Сейчас май, открыт новый дачный сезон. И на меня накатили воспоминания о том, как у нас все это начиналось, как я замутила приобретение дачи. Инициатива была полностью моя, и поначалу её никто не поддержал.
Я была совсем не дачным человеком, к земле ни разу не приучена. Но мой отец и моя тетка (родная сестра отца) вообще-то родились и выросли в деревне, в город перебрались уже в студенческие годы.
Отец, старый прожженный геолог, большую часть жизни прожил на Севере. А как вышел на пенсию, совершенно «прокис». И мы уговорили его перебраться на историческую родину, к нам в Среднее Поволжье. Мне даже пришлось бросить работу и поехать помогать ему с переездом.
Перебравшись, он сначала был воодушевлен хлопотами, повезло купить квартиру прямо в нашем доме. Потом ремонт, тоже захватывающее дело. А потом началась у него тоска. По работе, по Северу, по старым друзьям. Каждый день плавно перетекал в вечер воспоминаний, папкин (он же дед) в сотый раз рассказывал нам о своих любимых скважинах и богатых месторождениях, а нам только и оставалось, что протирать лосьоном мозоли в ушах.
Он и раньше-то ангелом не был, а тут совсем сник и начал активно «закладывать за воротник». Вот тут-то я и решила, что дача нам вовсе не помешает. Мне казалось, что и тетка моя, и отец должны были увлечься.
Тетка приняла информацию в штыки, сказала, что она в молодости вдоволь на огородах напахалась, пока родители в деревне жили. Отец отнесся безразлично, он в тяге к земледелию замечен никогда не был. И только мой сын обрадовался новым начинаниям. Ему на тот момент было одиннадцать лет.
Упрямство — достоинство не только ослов. Но и наша фамильная «гордость». Я, оценив возможности бюджета, приступила к активной фазе поисков. Мне хотелось, чтобы дача была недалеко. Чтобы до нее можно было добраться на автобусе, на случай, если старшее поколение решит самостоятельно туда поехать. Чтобы место было живописным. И такое место нашлось.
Конечно, участок несколько лет не обрабатывался и весь зарос осотом, чертополохом и лопухами, но мы легких путей не ищем. Я и не собиралась устраивать на даче идеальный огород. Зато вокруг дачного массива были озера, а непосредственно на участке оказалось полно деревьев и кустов. А еще мы с сыном сразу влюбились в домик. Сын застолбил за собой чердак. И только парочка старых ворчливых зануд была чем-то недовольна.
Я предлагала ничего не сажать. Объявила войну колючкам, чтобы потом на их месте засеять газонную траву. Чтобы дача была для отдыха. Вишня, слива двух сортов, абрикос, яблоня, груша, виноград и так росли. Чего еще надо?
Но теперь активизировалась тетка, заявив, что земля должна плодить и нужно посадить хоть по пять кустов того и сего, просто на еду. Ну как не пойти навстречу старой доброй тетушке? Отправила их с мужем за рассадой. На рынке, где продавалось все это добро, на тетку напал дикий сельскохозяйственный азарт. В результате они привезли по тридцать кустов помидоров, огурцов, перцев, баклажанов и чего-то еще.
Так, незаметно для себя, я превратилась в рабыню Изауру. Вместо того, чтобы гонять с сыном на великах по окрестным лугам и ходить на озеро, как первоначально и задумывалось, приходилось помогать тетке, которая с пылом молодой лошади впряглась в дачную жизнь.
Муж помогал нам набегами, по глобальным вопросам, потому что его старый отец также имел дачу, причем очень далеко, и постоянно нуждался в помощи.
Пока мы занимались грядками, наш дед ходил по участку и раздавал ценные указания. Указаний хватало и нам, и даже соседям. Иногда он ехидно замечал: «А огурцов-то у вас не будет, пха-ха, у вас же пустоцвет один!». Утомившись от раздачи указаний, он брал тяпку и оттяпывал сорнякам вершки, любовно сохраняя корешки в земле.
