После того, как выехали из ворот, мы с удовольствием посматривали друг на друга. Так, переглядываясь и улыбаясь, молчали, но не молчали наши руки – все время наши прикосновения были активными, а на светофоре могл прижаться друг к другу.
- Кирилл, день начался отлично. Я познакомилась с твоей семьей. Они все такие милые. Хорошо, что они увидели, что я не похожа на Жанну. Костя назвал ее противной. Только не было главы семьи.
- Отец никогда не будет жертвовать сном, даже если разразится землетрясение. И чего они выползли так рано? Я просто удивлен… С Жанной они так не общались, как сейчас с тобой. Общались даже сухо и не интересовались, ни когда мы с ней познакомились, ни будет ли она к ужину. Вот фрукты!.. Маму я не имею в виду, просто она, как и Костик, очень любопытна.
- Они тебя обожают.
- Я их тоже люблю. Особенно Костика, он заканчивает нынче школу, собирается стать юристом. Братья постарше – студенты художественного училища. Мама – врач-биохимик, но давно не работает. Ухаживает за всеми нами и за отцом – он не очень здоров. Вот так коротко о моей семье.
- Да, я впервые вижу такую семью – такую дружную… И старший брат обеспечивает ее… я тобой горжусь. А у меня только мама. Отец оставил нас, когда я была маленькой.
- Ну, вот, теперь мы много знаем друг о друге. Давай встретимся в обеденный перерыв… Я все-таки до конца хочу тебя просветить... Надо тебе рассказать мою тайну. Потому что за ужином может возникнуть неловкость, если ты не будешь ее знать. Хорошо? – Взял мою руку и прижал к своему лицу, поцеловал. – Тебя домой или на работу?
- Я выйду у метро, чтобы ты не опоздал. Вот здесь… А на обед буду ждать тебя. Давай сброшу свой адрес на твой телефон. Ты позвони, когда тебя ждать.
Крепко прижалась к нему, и Кирилл в ответ подставил губы. Как же сладко было с ним целоваться! Потом расстались. Ненадолго.
Я забежала в супермаркет у своего дома, чтобы купить что-нибудь для приготовления обеда. Дома сразу соединилась с коллегами, объяснила свое отсутствие и обещала закончить порученный мне подсчет эффективной первоначальной укладки моста. Через два часа работы сделала влажную уборку и встала у плиты. Решила приготовить супчик с клецками и два салатика. Кирилл все не звонил. Уже начала беспокоиться, как раздался звонок в дверь. Открыла – на пороге стоял мой любимый, улыбался одними глазами. О, таких красивых мужчин показывают только на киноэкране!
Поцеловать его мешали пакеты с какими-то редкими яствами, которые он выгрузил на стол. Пока раздевался, я выключила все конфорки, и мы смогли обняться – так оба соскучились! И сначала, не договариваясь, захотели утолить свой любовный голод. Не отрываясь губами друг от друга, двинулись в комнату, рухнули на кровать, стали целовать какие только можно было лакомые места друг у друга, как безумные стали освобождаться от лишней одежды.
Боже, я не подозревала в себе такое необыкновенное желание! Так он меня заразил им, сразил наповал своим страстным нетерпением, своими ласками! Моя грудь оказалась в его руках – он ее целовал, сжимал, снова целовал. Одновременно освободился от брюк и со сладостным стоном погрузился в меня. Все наши движения были такими естественными, будто не мы сами выбирали, как нам руководить ими, находясь внутри друг друга. Будто откуда-то извне бралась лихорадочная сила рук, ног, тел. Все это диктовалось неподвластным никакому разуму физическим наслаждением, все заставляло издавать звуки, стоны, о которых мы даже не знали, что можем произносить такое. Какая-то мощная сила диктовала особый буйный ритм. До тех пор, пока мужские толчки и вдавливания не замедлились и не вызвали обоюдное содрогание и сладостное освобождение от накопившейся голодной страсти.
Шумно дышали, а когда я открыла глаза, вгляделась в его глаза, оба одновременно засмеялись. Этот смех был не очень нормальным, хотя можно было определить, откуда он взялся. Он выражал у Кирилла бурную благодарность, а у меня – радость от того, что я смогла подарить ему нечто очень ценное, которое не измерить никакими единицами измерения.
- Алечка, что это было? Ты почему смеялась?
