Вослед за Богомоловым, потерявшим Европу, по пути поиска скреп и русских смыслов отправился Евгений Гришковец.
И, как и Константин, не смог без общеевропейских сравнений. И всем-то им Европу жалко - одному политкорректность глазоньки режет, другому - сытость и благопристойность европейская: смотрят деятели отечественные, и слезами заливаются.
«Конечно, говорить о том, что мне жалко голландца какого-нибудь или бельгийца, потому что он никогда не видел Кемерово или Новокузнецка – ну так, всерьез если – не скажешь (и правильно - не надо, надо пожалеть тех, кто их обречен видеть постоянно и безвыездно - прим. авт.).
Мне их жалко немножко по другой причине. Мне их жалко, потому что они не русские. Мне их жалко, потому что они не такие чувствительные, не такие впечатлительные, не так сильно любят Родину, как как мы – потому что нашу Родину любить труднее, чем Голландию или Бельгию. И в связи с этим им неведомы многие радости нашего застолья, когда люди, вот как наши, поют, собравшись за столом. Нет, бельгийцы с голландцами тоже любят выпить и попеть, но у нас это происходит по-другому! У нас уж если горе – то горе, если радость – то радость»
Конечно-конечно, за столом бельгийцы с голландцами сидеть не умеют. Реально - не умеют. Чтоб вот так выпить - и спеть. А потом друг друга фейсом по тейблу приложить на почве поиска взаимоуважения или консенсуса политического, общей платформы. Так, чтоб от души. Нет, не умеют.
Патриотический Гришковец, конечно, как-то про ирландцев немножечко позабыл, и прочих разных любителей горячительного, чтоб душа развернулась, запела - и в сопли. А я таких видела лично. До сих пор помню, как в 1991 году два cкoттских джентльмена, один из которых был. между прочим, потомственный сэр, друг за дружкой на карачках по холлу гонялись. Это они нам, русским инженерам, пытались что-то объяснить про охоту на лис, но слабое знание нами английского языка и количество употребленной ими "vodka" требовали наглядной демонстрации.
Сколько лет прошло, сколько компаний собиралось, а я до сих пор уяснить не могу, чем здесь восхищаться-то можно? Незнанию меры? Пьяным голосам, тянущим кто в лес, кто по дрова позабытые слова?
Поколение умевших петь за столом уже практически ушло (мои бабушки пели, родители - реже, но никого из них в живых уже нет), а завывание какой-нибудь дамы под конец корпоратива "А ты такой холодный.." у меня ничего, кроме приступа того самого испанского стыда (опять заграница бездуховная, уууу) вызвать не способно (если не считать звона в ушах).
Можете упрекнуть меня в отсутствии патриотизма и даже в нерусскости (переживу, я свою родословную знаю), но мне милее беседы об искусстве/литературе/философии под или после горячительного душевно много ближе, чем нестройные зовы маралов или попытки изобразить караоке.
О какой душевности он вообще вещает? Где? В театральной, журнальной и любой другой "корпоративной" среде? Да ой???
Но дальше Евгений прожег глаголом, как дуговой сваркой. Да таким глаголищем, что я долго фильтровала слой словарный запас, стараясь удержаться в рамках подцензурной лексики. Швейцарских старушек он пожалел..
«И вот идет такая старушка, и она такая одинокая, совсем-совсем одинокая, и ее ведет под руку какая-то филиппинка-няня. Но она же ее не любит, у нее такой заработок. И кажется, что эта бабушка столетняя просто забыла умереть, хотя это прекрасно, что они там так долго живут. Но вот я вспоминаю другую бабушку... В сибирской деревне знал я тетку одну, она раньше работала почтальонкой, умела играть на гармошке и пела. Муж у нее уж помер, дети разъехались, она одна давно... стакан водки выпила – и поет и пляшет. И все ее обожали. А потом она после чьего-то дня рождения или свадьбы зимой шла домой и, не дойдя до дома немножко, присела в сугроб, да и замерзла насмерть. И вся деревня ее страшно оплакивала, и все горевали, потому что ее страшно любили».
И такой любовью тут на меня повеяло, такой несказанной исконностью...
