной Армии.
Значит ли это, что нынешнему сенату Берлина пришлось не по вкусу тогдашнее освобождение? Впрочем, а что еще подобный акт «мести освободителям» может означать?
Ладно, им не понравилось, что их освободили. Ну и черт с ними! А что их немецкую девочку трех лет от роду на простреливаемой со всех сторон берлинской площади закрыл своим телом от немецких пуль советский сержант Масалов — от этого их тоже воротит? Похоже, они предпочли бы, чтобы Николай не дополз до своих траншей с девочкой у груди, чтобы она погибла, а израненный советский солдат не взошел потом на гранитный пьедестал в берлинском Трептов-парке…
Как мне иногда хочется, чтобы сбылась сказка Сельмы Лагерлёф и все каменные и бронзовые памятники советским воинам, что еще не порушены в Европе, вдруг ожили! Двинулись бы они мерной поступью в города и села с одним вопросом к местным жителям… Ну а с каким вопросом — вы легко догадаетесь.
Знаете, я был бы почти счастлив, если бы наших героев исключили из числа почетных граждан вследствие душевной тупости какого-то одного состава Берлинской управы. Или какого-то одного, особо зашоренного поколения тамошних политиков. Но нет, позорное «исключение», в отличие от советских памятников в Европе, незыблемо вот уже долгих 29 лет. Несмотря на постоянные протесты российского посольства, других организаций, нынче в том же глухом духе пошел и тридцатый год… За это время сменилось столько составов городского совета, столько бургомистров и политиков, что их хватило бы на целую дивизию. Остается лишь гадать, на чьей стороне эта дивизия воевала бы. В любом случае, приходится констатировать долговременный и все ухудшающийся тренд в немецкой политической жизни.
Все ли немцы столь беспамятны? Конечно, нет. Недавнее исполнение вокалистом рок-группы «Раммштайн» Тиллем Линдеманном (кстати, ныне живущим в Берлине) советской песни времен войны «Любимый город» тому подтверждение. Потому что политики — одно, а немецкий народ — другое.
Кстати, официальный видеоклип этой песни полон символизма. Тилль поет на русском языке и исполняет роль советского летчика-истребителя, крутящего фигуры высшего пилотажа на любимом самолете трижды Героя Советского Союза Александра Покрышкина — того самого «ахтунг-ахтунг, в небе Покрышкин!». А самолет этот — «аэрокобра» американского производства. Вот так возрождается антигитлеровская коалиция нашего времени.
И если бы все немцы были, как Тилль Линдеманн, то и все любимые города — и немецкие, и наши — могли бы спать спокойно. Под чистым и радостным небом.
Вадим Елфимов
Карикатура Антона Островского
Автор фото: ytro.ru