Я публикую этот материал только в качестве «градусника», с целью определить, насколько больно наше общество.
К сожалению, как выяснилось в результате бурной дискуссии по поводу «НА» или «В» Украине, выяснилось, что большая часть наших людей русского языка не знает. Даю правильный ответ:
На самом деле все просто: если мы говорим об административной единице, то используется «в», если речь идет о территории, то «на». Во всяком случае, когда нас учили русскому языку было так. Возможно, за 23 года пока мы «отсутствовали», произошли какие-то изменения, и правильно писать «виликий и магугучий русски езыг», но, я так не привык. Поэтому, «в Крыму», но на территории Крыма. В Краснодарском крае, но на Кубани, и.т.д. Впрочем, государство по имени «Украина» сама вызвала эту путаницу. Раньше было проще: в УССР (административная единица), но на Украине (на территории). Потом, УССР стало просто «государством Украина», и все пошло кувырком. Потому-то и возникла вся эта истерика. Поэтому, в Украине (в государстве), но на Украине (на территории). Вне зависимости от нашего желания государство такое есть, а все остальное - политические игрушки. Ладно, это лирическое отступление. А, как же с нашей историей?
К большому сожалению, наблюдаю в сети и в публикациях ОЧЕНЬ нездоровую тенденцию. Объективная информация, взятая из первичных источников, почему-то у нас считается «очернительством», а, елейное вранье, высосанное из пальца – это патриотика. Очень странная точка зрения.
В комментариях мне как-то написали, что я занимаюсь «очернительством». Когда я был вынужден достаточно жестко ответить, о том, что опубликованная работа основана на документах, размещенных на «Памяти народа» (сайте МО РФ) мне написали: «Нет, вы меня не поняли, я имел в виду то, что материал может быть и достоверный, но ваши выводы, это ОЧЕРНИТЕЛЬСТВО!». Речь шла о той неудачной операции, которая еще в 1945 году упоминалась в документах, но, потом… «исчезла» из истории. Речь шла о январском наступлении 1944 года под руководством генерала армии Петрова. На основании вполне объективных цифр, сводок, журналов боевых действий и схем, я сделал вполне резонный вывод о том, что на южном фланге войны, мы воевали, по-прежнему, неумело. Это назвали «очернительством». Правда?
А, скажите мне пожалуйста, если я вижу, что в наступлении полностью игнорируются положения нового Боевого устава, если в начале наступления, в стрелковых ротах 100-120 человек, а, в конце 10-12, если я вижу, что наши потери в шесть раз выше немецких, а, продвижение 100-200 метров, это «очернительство»?
Нет, ну, давайте и дальше писать о том, что «… эта операция показала всю мощь сталинской тактики, продемонстрировала превосходство и мощь советского оружия…». Будем дальше врать? Так, ведь себе врать глупо.
В одной из работ меня обвинили в использовании «неверифицированных» документов противника. Уважаемые господа обвинители, при обучении вам следовало бы не «проходить» источниковедение, а изучать его. Диплом об историческом образовании, это лишь сертификат, позволяющий человеку работать историком на оплачиваемой основе. Теоретически, он должен свидетельствовать об уровне подготовки специалиста, однако, как показывает практика, даже научная степень не является гарантией профессионализма. Именно об этом свидетельствуют данные высказывания.
Документы не бывают «верифицированными» и «не верифицированными». Это первичные источники информации. Сопоставление информации из различных источников дает информацию, приближенную к объективной. «Верификация» исторических источников означает цензуру, цензура ведет к искажениям в описании исторических событий.
При всех достоинствах СССР, как социалистического государства, правящая коммунистическая партия, провозгласила принцип «партийности» истории. Именно в этом ошибочном тезисе кроется причина последующих постоянных переписываний. Вместо того, чтобы, используя мощный аппарат исторического материализма, анализировать события, давать рекомендации политикам, историки были низведены до уровня политбойцов, и фактически, история превратилась из науки в придаток идеологии. Задачей истории стало не накопление исторического опыта, а, «заштукатуривание» ошибок и восхваление действующей власти.
Как это ни странно звучит, но, даже при описании событий, произошедших относительно недавно, современная история очень часто содержит искажения. Это связано с тем, что не всегда возобладавшая в обществе точка зрения является объективной. К сожалению, мощным искажающим фактором для истории является политика.
При необъективном подходе, происходит переписывание истории в угоду текущей политической обстановке. Как правило, на нее оказывают воздействие те политические силы, которые приходят к власти. Очень часто история «улучшается», чтобы представить историю государства в «парадном» виде.
