Всё, что сейчас происходит в мире, по ощущениям и атмосфере напомнило мне роман Бориса Виана «Пена дней».
Эта история начинается в фантастическом сказочном идеалистическом мире, где главный герой Колен, у которого почти всегда было хорошее настроение, а в остальное время он спал, и его друзья жили праздной, безбедной и беззаботной жизнью: кто-то устраивал прием по случаю дня рождения пуделя; кто-то коллекционировал всё, что написал Жан-Соль Партр и всё, что с ним связано.
«Колен же обладал состоянием, достаточным для того, чтобы не работать на других и ни в чем себе не отказывать», у него был хороший дом «Застекленный с двух сторон коридор, ведущий на кухню, был очень светлый, и с каждой его стороны пылало по солнцу, потому что Колен любил свет», а на кухне повар Николя готовил изысканные блюда на кухне с приборной доской и пультом управления по поваренной книге Жюля Гуффе, и заодно кормил мышек – полноправных и почитаемых жителей дома.
У Колена было всё, кроме главного - любви. И вот на приеме по случаю дня рождения пуделя он встретил Хлою:
«У нее были синие глаза. Она тряхнула головой, чтобы откинуть назад свои вьющиеся блестящие волосы, и с решительным видом прижалась виском к щеке Колена. Кругом воцарилась гробовая тишина, и он почувствовал, что отныне весь остальной мир не стоит для него и выеденного яйца».
На первом свидании Колен и Хлоя гуляли по городу и смотрели на витрины в маленьком розовом облаке, спустившемся с неба и окутавшим их, внутри которого было тепло и пахло корицей с сахаром.
Потом они поженились и на белом лимузине отправились в путешествие. Путь их пролегал через медные рудники.
«Несколько рабочих остановились, чтобы поглядеть на проезжающую машину. Их взгляды не выражали ничего, кроме презрения и, пожалуй, насмешки.
<…>
– Они нас ненавидят, - сказала Хлоя. – Поедем скорей!
– Они на работе, - сказал Колен. – Ну и что? – сказала Хлоя.
<…>
– Почему они так высокомерны? – спросила Хлоя. – Ведь работать не очень-то приятно…
– Принято считать иначе, – сказал Колен. Работают по привычке и как раз для того, чтобы не думать.
– Во всяком случае, выполнять работу, которую могут делать машины, полный идиотизм.
– Должен же кто-то делать машины, сказал Колен.
<…>
– Надо бы узнать, что мешает выпускать машины. Вероятно, просто не хватает на это времени. Люди тратят все время на то, чтобы жить, а на работу у них не остается времени.
– А может быть, совсем наоборот? – спросила Хлоя.
– Нет, - ответил Колен. – Если бы у них было время сделать машины, они могли бы потом ничего не делать. Я хочу сказать, что они работают, чтобы жить, вместо того чтобы работать над созданием машин, которые дали бы им возможность жить, не работая».
И вдруг в один момент привычный мир вокруг героев начинает рушиться, сказка превращается в мрачную и трагичную историю.
По возвращении домой Хлоя заболевает. У нее нимфея, или водяная лилия в правом легком. А Колен обнаруживает, что из 100 тысяч инфлянков, которые были у него в сейфе, осталось 35 тысяч инфлянков: 25 тысяч отдал своему другу Шику (любителю Партра), 15 тысяч стоила машина, свадьба обошлась в 5 тысяч, остальное разошлось по мелочам.
И самое главное, в их доме всё как-то уменьшилось и потускнело, окна сузились, солнца стали тусклыми, бледными, испещрёнными темными пятнами. Кафельные плитки в коридоре сначала перестали блестеть, а потом стали превращаться в дерево. Повар Николя постарел на семь лет. Электроплита на глазах превратилась в дровяную печь. Потолок опустился почти до пола и так далее. «Люди не меняются. Меняются только вещи».
«При впадении реки в море всегда есть порог, который трудно преодолеть, где кипит вода и в пене кружатся обломки затонувших кораблей. Воспоминания нахлынули из темноты, натолкнулись на барьер между ночью за окном и светом лампы и то погружались в глубину, то выныривали на поверхность, оборачиваясь либо белесым брюшком, либо серебристой спинкой».
На лечение Хлои нужно много денег и Колен вынужден искать работу.
Начал он с канцелярской работы.
« – Но скажите, какое отношение имеет починка кресел к канцелярской работе? - спросил Колен.
– А вы что, позвольте вас спросить, на пол садитесь, когда занимаетесь канцелярской работой? - с издевкой спросил директор.
– Видать усердием вы не грешите, - подлил масла заместитель.
– Я вам прямо скажу, молодой человек, безо всяких обидняков, - сказал директор, - вы просто лентяй!
– Вот именно… Лентяй… - подтвердил заместитель.
– А лентяя мы ни при каких обстоятельствах на работу не примем! – заключил директор.
– Тем более что для лентяев у нас никакой работы и нет, - сказал заместитель.
– Позвольте, но это уже лишено всякой логики, - еще слабо отбивался Колен, хотя понимал, что он уже на крючке у этих крючкотворов.