- А ты почему смеялся? Ты вообще не можешь от меня оторваться, а тут оторвался. По полной!
- Это от счастья, конечно же!
Да, оторваться друг от друга было невозможно. Лежали, сцепив объятья. На смену страсти пришла нежность. Гладили друг друга, не переставая приговаривать ласковые слова. Наконец успокоились и могли нормально говорить, нормальными фразами, а не восклицаниями и короткими возгласами удовольствия от случившейся близости.
- Кирилл, надо умерить наши желания. Ведь утром ты едва сдержался, и сейчас тебя невозможно было остановить.
- А сама-то, сама!.. Сравни, кто из нас был более страстным!
- Ох, оба хороши!.. ничего не скажешь. Кирилл, ты проголодался. Один голод мы утолили, теперь от другого голода буду тебя избавлять…
- Нет, не двигайся! Не сейчас!
- Хорошо, еще пообнимаемся. И ты расскажешь наконец свою тайну.
Кирилл вздохнул:
- Да, я обещал. Ну, что ж… Слушай. Постараюсь занять не очень много времени.
Легонько поцеловал меня в висок.
- Ты меня спрашивала, почему пять лет я тебя ждал. Моя жизнь пять лет назад разделилась на до и после. Случилась автокатастрофа, где я получил черепно-мозговую травму. Впал в кому, пришел в себя через месяц и провалялся потом еще семь месяцев, приходя в себя. Я потерял память и восстанавливал ее полгода, что-то вспомнил: детство, родителей, маленьких братьев, школу, потом провал. Учебу за границей, даже саму аварию вспомнил – как в нашу машину врезался грузовик с пьяным водителем. Погиб мой друг, а два других были покалечены, как и я. Про невесту Наташу, когда пришел в себя, мне рассказали родители и друзья, но, увидев ее, ничего так и не вспомнил. Мы были помолвлены и, как все говорили, мы очень любили друг друга. Но я ее совсем не помню, и она мне чужая до сих пор.
Я выслушала рассказ Кирилла, испытала жалость к нему и его невесте, но меня потрясло еще одно чувство. Оно было похоже на предчувствие, вернее, на какой-то иррациональный страх, от которого сжалось сердце. Потому что мне жаль стало и себя. Вот такая я оказалась эгоистка. И страх усилился, когда услышала, что дальше рассказал Кирилл.
- Мы с Наташей редко встречались. Тягостные это были встречи. Она дочь папиного коллеги, вместе с ним отец начинал бизнес, когда их научный институт закрылся. Потом их дороги разошлись, но они до сих пор дружат. В одну из встреч я пообещал Наташе, что если ко мне память вернется, мы обязательно поженимся. Если же нет, то пусть она устраивает свою жизнь и не ждет. Бог знает, сколько времени пройдет, чтобы эта дыра в моем мозгу закрылась.
Я вгляделась в лицо Кирилла – оно было мрачным. Захотелось поперечную морщину на лбу разгладить. Но сказала первое, что пришло на ум.
- Знаешь, если есть движение, значит, будет изменение. Оно обязательно произойдет. Есть такой закон. Ведь наверняка у тебя уже возникают какие-то проблески, обрывки памяти.
- О, это очень мучительно… я стараюсь не давать им разрастись, настолько они болезненны.
- Но нет, – запротестовала я, – ты должен какие-то усилия прилагать при этом. Да, трудные, неприятные, но надо же эту дыру заделать в своей памяти.
- Ты так действительно думаешь? Не просто успокаиваешь?
- Да, Кирилл, да! Тебе надо вести дневник. Причем не в компьютере, а в блокноте, на бумаге. Чтобы твоя правая рука давала импульсы, команды твоему мозгу.
- Откуда ты это знаешь? А, читала… – Он подумал и вяло согласился. – Надо попробовать. Если будешь меня поддерживать, кто знает… наверно, ничего не потеряно.
А я со все усиливающимся страхом подумала: «Что я делаю? Это совсем не в моих интересах». Но отбросила эту эгоистичную мысль и поняла, что я должна помочь моему любимому мужчине, который, оказывается, имеет не тайну, а целую драму, да нешуточную. Надо быть уверенной в его любви ко мне, – несколько раз повторила я себе.
Продолжение следует
Если понравилось, ставьте лайки, подписывайтесь, оставляйте комментарии. Спасибо!