В столовой – яркий свет, стук посуды, гул утренних голосов, беготня официанток всех возрастов (не считая пенсионного). Яркость и гулкость через день – другой нашего пребывания посерели, поблекли, и всё стало похоже на кусок черно-белой кинопленки с повторяющимся, не вызывающим почти никаких эмоций, сюжетом.
Но сегодня что-то изменилось. Медленно загружаясь в программу дня, я это смутно чувствовала… Вот, кажется… Официантка, вместо застиранной серо-голубой курточки, в какой-то игривой юбочке и разлетающейся блузке… Так и порхает, как бабочка. Как сказала бы моя бабушка, «на театре представляет». Боковым зрением я вижу что-то белое в самом углу зала. Прямой взгляд расставляет все точки над i. Это скатерть на столике люкс. Вчера ее не было. Там же бело-голубой букет полевых цветов с яркими желтыми пятнами крупных купавок.
За столом сидит тип, внешне и поведением напоминающий черного пуделя. Он что-то пробует из предложенных ему блюд, закидывает голову назад, встряхивая длинными черными кудрями. Закатывает глаза, стонет от удовольствия. Потом хватает салфетку, достает ручку из внутреннего кармана пиджака. Рядом стоит шеф-повар. Пуделеобразный тип что-то спрашивает у него, и, выслушав ответ, записывает на салфетке. Снова кидается к тарелкам, снова пробует и все повторяется. Его истеричная эмоциональность в какой-то момент прискучила и повару, и официантам. Чувствовалось, что они устали «держать лицо» – такие же, как у гостя, восторженно вытаращенные глаза и подтаявшие, покосившиеся улыбки. Трудно сказать, как долго бы это длилось, но гость сам вдруг обмяк, плюхнулся на стул, подпер щеку кулаком и задумался.
Всю эту странную сцену недоуменно наблюдала жующая клиентура профилактория. И в толк не могла взять – кто такой этот, кого-то напоминающий, с виду не совсем адекватный, гость.
– Пойду, возьму на кухне соли, – сказала Лохматых и зашагала прочь, не отводя взора от столика в углу. Через минут пять она вернулась с такой же солонкой, какая стояла у нас на столе, впрочем, и на всех других тоже. Выражение лица она будто подхватила у шеф-повара:
– Я узнала! – округлив глаза, зашептала она, – это он! Я еще удивилась: сам Грифанов и в нашем захолустье?!. Но на кухне девочки подтвердили – Он, телеведущий Александр Грифанов. Ну, помните? «Провинция Грифанова: это не место. Это взгляд!» Представляете? Сам! Он приехал сюда снимать очередную передачу. Ну, и отдыхать… Нет, вы представляете?..
– Не представляю. Как он это будет делать?
– Да я не об этом. Ведь вот не Египет, не Майями, не Канары… Что там у них еще в рекомендательном списке?.. А вот именно сюда!..
– Каприз звезды. Причуда кумира. Захотелось пшенной каши.
– Почему пшенной?
– Ну, я так, образно… Парного молока, пшенной каши, онучей с лаптями, косоворотки с ремешком сыромятным…
– Может, он, действительно, просто патриот?
– Может, – сказала я и замолчала. Я ела салат «Таежный» с кедровыми орешками и думала, что, действительно, неплохо было бы записать рецепт.
После завтрака публика бежала занимать очереди в процедурные кабинеты. Особенно многолюдно было перед дверью с надписью «Гидроаэромассажные ванны». Но и перед кабинетами грязелечения, углекислых ванн, диадинамических электротоков уютные диванчики не пустовали. Везде сидели жаждущие подкрепить пошатнувшееся здоровье. А ещё была сауна и комната солевой терапии. Народу было чем заняться, и он активно наслаждался всеми предложенными видами терапий.
Медсестры обслуживали вежливо и профессионально. Приглашали очередного клиента и предупреждали следующего по списку о том, через какое время он должен будет переступить порог вожделенного кабинета.
Возле кабинета лечения токами сидели почему-то одни мужчины. Моя соседка по очереди в кабинет массажа предположила, что этими токами поднимают пошатнувшееся мужское… здоровье. Очередь развеселилась, вообразив процедуру. Но когда вышла медсестра – специалист по токам – предположения изменились. Высокая, с темно – русыми волнистыми волосами, спадающими до плеч, большими темно-серыми глазами, с ногами, достойными конкурса красоты «Мисс Вселенная», особенно в этих черных туфлях на двенадцатисантиметровых каблуках (как она в них работает?!)… В общем, идеальные ноги, идеально прямая спина, идеальная талия… Мы просто забыли, куда сидим. На груди красавицы-медсестры бейдж оповещал окружающих о том, что владелицу этого великолепия зовут Милкина Марина Вадимовна.
Как только она появилась на пороге кабинета, мужчина лет пятидесяти в малиновом спортивном костюме подскочил к ней и доверительно заговорил вполголоса:
– Мариночка, я после ваших процедур чувствую себя просто как в юные годы. Я сам себе сейчас не дам больше тридцати…
Марина Вадимовна окинула его холодным взглядом с высоты своего роста плюс каблуки. Омоложенный осекся и сник. Задом отпятился к своему диванчику и тихо сел. Медсестра орлиным взором просканировала очередь в свой кабинет, как Наполеон предстоящее поле битвы, медленно подняла руку и, указав в упор на сидящего у самой двери старичка в полосатой толстовке, произнесла:
– Пройдите! – и скрылась за дверью.
Очередь, пережёвывая увиденное, притихла. Но вдруг моя соседка вспомнила случай со своим мужем:
– Он тогда после инсульта года два восстанавливался. И поехал в санаторий. Там ему предложили курс скипидарных ванн. Медсестра пригласила, он входит в кабинет, а там несколько ванн, отгороженные белыми занавесками. Ну, лег в ванну, лежит. Слышит, что за занавеской ещё люди – дышат, булькают. В это время зашел доктор, который их в первый день осматривал. То ли медсестру искал, то ли ее работу проверял, но пошел заглядывать за занавески. Потом громко так говорит:
– Мужчины, не погружайтесь в ванну слишком глубоко. И особенно старайтесь не погружать тот орган, которым вы любите женщину.
И ушел. Через минут двадцать приходит медсестра, отодвигает занавеску и… начинает громко ругаться. В общем, угадайте, какой орган мужчины всё это время бережно держали над водой?
Очередь хохотала до слез, до изнеможения. Соседка продолжала:
– Прибежал доктор, и смущенно стал оправдываться: «Я имел в виду сердце!».
Тут у очереди началась истерика.
Продолжение: Историческая встреча
Подпишитесь на канал, чтобы ничего не пропустить