Сложность анализа заключается в том, даже спустя много лет, мы не имеем объективной оценки событий некоторых событий прошедшей войны. Попытка извлечь уроки из искаженной информации, приведет к ошибочным выводам. На данный момент следует признать, что история Крыма в значительной степени фальсифицирована, особенно в советский период.
Курс, на борьбу с фальсификацией истории, взятый нашим государством, к сожалению, воспринимается некоторыми историками абсолютно неправильно. Они воспринимают этот тезис, как «консервацию» существующих сложившихся при социализме взглядов на историю войны, совершенно не понимая, что сосуществование объективной информации в виде опубликованных в последнее время, первичных документов, и той системы мифов, которая сложилась в СССР под видом «истории», в принципе невозможно.
Возможно, в других регионах ситуация складывалась иначе, однако в Крыму ситуация выглядит именно так. При трезвом взгляде на историю боевых действий и партизанского движения в Крыму, становится совершенно очевидно, что она очень сильно искажена. Эти искажения заштукатурены послевоенными мемуарами, и сколько бы мы не подкрашивали этот фасад, «штукатурка» эта уже осыпается.
В рассказе о начальном этапе Великой Отечественной войны, наши историки, как правило, пишут о «внезапном, коварном нападении противника», о «спонтанном и немотивированном переходе части населения на сторону противника». На самом деле, они упускают один очень важный объективный фактор. Каждое событие имеет свои объективные и субъективные предпосылки. Если авторы пишут о каком-либо «спонтанном», или «немотивированном» событии, это, как правило, означает, что авторы не разобрались в самом механизме событий, не увидели какого-либо важного фактора.
Например, одной из предпосылок «немотивированного предательства части населения» является тяжелая болезнь общества, имя которой «репрессии». К сожалению, явление это тоже не получило трезвой оценки.
Эту болезнь в лихие 90-е «западники» поставили нам в укор, пытаясь заставить нас каяться за коммунистическое прошлое. Но, это наше прошлое, другого у нас не будет, и каяться нам не за что, это не наша вина, это наша трагедия.
Потом маятник качнулся в другую сторону, и, историки, как стая испуганных антилоп, стали сторониться этой темы, как черт ладана. А тема осталась абсолютно нераскрытой, непроанализированной, искаженной «западниками», но именно это явление, как, оказалось, имеет очень важное слияние на события начала войны, и очень многие процессы становятся понятны, если понимать их предпосылки.
Работы, основанные на советских мемуарах или неверно истолкованных вторичных документах очень часто носят тенденциозный характер. Авторы, опираясь на созданный ранее, не совсем достоверный «фундамент», делают неверные выводы.
Ну, к примеру, в одной из солидных докторских монографий по крымской теме[1] указывается:
«В начале октября 1941 года два близких к пантюркистским кругам турецких генерала – Али Фуад Эрден и Хюсню Эмир Эркилет – совершили поездку на советско-германский фронт, а именно на Крымский полуостров».
Формально, все корректно: дана ссылка на источник[2]. Но…
Стоп! По состоянию на начало октября Крымский полуостров еще оставался советской территорией. Ну, не могли турки по приглашению немцев в октябре ездить в Крым. Фактически, они посетили ставку командования 11-й армии, которая находилась за пределами Крыма. Они посетили войска, готовящиеся к штурму Крыма, но не сам полуостров. Налицо искажение информации (умышленное или неумышленное), которое вводит читателя в заблуждение. Но, факт озвучен в солидной монографии, и на него ссылаются. И, таких примеров достаточно много.
«Уже в октябре 1941 г.(NB!), — пишут английские исследователи Ч. Диксон и О. Гейлбрунн, — для борьбы с партизанами немцы стали привлекать также (крымских) татар, которые всегда враждебно относились к большевистскому режиму. Были сформированы так называемые «татарские отряды самообороны», которые оказали немцам большую помощь».
Вроде бы солидный источник. Но, очень хочется сказать: «Господа-иностранцы, вы головой думать не пробовали?» По логике английских авторов, видимо, слабо знакомых с историей Крыма, «отряды самообороны» создаются на территории, на тот момент, еще контролируемой советскими войсками. Но мы же культурные люди, и напишем иначе: «информация недостоверна».
Алгоритм работы с документами достаточно прост. К примеру, по вопросу формирования крымскотатарских батальонов самообороны в одной из монографий по данной теме[3] указывается, что батальоны были сформированы в июле 1942 года, и их численность составляла около 3 тыс. человек, офицерский состав был тоже крымскотатарским, а на их вооружении стояли пулеметы, минометы и артиллерия.
