Поэма чувств и переживаний
Посвящаю молодому, но весьма шустрому коломенскому поэту земли русской, автору нашумевшей поэмы «Кандалы Кюхельбеккера» и сборника сонетов « В «тридцатый» пиво завезли!» Боцману Сергееву (литературно-карточный псевдоним - Эммануил Пинскер-Ландау), он же — соратник совершенно зрелого, всеми признанного мэтра коломенской простонародной поэзии Гаррия Бонифатьевича Ложкина-Записдулина.
Эпиграф:
Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом.
Что ищет он в стране далёкой?
Что кинул он в краю родном?..
(Классика)
Крался шпиён вдоль забора,
Он пробирался во мгле.
И не увидел, конечно.
Взгляд остроглазый в окне
Некого дома напротив.
Был очень глупым шпиён
Или он плохо учится
В школе своей цэрэу.
Распахнулась вдруг фортка не слышно,
Показалось в ней белое что-т.
То была огромадная ж.,
А не с маслом каким бутерброд.
Целых две, без трусов, ягодицы.
И отверстье бездонно меж них.
Да, такой бы шикарной картине
Позавидовал всякий жених!
И любая б невеста вздохнула,
Ожиданием счастья томя…
(Я в то время сидел у подъезда.
У меня не хватало рубля,
Чтоб дойтить до пивной, освежиться.
О, поганая сущность и быт!
Насмерть ты убиваешь стремленья,
Если совесть безгласная спит…)
Но вернёмся к искомовой ж.
Мало кто её мог увидать
В темноте заунывно зловещей,
И конечно, не смел ожидать.
Что сейчас вот случится ТАКОЕ,
Что ни в сказке, ни в сладостном сне.
Уж Луна выползать начинала,
А чего ей, безмолвной Луне…
И ТУТ…
Раздалось громко «пук!» вдоль забора.
Понеслось и по улице «пук!».
И залаяли громко собаки,
Всклекотал из сарая петух.
Загудели с реки пароходы,
На заводах включились гудки
И на улицах все заорали —
Бабы, дети, козлы, мужики.
Шипиён вдруг на земль повалился,
Ухватившись рукою за грудь
И шипёнский свой рот открывая,
Словно воздух собрался вдохнуть.
«Скорый помощь» подъехала скоро,
Но уже было некав спасать.
Лишь на вскрытии был установлен
Трёхсторонний обширный инфаркт.
Так закончил он дни молодые
У того домового окна.
И никто выяснять не собрался.
Чья ж пердильная ж. была,
Что шпиёна того испугала
Колоссальным своим пердежом!
А ведь был он разведчик искусный!
Не какой-нибудь, бл.., агроном
Или лавочник в лавке проклятой,
Иль трамвайный кондуктор какой,
Что с утра по маршрут проезжает,
Обилетив кого-то рукой.
Лишь один я доподлинно знаю,
Кто владелец той радостной жоп.
Но опять никому не скажу же.
Хоть сажайте в холодный сугроб.
Потому что я с этим жоп.стым
Уж давно и приветно знаком.
Пусть не слесарь он, токарь иль пекарь,
Тракторист, баянист, агроном…
Лишь скажу, что Поэт он прекрасный
Пишет стансы, поэмы и од.
И сидЯ у окошка открыто,
Пожирает с свиньёй бутерброд.
Алексей КУРГАНОВ