В эссе министра внутренних дел Австралии о возможной войне с неназванным противником подчеркивается стратегическая незащищенность Австралии по отношению к Китаю. Опять пение с одного и того же американского листа? В Австралии все чаще призывают дистанцироваться от военной политики Соединенных Штатов.
На этой неделе австралийцы узнали от фрилансеров о том, что все громче, по словам высокопоставленного представителя службы безопасности страны, бьют «барабаны войны». Вряд ли можно считать новостью то, что беспокойство в регионе растет, поскольку страны Индо-Тихоокеанского региона пытаются приспособиться к растущей мощи и влиянию Китая. Однако эссе министра внутренних дел Майкла Пецзулло, в котором публично говорилось о возможной войне с неназванным противником, отважилось проникнуть на территорию, ранее не пересекавшуюся правительственными чиновниками.
Похоже, что премьер-министр Скотт Моррисон не одобрил само эссе. Моррисон не отвергал замечания Пецзулло и не поддерживал их. Он сказал, что цель Австралии - «добиться мира и стабильности» и «мирового порядка, благоприятствующего свободе». Вот что Пецзулло, в обязанности которого входит руководство местным шпионским агентством, - Австралийской службой безопасности и разведки, - сказал в послании своим сотрудникам, не упомянув прямо о Китае: - «В мире постоянного напряжения и ужаса «барабаны войны» бьют иногда слабо и отдаленно, а в других случаях громче и все ближе, пока мы не сталкиваемся с единственным разумным, пусть и печальным курсом - отправить снова наших воинов, чтобы сражаться в войнах наций».
Эти слова, не связанные с какой-либо непосредственной угрозой, можно было бы отложить в сторону, но их выбор времени помог сосредоточить внимание на вызовах безопасности, с которыми сталкивается Австралия в момент значительной стратегической неопределенности. Смена администрации в Вашингтоне, наряду с продолжающимся ухудшением отношений между Канберрой и Пекином, еще больше расстроила расчеты Австралии в отношении национальной безопасности в эпоху региональной неопределенности.
Возникает простой вопрос: стал ли конфликт с Китаем более вероятным, даже неизбежным? И действительно ли ястребиные элементы австралийского истеблишмента национальной безопасности, такие как Пецзулло, переоценивают риски?
Вероятна ли война из-за Тайваня? Суть этой дискуссии касается преимущественно Тайваня на фоне множества других проблем, омрачающих отношения между Китаем и Западом. К ним относятся нарушения прав человека в таких местах, как Синьцзян, отмена соглашений о «одной стране, двух системах» в отношении Гонконга, абразивные меркантилистские экономические методы Китая, его предполагаемые кибернетические вторжения и его агрессивное строительство базы в спорных водах Южно-Китайского моря. Все эти проблемы вызывают напряженность в отношениях с соседями и международным сообществом в целом.
Однако наиболее болезненной проблемой стали недавние угрозы Китая Тайваню. Они представляют опасность, пусть даже и отдаленную, военной конфронтации между сверхдержавами. Если одна из сторон сделает просчет в напряженной обстановке, вероятность открытого конфликта резко увеличится, учитывая потенциальные издержки, понесенные с обеих сторон. Таким образом, если Вашингтон и Пекин не достигнут новых договоренностей, которые снизят температуру в Тайваньском проливе и вокруг него, безопасность Тайваня будет по-прежнему тяжелым бременем для Америки и ее партнеров по альянсу в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Как союзник Соединенных Штатов по Договору ANZUS - и имея свои собственные заботы о региональной безопасности - Австралия не может не думать о возможности обвала событий вокруг Тайваньского пролива. Это включает в себя извечный вопрос о том, будет ли Австралия участвовать в военных действиях против Китая, если ее союзник по договору попросит об этом. О таком исходе даже и думать не хочется.
Так, пояснят ли США свои намерения в отношении Тайваня? В своем первоначальном взаимодействии с Китаем по тайваньскому вопросу новая администрация Байдена действует осторожно. Это контрастирует с его предшественником, чья внешняя позиция, как правило, следовала изменчивым прихотям Дональда Трампа.
Среди вариантов государственного департамента Байдена есть вариант, который изменил бы подход Америки к Тайваню от стратегической двусмысленности к ясности. Это означает, что вместо того, чтобы использовать неявный подход - оставляя открытым возможность военного ответа, если Китай попытается воссоединить Тайвань силой, - США сделают явное заявление, что фактически ответят военным. Этот подход получает поддержку в Конгрессе, где настроения против поведения Китая на различных фронтах ужесточились. Было бы преждевременно заявлять, что в тайваньском вопросе достигнут переломный момент, в котором США четко заявят о своих намерениях. Но дебаты, похоже, идут в этом направлении.
Ричард Хаасс, президент Совета по международным отношениям, написал влиятельное эссе в выпуске журнала Foreign Affairs за сентябрь 2020-го года, в котором заявил, что «политика стратегической двусмысленности исчерпала себя. Пришло время Соединенным Штатам вести политику стратегической ясности - такую, которая ясно дает понять, что Соединенные Штаты ответят на любое применение силы Китаем против Тайваня. Такая политика снизит вероятность просчета Китая, который является наиболее вероятным катализатором войны в Тайваньском проливе».
Хаас прав. Однако в другом эссе, опубликованном в этом месяце тремя опытными аналитиками в области безопасности, авторы предупреждают, что «раздумывание об угрозе, которую Китай представляет для Тайваня, помогает Китаю. Какими бы тревожными ни были тенденции в поведении Китая, было бы ошибкой делать вывод, что они представляют собой неизбежную катастрофу. Главным приоритетом Китая сейчас и в обозримом будущем является сдерживание независимости Тайваня, а не принуждение к объединению».
Почему Китай предпочитает менее рискованный подход? Грубая политика Пекина в проведении военных учений у берегов Тайваня, включая вторжение в его воздушное пространство, может указывать на то, что Китай готовится вернуть себе остров. Но вопрос в том, какой ценой для его международного положения, экономических интересов и внутренней стабильности?
Гораздо более вероятно, утверждает Хаас, что Китай продолжит оказывать давление на Тайвань различными способами в надежде, что «созревшая дыня упадет со стебля». Не следует упускать из виду, что в своем последнем пятилетнем плане Китай подтвердил политический ориентир «мирного развития отношений между двумя сторонами пролива».
Наконец, во всем этом присутствует хладнокровный и жесткий расчет военного баланса в Тайваньском проливе. В своем последнем ежегодном отчете Конгрессу министерство обороны США признало, что Китай «достиг паритета с Соединенными Штатами - или даже превзошел их» в трех областях: судостроение, баллистические и крылатые ракеты наземного базирования и противовоздушная оборона. Другими словами, военный баланс в Тайваньском проливе продолжает сдвигаться в пользу Китая. Эта реальность делает вольные разговоры об австралийских «воинах», откликающихся на трубный призыв войны, еще менее приятными.
TONY WALKER