В первичных документах 11-й армии противника указывается, что совещание по вопросу создания таких формирований прошло 6 сентября 1942 года, и на совещании речь шла лишь о двух тысячах татар, возможных для мобилизации[4].
В документах 17-й армии указаны фамилии командиров этих батальонов, и они ВСЕ были немецкими, а в документах Главнокомандования Крымом нашлась ведомость выделенного вооружения для этих батальонов, и, тяжелого вооружения в этой ведомости не было, были только пистолеты, немецкие, советские и японские винтовки.
Учитывая первичность немецких документов по отношению к событию, эта информация, взятая из солидной исторической монографии, была виртуально перемещена в «папку» «сомнительная информация».
При проверке ссылка на документы отдела 1С 42-го корпуса за 6.11.1942г., приведенная в монографии, оказалась некорректной (нет по этой ссылке в архиве такого документа). После того, как были найдены точные данные о времени создания и численности и вооружения указанных батальонов, информация была перемещена в разряд недостоверной. У вас есть возражения против такого метода? Огласите их.
Писать историческую работу, опираясь на недостоверную информацию, все равно, что строить дом на гнилом фундаменте. Именно поэтому необходимо заново переосмыслить происходившие события, опираясь на первичные документы, перепроверяя их достоверность, сравнивая результаты анализа с другими работами по данной теме.
«Архивная революция», произошедшая в последнее время, дала в руки исследователей достаточно много нового материала, который позволяет несколько иначе взглянуть на ключевые события нашего прошлого.
Группа людей, именующих себя «профессиональными историками» кулуарно пытается сохранить старую систему мифов, апеллируя к неким сакральным знаниям, доступным лишь профессионалам.
Это происходит из-за того, что целая плеяда историков защитила диссертации, базируясь на недостоверной информации, и сделала неверные выводы. Чаще всего, эти выводы были чисто конъюнктурными.
Если, к примеру, цель автора – его личная слава, наверное, проще всего написать то, чего от тебя ждут. Как сказал один мой знакомый: «нет ничего плохого в том, что автором движет здоровое честолюбие». Но правильно ли это?
Да, проще и легче писать то, что нравится действующей власти, легче получить должность, защитить диссертацию. Но…
Задача профессионала – донести объективную информацию, и сделать из нее правильные выводы, дать совет политикам, используя опыт прошлого. В противном случае, это не историк, а конъюнктурщик. К сожалению, не у всех на это хватает профессионализма и, главное, мужества.
А, зачем вообще открывать эти страницы нашей истории? Давайте создадим из нашей истории ванильную икону, и будем ей поклоняться! Нет, ну, конечно, можно и так, но, ничего хорошего из этого не выйдет. Мы это уже проходили.
Мне как-то написали: «Да, как ты смеешь судить?! Ты не стоишь пыли на сапогах этого генерала!» Речь идет о все том же генерале Петрове. Ну, вообще-то… не автору комментария судить о том, чего я стою (или не стою). Оценка моей скромной персоны находится за гранью исторической науки. А, по сути-то, господин комментатор, у вас есть что сказать? Нет? Ну, тогда процитирую своего прадеда «Говорить нужно только тогда, когда есть что сказать по существу».
Мне говорят: «Неменко не историк!». Да, в том искаженном понимании, которое укоренилось в головах «классических» историков, я не историк. И не хочу им быть, ибо тогда я потеряю возможность трезвой и объективной оценки информации. Я буду наемным работником, который пишет «то, что нужно» за деньги. Не хочу. Все свои книги я написал… для себя самого, для того, чтобы понять: «А, что же было в реальности?». Есть ли смысл врать самому себе?
От того, как воспринимают мою информацию другие, я не перестану быть патриотом. Я просто поделился собранной информацией. Хотите – пользуйтесь, хотите – нет. А, вот, если объективная информация, основанная на документах, у кого-то вызывает бурную идиосинкразию… Значит, «… не все ладно в Датском королевстве».
[1] Романько О.В. Німецька окупаційна політика на території Криму і національне питання (1941 – 1944) Монография
[2] Гилязов И.А. Пантюркизм, пантуранизм и Германия // Этнографическое обозрение. – 1996. - №2. – С. 98
[3] Романько О.В. Німецька окупаційна політика на території Криму і національне питання (1941 – 1944) Монография с. 129
[4] NARA Т-312 R-421 fr.0165