Зимой 1941 года ленинградцам Петровым повезло дважды. Сначала удалось получить весточку, что жив и здоров отец семейства Сергей. Короткое письмецо, написанное им перед боем, зачитали почти до дыр. Некоторые буквы уже не видны были чётко, ведь пока жена Мария перечитывала эти строчки, каждый раз рыдала.
Две дочери, первоклассница Катя и пятиклассница Вера, глядя на зарёванную маму, тоже начинала плакать. Хотя все трое лили слёзы тихо, сил для громких рыданий у них особо не было. Только бабушка крепилась или просто настолько ослабела, что плакать не было сил. Постоянно голодные и замерзающие от пронизывающего холода, все четверо не надеялись пережить блокаду. Однажды утром Катюша, проснувшись раньше всех, стала будить бабушку, но это ей не удалось и она пошла к маме. Мария ещё спала, прижавшись к старшей дочери, так тепло ощущалось больше друг от друга.
- Мамочка, вставай, давай бабулю ещё чем-нибудь укроем, а то она совсем холодная, - стала трясти Катюша руку матери.
Мария встала как можно быстрее, бежать уже не хватало сил и подошла к бабушке, но уже ничем помочь ей не могла. От неё веяло смертельно-ледяным холодом.
- Мамуля, ну чего ты стоишь? Давай укроем её, - теребила мать Катюша. А та всё медлила, не зная как объяснить малышке, что бабушку уже ничем не согреть. Наконец постаралась как можно спокойнее объяснить:
- Катюша, бабушкина душа ночью улетела, а это просто мёртвое тело и потому ледяное, его не согреть, его надо предать земле.
- А бабулиной душе на небе теплее будет? – неожиданно спросила дочка.
- Конечно, конечно будет теплее, - кивнула Мария.
- Тогда всё правильно, она ведь старенькая, ей тяжело с нами голодать и мёрзнуть. Мы ещё чуточку потерпеть сможем, а потом всё будет как раньше правда? – Катя с надеждой взглянула на мать.
- Ты у меня умничка, - обняла её Мария, - скоро наладится, немного ещё потерпеть надо, солнышко.
С того дня маленькая Катюша перестала бояться замёрзших людей, лежащих на улицах города, которых они видели, когда они ходили за водой. Набирать воду научились в пробоинах на асфальте после очередного артобстрела. Вместе с соседями они отнесли бабушку, в пустую детскую комнату. Там она пролежала ещё два дня. Эти два дня Мария искала санки, чтобы увезти маму. Свои деревянные санки они давно пустили на дрова. Ещё через 3 дня Петровым повезло второй раз за эту зиму – их отправили в эвакуацию. Пришлось ехать в дачных вагонах, которые не отапливались, а мороз как будто испытывая и без того измученных людей, держался на отметке 25.
До войны этот путь – от Ленинграда до последней станции на западном берегу Ладожского озера – можно было преодолеть всего за два часа. Теперь же замерзшие, уставшие, голодные Петровы вместе с остальными ехали больше суток. Говорят, бог любит троицу и Мария надеялась, что им повезёт в третий раз, она с девочками доберётся до места эвакуации без трудностей. Но везения на этом кончились.
В Борисову Гриву, куда их доставили, иногда поступало по 5-6 эшелонов в сутки. Когда поезда останавливались, начиналась разгрузка. На одну сторону выгружали мертвых и складывали в штабеля, а на другую – живых, постепенно и медленно повагонно по мере прибытия автомашин. Когда началась разгрузка их вагона, Мария вдруг почувствовала резкую боль в области сердца, побледнела и встала как вкопанная боясь шевельнуться. Позвали врача, он бегло взглянул и развёл руками:
- Точно диагноз поставить не могу, возможен инфаркт, госпитализировать надо срочно. Мы её забираем.
- А мы? Мы тогда тоже с мамой останемся, – твёрдо заявила Вера.
- Нет, не получится. Даже речи не может быть! Кто за вас отвечать будет? Какие дети! У нас тут сумасшедший дом. Раненых, умирающих полная станция. Езжайте, матери оставьте адрес, куда вас везут.
Младшая начала плакать, Вера гладила её по голове. Чем больше сотрясались плечи сестрёнки, тем больше хмурилась Вера.
