«Вообще-то доведение до суицида тоже наказуемо, Гена», произнесла супруга. «Где я тебя довожу до суицида? Роллами, что ли, угощаю? Так я тебя довожу до суицида? Да ты просто зажралась!». В ответ на это жена произнеса: «я хочу просто нормальных отношений… семью… за что мне это? первый муж по ночам пропадал, теперь – ты…». Тут жена уже не выдержала и стала плакать. «Да шо тебя не устраивает, я не пойму: на воздушных шарах летаешь, суши ешь, на такси катаешься, сумки дорогие носишь – шо не так-то?». «Гена, серьезно: если ты уйдешь сейчас – я с тобой разведусь во вторник!». Пока жена отошла на кухню за салфеткой, чтобы протереть взмокшие глаза,
я стал быстро собираться. Заметив это, она принялась кричать, чтобы я снимал кольцо. «А фиг тебе, – произнес я. – Ты мне его подарила – теперь это моё кольцо. Я его буду носить, ахах». Услышав это, жена тут же набросилась на меня и стала пытаться силой снять с меня кольцо, не давая мне выйти из квартиры. Я стал кричать и звать на помощь, пока супруга выкручивала мне руку. Еле-еле вырвавшись в подъезд, я хлопнул рукой по щитку, зная, что у жены был опыт общения с вандалом и она теперь очень боится когда кто-то начинает что-то бить или крушить. Это сработало: супруга от моего удара аж ошалела. Собравшись же с собой, она крикнула, что разводится и
громко хлопнула дверью. Я же, пользуясь случаем, галопом поскакал вниз по лестнице и с ноткой озорства в голосе крикнул вслед захлопнувшейся двери: «покаааа!». Выйдя с подъезда, у меня было ощущение, будто я все это время находился в тисках, которые сдавливали меня все сильнее и сильнее, а тут я из них выбрался. Почувствовав большое облегчение, я взял в аренду стоявший возле дома электромопед и поехал кататься по пустым ночным дорогам, проездив на нем аж до трех ночи. Это было прекрасное чувство – чувство свободы. По крайней мере, мне так показалось. Проснувшись с утра у себя, я чувствовал еще более замечательно.
Голова при этом не болела от слова совсем. Стояла чудесная погода и днем я снова пошел кататься на электромопеде, съездив на нем до заправки, где я съел просто умопомрачительно вкусный хот-дог. Жизнь заиграла новыми красками. Затем я вызвал такси и на нем поехал в город по делам, попутно сделав остановку на еще одной заправке и взяв себе кофе. Перед этим я зашел к жене домой, пока та была на работе, и оставил у нее на столе рафаэлки в знак дружбы. Я не хотел расставаться с ней врагами. Более того, во мне теплилась надежда, что мы можем быть друзьями, даже если она разведется со мной. Почему нельзя потом на выходных вдвоём просто съездить
в парк покататься на электросамокатах? Я не говорю сейчас про секс без обязательств или так называемую дружбу с преимуществами – почему нельзя просто дружить? Даже без секса. Что касается собственных ощущений, то я не испытывал боль или грусть оттого, что так сложилось. Отнюдь, я чувствовал только радость и облегчение. Другое дело, мне не давал покоя вопрос: насколько я могу доверять этим чувствам и насколько они долговременны? Если мне хорошо, значит ли это, что я все делаю правильно? Ведь когда наркоман вдавливает поршень шприца, он же тоже в этот момент чувствует себя хорошо. Но это длится совсем не долго, а действия, которые он делает, не назовешь чем-то хорошим.