От этой его помощи порой была и реальная польза — иногда неточно прицелившись он случайно наносил сокрушительный удар по помидорине или баклажану. Чем сокращал «поголовье» нашего действующего огорода и, в конечном счете, облегчал жизнь. Правда за каждый загубленный куст на него обрушивалась лавина теткиной брани. И тогда он с чувством исполненного долга ретировался в кусты. Так в суете проходили наши дачные выходные.
Понимая, что на огороде толку от деда не будет, я решила направить его разрушительную энергию в нужное русло. И в следующий раз попросила его заняться шашлыком. Надо сказать, готовил он всегда превосходно.
Маринуя мясо, дед и сам изрядно «намариновался» и тихо притулился среди дров. Где и был впоследствии обнаружен. Как и его деревянные «соседи» дед был преисполнен таинственной неподвижности, что не оставляло никакой надежды на шашлык. Мясо пришлось жарить на сковороде.
Позже, испытывая, видимо, чувство вины за несостоявшийся шашлык, наш дед взялся справной саперной лопатой рубить колючки. И перерубил поливную трубу. Не им установленную, но им самим заботливо прикопанную. Оставить участок без воды — серьезный грех. Конечно, за этим последовал скандал.
Но последней каплей в чаше нашего терпения было вырезание вишневой поросли. Когда дед, ни с кем не посоветовавшись, решил облагородить сад и среди всего мусора спилил самую путевую взрослую вишню, он был изгнан и с позором «уволен» с дачных работ.
Вместо того, чтобы замереть в глубоком пардоне и признать свою оплошность, он начал возмущенно доказывать, что из этой вишни выйдут чудные дрова для шашлыка. А когда мы выстроим баню, им и вовсе цены не будет. Но мы ему не вняли. Возможно, он этого и добивался, потому что уходя он в сердцах заявил: «Да ну вас на хрен с вашей дачей!»
К сожалению, вынуждена констатировать, что моя тетка совершенно не умела отдыхать. Ее приходилось буквально загонять в дом, когда солнце уже село, а ее зад все еще мельтешил в сумерках среди баклажанных кустов. После таких выходных она не могла разогнуться. Клялась, что на следующий год посадит только укроп и петрушку. Но следующей весной история повторялась.
Самыми приятными воспоминаниями о тех первых дачных годах были ночные посиделки с ребенком у костра. Мы разводили огонь в специальной бочке для сжигания мусора, с отверстиями для тяги, садились на импровизированную лавочку из бревна и кирпичей, которую соорудил сын, и предавались мечтам. Рассматривая Млечный Путь болтали обо всем на свете — о жизни, о космосе, о нас самих. И это было такое простое счастье!
Через несколько лет у деда случился инсульт и нам стало не до огорода. А потом и тетушки моей не стало...
В память о любимой тетке я провозгласила свою дачу островом Свободы. Я засеяла весь участок травой. Оказалось, что вырастить путевый газон - не самое простое дело. Поэтому мой - непутевый.
Иногда я развлекаюсь закапыванием цветочных семечек то там, то сям. У меня все демократично, хочешь — расти, не хочешь — переживем. При этом я отдаю себе отчет в том, что дикая свобода и дикий бардак — вовсе не одно и то же. Все мои колючки подвергаются строгой дрессуре.
Подруги говорят, что у меня не дача, а турбаза. Здесь хорошо отдыхается. От клиентов, от людей вообще, от кастрюль. Потягивая настойку из своего боярышника с черноплодной рябиной я созерцаю живую и вечную красоту — небо, облака, закат, звезды. И заряжаюсь энергией.
С мужем мы вместе работаем и на неделе ежечасно мозолим друг другу глаза. Поэтому на выходных у каждого своя дача. Иначе взрыв мозга. Сын незаметно вырос и на даче ему теперь скучно. А я люблю приезжать сюда. Это мое личное пространство. Моя трава, мои кусты, мои бабочки, мой воздух. Муравьи, падлы, тоже мои. Как говорится, «хочу халву ем, хочу пряники». Место силы. Остров Свободы.