Кровавая баня — это когда много «пара»
Договорить Стасу не дали — в кабинет неспешно вошел Танкодром и, минуя — по спешности дела — формальности, невнятно стал нашептывать что-то Газавату, едва не касаясь своими прямоугольными губами мясистого уха шефа.
Договор заключен, рукопись на столе, дальнейшее — работа издательства.
Товар должен быть презентабелен. В представлении современных Сувориных это — твёрдый целлофанированный переплет в фантастически-ярких тонах. Впрочем, такая литература и есть социально-уголовная фантастика. Внутри книги — газетная бумага низкого качества, часто непрочно, кое-как сшитая. Это уже нюансы.
Полиграфическая забота о тексте минимальна. Впрочем, корректоры бывают и достойные, есть романы практически без ошибок и даже без опечаток.
Кстати, жёсткая защищённая обложка для такого сорта продукции — российское ноу-хау.
Причины не совсем ясны. Скажем, та же «джинсовая» мягкая серия у нас — абсолютная калька с западных образцов, там это вообще правило. Западная паралитература твёрдых переплётов не практикует, там все чётко обозначено и индексировано. Есть литература и есть чтиво. У чтива свой незыблемый стандарт, который любому дилетанту за милю видно. Читатель не должен ошибаться, и его грешно вводить в заблуждение. Иначе можно потерять. Терять там не любят.
Еще одно ноу-хау нашей паралитературы — непомерно увеличенный кегль (буквы — как в букваре), огромные интервалы, большие поля или полное их отсутствие.
С кеглем понятно: в трясущемся транспорте это даже удобно — буквы скачут, но не мельтешат.
Остальное объясняется просто — нужен объем любой ценой. Нужен буквально вес. Товар должен быть ощутим.
Вообще наш народ смекалист и шибко предприимчив, когда не ленится. А не ленится он, когда чует большую халяву.
У каждого издателя своё представление о содержании книги. Издатель моего рассказчика дотошно на сей счёт «диагонализировал» текст и безошибочно тыкал пальцем в места, где были явные пробелы.
«Всего два трупа на странице?» — искренне возмущался он.
Зато сладостно щелкал языком там, где красочно описывалось, как герой «стряхнул пепел на её лобок» или где «16-й калибр уперся ему в грудь», а также благодарно реагировал на все полуматерные тирады.
«Побольше, побольше постельных сцен, сгущай краски, поддай дерьма!» — требовал босс: мол, во всяком переборе есть чего-то недобор, нельзя одновременно заостряться на пролитии крови, спермы и содержимого желудка...
После таких доверительных бесед автор идёт и активно докаливает в роман тестостерон и адреналин, изучает по учебнику анатомии слабости мочеполовой системы, вникает в тонкости русской нецензурной лексики, открывая для себя незалежные пласты успеха...
Сергей Парамонов