Это же надо, как любили, что проводить нетрезвую пожилую женщину до дома никто не вышел, села - и всё. Зато оплакали. И помянули как следует. Опять же, с песнями.
У нас же вокруг сплошные любовь и уважение к ветеранам - и войны, и труда. От большой любви и омолодить могут - как "оздоровили и омолодили" 80-ти летнюю блокадницу и ветерана труда, вычеркнув 36 отработанных при СССР лет из стажа и рекомендовав обратиться в Комитет по труду и занятости населения для постановки на учет с целью трудоустройства.
В Швейцарии этой шоколадно - бездуховной тамошние бабушки (или дети этих бабушек) имеют достаточные средства, чтобы жить достойно и иметь помощницу, а у нас зато не бросят, так сказать, коротать скучную старость, но предложат еще поработать.
И жалеет, жалеет Гришковец их, бедолажных:
И вот в этом смысле мне тех швейцарских бабушек, аккуратно одетых, с бриллиантами на пальцах, с прислугой... Мне их жалко как-то. Вот было у них все, но чего-то они недочувствовали. Ни разу не спели, не сплясали так.
Ну да, недообогатили свою душу бабульки швейцарские чувством ненужности и заброшенности, сталкиваясь с равнодушием или грубостью своих холодных, словно Альпы, чиновников, они, бедняжечки, вообще не знают, как такое быть может! Не ощутили себя вдосталь буратинами, как наши пожилые соотечественники, когда "сгорели" их "советские" трудами собранные вклады, не роются они, как истинные кладоискатели по мусоркам на задворках магазинов и счастья от находки "просрочки" не испытывают.
Да, там, от бездуховности этой, как её понимает Гришковец, 70-летняя швейцарская дочь ждет смерти 100 -летней матери, 45-ти летняя внучка желает смерти обеим, а что уж думает правнучка...
И жалко их Гришковцу... Куда как у нас интереснее выходит: раз - и нету лишних, а можно и с балкона. Ширь души, а не это вот всё, приличное, законопослушное и лицемерное.
И что-то мне этому самому Гришковцу как-то не верится.
Ведь сейчас о том, как "надо трудно любить Родину" распинается тот самый человек, который в 90-е рассказывал немцам (чтобы получить вид на жительство). как он люто страдал от советского и постсоветского антисемитизма. Так что если кто-то хочет понять, отчего в Европах/Америках верят, что люди, бывшие в СССР "интеллигентной прослойкой" ужасно страдали "по нацпризнаку", так это у патриотического Гришковца надо спрашивать. Он на этом в рай ехал, да недоехал. Немцы оказались недоверчивее Станиславского. А если бы поверили? Если бы он таки устроился там и не приходилось изображать что-то здесь?
Проникнуться самостоятельно:
Нет, не верится мне.. Нет в этом прославлении "русского духа" искренности, но есть какая-то недоговоренность на уровне стёба, какая-то задорновщина, когда приговаривалось "Ну тупыыые.." как бы и "про них", но примерно тоже самое думалось и про слушателей, глотавших этот незатейливый словесный хавчик. Он говорит, говорит, а я отчего-то душеведнейшего Михаила Евграфовича вспоминаю: "В болтливости скрывается ложь, а ложь, как известно, есть мать всех пороков."
" С кем вы, мастера культуры?" - а мастера культуры побежали к ручке-с, приложиться-с.. Тренд нащупали патриотический.
А я, будучи особой, чей разум развращен верхнетехническим образованием, продолжу считать, что в питии надо знать меру, в пении - не воображать себе лишнего о своих вокальных данных, в беседе - не забалтываться, и глубокую старость лучше встречать может быть и с чужой, но подготовленной помощницей, которая поддержит и накормит, чем в сугробе. Ну и про мастеров культуры продолжу придерживаться ленинской точки зрения. И европейцев мне ничуть не жаль. А вот соотечественников....
НепоДзензурное традиционно тут:
https://vk.com/public199851025
или тут
https://old-venefica.livejournal.com/
Сарказм в уксусе, йад с перцем, окололитературные изыскания и прочие деликатесы, взращенные на отечественных реалиях.