- Ладно, - решительно заявила она врачу, я уеду, а Катюша пусть около мамы, она без неё не сможет. И мама всё-таки не одна будет. Катя никогда никуда без мамы ещё не ездила.
Врач нахмурился: "Ладно. пусть остаётся, она мелкая, где-нибудь разместим. Всё хватит болтать, вашу маму спасать надо. Куда вас везут?"
У Веры блеснули слёзы. Она вдруг поняла, что через пару минут останется совсем одна, без семьи, без мамы. Ком в горле помешал ей ответить.
- В Ярославскую область повезём – крикнул водитель машины, который уже начал заводить двигатель. – Залезай девочка быстрее, уже следующая машина едет.
Вера обняла Катюшу, осторожно поцеловала мертвенно-бледную маму, которая уже не могла ничего говорить и молча залезла в машину.
И тут Катя неожиданно громко крикнула сестре:
- Потапыча дай мне , Потапыча моего.
Вера открыла небольшой полупустой чемоданчик, вытащила мягкую игрушку и кинула сестре, мишка упал в снег. Сестрёнка подбежала, подняла его и помахав Вере, пошла к носилкам с мамой.
Через пять минут уже следующий вагон эвакуированных начал разгрузку, стоял шум голосов, громкие команды тех, кто отвечал за отправку автомашин. В этом грохоте и суете Вера всё дальше уезжала от своих родных, она уже не сдерживала слёзы и громко навзрыд плакала. Никто из Петровых не знал, что втроём они больше никогда не встретятся.
Через день Мария умерла. Возможно, если бы не полное истощение организма, её удалось бы спасти. Но блокадные месяцы дали о себе знать. Маленькая Катя, конечно, не запомнила куда увезли её старшую сестру. Врача, который был свидетелем всего этого события, срочно перевели в госпиталь. Медсестры больницы долго не знали, что делать с малышкой. Они тихо плакали, жалея девочку – сироту, видя, как она крепко держит своего Потапыча – всё, что у неё осталось от прежней счастливой довоенной жизни. Потом привели её на станцию, когда шла очередная разгрузка эвакуированных, объяснили, что девочка тоже из Ленинграда и осталась сиротой.
Не забудьте присоединиться - Дерзкая графоманка и киноманка
Так Катюша Петрова оказалась в далёком южном Ташкенте, где её удочерила многодетная семья Бекмуратовых, у которых своих было пятеро детей.
- Где пятеро едят, там и для шестой кесушку шурпы нальём, - со слезами на глазах сказала Насиба, увидевшая худющую, почти прозрачную, бледную Катю, по-прежнему крепко державшую на руках своего мишку.
Прошло десять лет. Катерина Бекмуратова приехала в Ленинград учиться, она легко поступила в институт, поселилась в студенческом общежитии и почти сразу стала искать сестру Веру по своему старому адресу. Но их дома на месте не оказалось, в него угодила бомба во время артобстрела. В адресном столе Веру Петрову тоже не нашли по той простой причине, что она вышла замуж и стала Линовской. Но Катя об этом не могла знать.
Вера тоже искала свою сестрёнку Петрову и не могла знать, что Катюша теперь Бекмуратова. О смерти матери она уже узнала. Так обе сестры жили в одном городе, ведь Вера тоже вернулась в родной Ленинград, но судьба не сводила их пути. На летних каникулах, успешно сдав сессию, Катя улетела в Ташкент. Она много гуляла по любимому парку Тельмана с мамой Насибой, где в тени деревьев можно спрятаться от изнуряющего солнцепёка.
- Сегодня слишком душно, - пожаловалась женщина приёмной дочери, - хорошо, что ты меня сюда привела, здесь дышится легче. Постарела я, плохо жару переношу.
- Да ты что, мама Насиба, разве это жарко? Я так рада солнечной погоде. Я люблю Ленинград, но пока жила с вами все эти годы уже привыкла к и там мне теперь не хватает солнышка. А ещё я устала от поисков сестры. Если честно уже потеряла всякую надежду. Может она не вернулась в наш город?
- Не может быть, Катюша! Все возвращаются в родные места. Знаешь, я ведь тоже всё время думаю как найти её. У меня мелькнула идея. Вы ведь обе блокадницы. А что если тебе в день снятия блокады пойти в такое место, куда может вернуться Вера? ( ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ - нажимайте ЗДЕСЬ - финал добрый и неожиданный.