Привет всем, кто читает мои истории!
Часть 1
Часть 2
Михалыч подошел к музею в сопровождении Фараона и Тора.
- Привет, привет! - сказал ему Серега - третий сторож. Тебе же завтра на работу?
- Директор вчера жаловался – увожу я команду "Смерть мышам", а в музее новые экспонаты. Вот пришли проверить – все ли благополучно. Да и картины посмотреть. Завтра выходной – народа будет больше.
- Ну, смотри, я как-то к этому не очень, вот если бы мяч выставили с автографом или клюшку какую!
Михалыч засмеялся – самый молодой из сторожей был заядлым болельщиком.
Он зашел в здание, пропустил котов – смотрите там! и свернул к кабинету директора. Секретарша Светлана была на месте.
- Добрый день, Леонид Михайлович, - поздоровалась Светлана. - Вы же завтра работаете?
- Завтра, - кивнул Михалыч, а сегодня выходной – напарников привел мышей погонять, а сам посмотреть. Привезли картины-то?
- Привезли, вчера еще. На втором этаже в желтом зале разместили. Уж "Персик" спорил с директором, спорил! Говорил в угловом зале освещение лучше. Но Вадим Юрич все одно – настоял на своем. Сказал – в угловом зале окон больше, больше возможности для проникновения злоумышленников. А освещение можно и лампами добавить.
"Персиком" сотрудники между собой звали заместителя директора, которого звали Роман Персюк, молодой и весьма амбициозный выпускник какого-то института культуры.
Он появился в музее в прошлом году и явно был недоволен своей должностью заместителя. Хотя, на взгляд Михалыча, ему и заместителем было работать рано. Гонору в "Персике" было много, а знаний маловато. Это сторож проверил сам – между делом задал пару вопросов. Персюк отговорился занятостью. Михалыч со своей стороны подумал, что ответов молодой заместитель просто не знал.
Михалыч поговорил еще пару минут со Светланой и пошел к желтому залу. Там он увидел разряженного и весьма надутого Персика, который с умным видом что-то говорил группе девушек, стоящей у картин.
Сторож решил подождать, когда они уйдут. Он был прав – кроме этой группки народа было мало – рабочий день. Даже школьные экскурсии еще не успели организовать. Пока Персик размахивал руками, Михалыч прошел в тот самый угловой зал, куда заместитель хотел повесить картины и где позапрошлой ночью они с Фараоном слышали непонятный шум. Он еще раз осмотрел все окна, воспользовавшись тем, что посетителей не было.
Минут через двадцать Михалыч вернулся к залу с картинами и на входе поздоровался со знакомым полицейским.
- Ночью кого-то из вас оставят? - спросил он.
- Да вроде нет, - пожал плечами лейтенант.
- Они что, ждут налета со стрельбой?
- Ага, и пару банд итальянской мафии в придачу, - хохотнул полицейский.
Михалыч долго стоял около картин.
- Мурррр? – услышал он и посмотрел вниз.
Около него стоял Тор.
- А старший где? – спросил Михалыч.
Тор пошел к выходу из зала и оглянулся через плечо, зовя сторожа за собой. Михалыч послушался. Тор привел его на первый этаж. Там сидел Фараон. Старший кот встал и пошел в сторону служебных помещений.
Здесь было совсем пусто – уборщицы ушли, больше здесь никто и не появлялся. Фараон пошел медленнее, а потом и вовсе начал подкрадываться к двери служебного туалета.
Михалыч понял – надо тише.
Внезапно из-за двери послышался телефонный звонок.
- Наконец-то! – услышал он голос заместителя директора, - где тебя носит! В желтом зале – смотри на план… А какого хрена я его рисовал тогда??? Директор настоял, что я смог сделать – по башке ему дать? Один полицейский… не знаю, сегодня ночью был только сторож… завтра… он самый старый… не пьет. Пока.
Михалыч неслышно отошел от двери. Дело было явно нечисто. Не для организации экскурсии же заместитель передавал кому-то сведения!
Персюк. Да, он наверняка знал заранее, что полотна будут в музее. Михалычу не хотелось думать о самом плохом, но разговор, который он слышал, был явно подозрительным.
Он вышел на крыльцо. Постоял, обдумывая услышанное. Если бы он догадался записать разговор, можно было бы пойти к директору или лейтенанту, но не догадался. Михалыч пошел в сторожку.
Серега спал. Имел право – день, посетители, полиция – сторожить было особенно нечего. А парень молодой – ночью, небось, футбол смотрел. Михалыч не стал его будить. Вместо этого он посмотрел на Фараона.
- Останешься сегодня?
Кот молча запрыгнул на лежанку и свернулся клубком около спящего человека. Михалыч вынул корм из шкафчика и насыпал Фараону ужин. Потом он написал записку – "Налей коту воды, если все выпьет. Осторожнее ночью".
Потом они с Тором пошли домой.