– Это еще почему? - спросил директор.
– Потому что лентяю где бы ни работать, только не работать.
– Так вы что, намерены заменить здесь директора? – спросил заместитель».
Колена выгнали.
После этого Колен решил, что лучше распродавать вещи, чем работать.
«– А не лучше ли было бы поступить вам на работу, зарабатывать деньги и сохранить эту вещь?
<…>
– Вы все равно к этому придете, сказал антиквар, когда вы все вконец распродадите.
– Если мои расходы перестанут увеличиваться… - начал Колен, подбирая слова, - если мои расходы не будут расти, то я смогу, загоняя вещи, жить, не работая… Не очень хорошо, но жить.
– Вы не любите работать? – спросил антиквар.
– Работать ужасно, сказал Колен. – Человек низводится до уровня машины».
Борис Виан писал «Пену дней» украдкой на нелюбимой работе, видимо именно поэтому в романе так много упоминаний о том, что работать – это ужасно и невыносимо.
«– А чем вы вообще-то занимаетесь?
– Учусь жить, ответил Колен. – И люблю Хлою.
– Значит, вы ничего не зарабатываете?
– Нет. У меня нет работы в обычном смысле этого слова.
– Да, - пробормотал профессор, - работа – вещь отвратительная, я это отлично знаю, но то, что делаешь для своего удовольствия, не может приносить дохода, поскольку… - Он умолк».
Потом Колен отправился работать на оборону, растить стволы для винтовок теплом человеческого тела.
« – Я пришел по объявлению.
– Вот как! – удивился старик.
– Уже целый месяц как печатают эти объявления, но без всяких результатов. Работа здесь, знаете ли, нелегкая…
– Знаю, сказал Колен. – Но за нее хорошо платят.
– Бог ты мой! – воскликнул старик. – Наша работа, видите ли, выжмет вас в два счета, и вряд ли эти деньги стоят того… Впрочем, не мне оговаривать нашу администрацию. К тому же я еще жив, как видите…
– А вы давно тут работаете? – спросил Колен. – Год. Мне двадцать девять лет. И он провел дрожащей рукой морщинистой рукой по испещренному глубокими складками лбу.
<…>
– Мне нужны деньги, сказал Колен.
– Весьма распространенный случай. Но эта работа настроит вас на философский лад. Месяца через три вам уже меньше будут нужны деньги».
Затем Колен стал работать охранником в подвале Золотого фонда, которому «вменялось в обязанность громко кричать при появлении грабителей».
В конце Колен нашел работу, за которую ему платили много денег, но это уже ничего не меняло.
«Он должен был обходить по выданному ему списку многие квартиры и за сутки предупреждать указанных в нем людей о несчастьях, которые их ожидают. Ежедневно от отправлялся и в бедные квартиры и в богатые, поднимался по бесчисленным лестницам. Всюду его встречали очень плохо. Ему швыряли в лицо тяжелые, ранящие его предметы и жесткие, колючие слова, а потом выставляли за дверь. <…> Он посмотрел в списке, кто там стоял следующим, и увидел свое имя. Тогда он кинул наземь свою фуражку и пошел по улице, и сердце его стало свинцовым, потому что он узнал, что завтра Хлоя умрет».
Теперь доме Колена осталась только мышка.
«Серая мышка с черными усиками, сделав невероятное усилие, успела выскочить из комнаты, прежде чем потолок рухнул на пол. <…> На секунду замерла в нерешительности, потом, сообразив куда идти, двинулась в сторону кладбища. <…>
– Нет, - сказала кошка. – В самом деле мне нет никакого резона за это браться.
– А зря, - сказала мышка. – Я еще достаточно молода, и меня всегда хорошо кормили, даже в последние дни.
– Но меня тоже хорошо кормят, – возразила кошка, - и кончать с собой я лично не собираюсь. Одним словом, на меня не рассчитывай.
– Ты так говоришь, потому что его не видела.
<…>
– А тебе то что? – спросила кошка. – Выходит, он несчастен? - Он не несчастен, он страдает. Вот именно этого я и могу вынести.
<…>
– Хорошо, - сказала кошка. Если так обстоит дело, я готова оказать тебе услугу, но сама не знаю, почему я сказала «если так обстоит дело», я все равно ничего не понимаю.
– Ты очень добра, - сказала мышка.
– Сунь мне голову в пасть и жди.
– Сколько ждать?
– Пока кто-нибудь не наступит мне на хвост, - сказала кошка,- чтобы сработал рефлекс. Но не бойся, поджимать хвост я не буду, так что долго ждать не придется.
<…>
Кошка осторожно опустила острые резцы на мягкую серую шейку. Ее усы перепутались с усами мышки. Потом она распустила свой мохнатый хвост и вытянула его поперек тротуара.
А по улице, распевая псалом, шли одиннадцать слепых девочек из приюта Юлиана Заступника».
P.S. Этот роман экранизировал Мишель Гондри – режиссер моего любимого «Вечное сияние чистого разума» и сериала «Шучу». Невероятно пронзительно, искренне, тонко и талантливо, если кто не смотрел, очень рекомендую.