Найти тему

3. Весь мир театр (история про то, как протезы лечат от зависти)

С моих четырех лет и до самого замужества, я жила в квартире, в 9-этажном доме с родителями, младшими сестрой и братом. Дом вместе с другими похожими образовывал огромный двор, в котором проходили лучшие часы жизни, не испорченные семейными неурядицами, школьными проблемами и разнообразными переживаниями растущего девчачьего организма.

Школьное детство мое пришлось на десятилетку 80-х, со всей его пионерско-комсомольской оголтелостью в начале и рокерско-перестроечным безумием в конце.

В лето 1984 на волне каких-то телепередач детская часть нашего двора заболела сценой. Все три месяца, почти каждую субботу, мы накрывали простынями штангу выбивалки для ковров, создавая закулисье; наши родные выходили со стульчиками и скамеечками, рассаживались в ряды (предварительно купив за пятачок билеты у собственных детей и внуков) и наслаждались представлением.

Что мы только не давали: стихи и песни, танцы и сценки, жонглирование и дрессура... И вот мы замахнулись на полноценное театральной действо.

В ту пору я была уже достаточно взрослой, чтобы меня привлекли к этой затее, но все еще мелкой для серьезных задач, поэтому бегала в качестве помощника костюмера. Инициаторы спектакля, что называется "загнались" - сами написали пьесу по мотивам незабвенной "Бриллиантовой руки". Поводом стала особенность одной девочки с нашего двора, которая была обладателем ручного протеза (она родилась с особенной левой рукой). По сюжету Лиза была карманницей, которая обирая очередного лопуха вдруг в него влюбляется и встает на путь исправления, но карма ее все же настигает и она теряет руку, причинявшую людям горе (протез, исполняющий роль шкодливой руки вдруг отваливается, но благородство и снисходительность обретенного возлюбленного помогают смириться с потерей).

Лиза была не просто красивой, а очень красивой девочкой: шикарные каштановые кудри, ясные карие глаза за пушистыми ресницами, кукольный рот... Я очень завидовала ее неземной красоте и мечтала хоть немного приблизиться к этому образу, но моя внешность серого мыша не давала ни единого шанса. Однако даже больше, чем очарованность внешностью, к Лизе меня манила ее рука, очень хотелось глянуть, что же у нее там, под протезом.

Как помощник костюмера я помогала главной героине несколько раз менять наряды (тоже, надо сказать, прекрасные). И вот, при смене платья протез зацепился за рукав и не давал снять костюм. Лиза, торопясь и нервничая, быстро отцепила протез, чтобы прикрыть для последней сцены культю рукавом и я увидела...

Протез был примерно такой
Протез был примерно такой

Рука заканчивалась после локтевого сгиба почти ровным полукружием, из середины которого торчали три недоразвитых пальчика. На двух были маленькие ноготочки, накрашенные красным лаком. Увидев мои глаза, Лиза как-то нехорошо усмехнулась и пошевелила этими пальчиками прямо у меня перед носом. Я попятилась назад, зацепила простыню-кулису и вывалилась прямо на сцену, под ноги ожидавшего совсем не меня героя-любовника.

С Лизой мы так никогда и не подружились, а зависть к ее красоте как ножом вырезало из моего сердца.

Много лет спустя она стала юристом, весьма успешным. Но замуж не вышла и детей не родила.