Спать Михалыч лег рано. Перед сном он послушал местные новости, но ничего особенного не услышал и делал вывод, что в музее все нормально.
Утром он тоже первым делом включил местный канал. И снова ничего особенного.
"Нормально. Это хорошо", подумал он.
Михалыч с Тором позавтракали и пошли на работу. У проходной их встретил улыбающийся и зевающий Серега.
- Ну, Михалыч, настырный у тебя кот! Четыре раза заставил меня обход сделать! Стоял и мявкал. Я потом и заснуть не смог. А ему хоть бы хны – дрыхнет!
Михалыч расписался в специальной тетради и посмотрел на спящего Фараона.
- Он по возрасту как я. А и вообще коты спят по шестнадцать часов, а люди по восемь.
Серега засмеялся.
- Пошел я, шестнадцать не смогу, но десять точно мои.
Михалыч обошел музей, поздоровался с уборщицами, с директором. Посмотрел на людей ожидающих открытия. Подошел полицейский – дежурить в желтом зале. Все было спокойно.
В десять часов музей открылся, и люди хлынули внутрь.
Михалыч сидел в сторожке и снова и снова изучал систему охраны. Окна на сигнализации, камеры… вроде бы все надежно. В принципе, можно вообще обходы не делать – сиди и смотри на мониторы! Но камеры были только в залах. В коридорах и около служебных помещений их не было.
После обеда сторож решил подремать. Ночью ему хотелось быть совсем бодрым. Он проспал пару часов и потом внимательно смотрел, как выходят последние посетители, как после всех уходит директор.
В девять вечера он остался с напарниками. Больше в огромном доме никого не было.
Этой ночью Михалыч не спал совсем. Он сделал четыре обхода, как и Серега. Но ничего особенного не случилось. Утром он обнаружил на пороге четырех мышей. Это были единственны нарушители спокойствия.
Пришел сменщик, Михалыч ушел домой с Тором и Фараоном.
Потом прошло еще два дня и еще одно дежурство. Все было спокойно.
" Может, показалось мне, - думал старик, - "может паранойя у меня, старческая. А могло ведь и директору показаться, и не хотел никто эти картины красть… ".
Михалыч радовался, что никому ничего не сказал.
- Сколько еще будут у нас эти картины? – спросил он у знакомого лейтенанта.
- Еще пять дней, - ответил тот. – И повезут их от нас, и кто-то другой день на страже стоять будет. У нас кто хотел – тот посмотрел.
Михалыч кивнул – народа стало меньше. Посмотрели. Да и погода была паршивая. Он сказал об этот лейтенанту.
- А ночью бурю обещают, - ответил тот, - о, МЧС предупреждает, - и он показал Михалычу телефон с смс.
- Ноябрь, скоро вообще снег ляжет, - ответил сторож.
Музей опустел примерно за полчаса до закрытия. Смотрительницы воспользовались этим и все собрались в холле, чтобы испарится ровно в момент закрытия. Было всего пять минут восьмого, а Михалыч остался в здании один, если конечно не считать Фараона и Тора. Он в который раз подумал насколько ему комфортно с котами. Они не дают почувствовать какой-то совершенно иррациональный страх, который охватывает людей в большом пустом помещении.
- Мррр? – услышал он у своих ног.
- Есть хотите? - пойдемте ужинать, - сказал Михалыч.
Перед тем, как уйти, сторож поднялся в желтый зал и постоял около полотен. Потом подошел к одному из окон. За окном он увидел, что усилившийся ветер гнул деревья, сбивая с них оставшиеся листья. В зале было тихо – пластиковые окна не пропускали шум.
Михалыч прошел в угловой зал и посмотрел в окна, выходившие на улицу. Там тоже было совсем пусто. Пара прохожих быстро прошла мимо здания, подгоняемая порывами, одинокий мужчина шел навстречу ветру. Шел медленно, сильно пригибаясь. Все. Больше никого не было.
Сторож спустился на первый этаж и позвал котов. Он насыпал им корма, согрел ужин себе и начал есть, глядя на мониторы. Ветер усилился. Некоторые наружные камеры трясло так, словно ветер хотел вырвать их из креплений.
Михалычу было тревожно. Собственно, тревожно ему было с самой первой ночи, когда он услышал шум, но сегодня он впервые пожалел, что ничего не сказал директору. "Поздно жалеть", подумал он, - "эта ночь и еще одно дежурство и все. Увезут картины, и все успокоится и можно будет кроссворды разгадывать".
Прошло три часа, Михалыч обошел музей. Тихо. Пусто.
Следующий обход в два.
Михалыч встал, потянулся, разминая затекшее тело, и вышел в короткую галерею, которая соединяла сторожку с музеем. Дойдя до двери в здание, он вспомнил – забыл фонарь - и вернулся. Взяв фонарь, он скользнул глазами по мониторам и вдруг увидел несколько фигур бегущих к зданию.