Томе было всего шесть лет, когда они въехали в новую квартиру. Это была середина 70-х годов. После общежития двухкомнатная квартира в новом пятиэтажном доме казалась дворцом! Запах краски еще не выветрился. Все сверкало чистотой. Ребята из соседних старых домов приходили в подъезд, как на экскурсию.
В подъезде в те времена был человек, который назывался "старшим". Он отвечал за порядок. В нашем подъезде жила Прасковья Ивановна. Все ее боялись как огня: и взрослые, и дети. Она нигде не работала. Все про всех знала. Только стукала дверь, как Прасковья выходила из своей квартиры, преграждала дорогу. С ней не только надо было вежливо поздороваться. Она требовала полный отчет: где была Тома, где ее родители, почему она гуляет одна. Тома была очень стеснительным ребенком. Общение с Прасковьей Ивановной стало пыткой. Но проскользнуть незамеченной мимо ее двери не получалось. Она вырастала как из-под земли.
Тома дружила с девочками из своего подъезда. Они были бойкие и позволяли себе разные шалости. Любили нарисовать мелом на стене цветок или человечка. А допрос с пристрастием Прасковья Ивановна устраивала Томе: "Кто это посмел сделать?"Затем следовала длинная лекция о хулиганах. Тома стояла, краснела, бледнела и выслушивала все нотации о хорошем поведении.
Доставалось не только Томе. Прасковья могла отчитать любого, кто громко включал музыку или почему напился, почему так громко разговаривает по утрам... Претензиям не было конца!
Однажды Прасковья Ивановна уехала к подруге на дачу. Тома с подружками зашли в подъезд. Они начали рисовать на стене мелом. Тома недавно выучила печатные буквы. Она сама не понимала, что на нее такую стеснительную нашло, но она подошла к двери домомучительницы и вывела мелом: "Прасковья".
Вечером Тома со страхом ждала родителей. Врать она не умела. Как говорил папа:"У тебя все на лице написано". Папа, взглянув на Тому, спросил:
-Ты ничего рассказать нам не хочешь?
-Нет,-сказала Тома, не отрывая взгляда от тетрадки, где рисовала.
-Мы сейчас Прасковью Ивановну встретили. Она жаловалась, что кто-то исписал ей всю дверь? Это не ты ли?
Папа сел напротив:
-Посмотри мне в газа?
Тома заплакала. Отец обнял ее, крепко прижал к себе.
-Дочка, пойми,-говорил отец,- твой поступок не страшный. Люди имеют право ошибаться. Важно понять свою ошибку и попытаться исправить. Это трудно. Ты хочешь исправить ошибку?
-Конечно. Я пойду и вытру свой рисунок. Тихонько, Прасковья Ивановна ничего не узнает.
-Нет, ты должна еще извиниться перед ней, -сказал отец.
Тома от ужаса даже реветь перестала и во все глаза смотрела на папу. Это очень жестокое наказание за одно слово написанное мелом!
-Это не важно: одно слово ты написала или много. Главное-признать свою ошибку,- еще строже сказал отец.
Спорить было бесполезно. Отец подвел Тому к двери и легонько подтолкнул. Тома поплелась к Прасковье Ивановне. Ноги дрожали, слезы ручьем текли по лицу. Девочка посмотрела на свою дверь. Отец стоял и смотрел, как она спускается. Пути назад не было. Ей было очень стыдно и страшно. У двери она замерла, сделала глубокий вздох, нажала на кнопку звонка. Никто не открывал. Тома обрадовалась, что Прасковьи нет дома. Но вдруг дверь открылась. Тома зажмурилась и тихо проговорила:
-Прасковья Ивановна! Простите... пожалуйста... это я написала на вашей двери.
Женщина оторопела. Она не ожидала увидеть Тому здесь, да еще с такими речами. Она затащила ее в свою квартиру, наклонилась к девочке и тяжело дыша сказала:
-Ты очень смелая. Ты молодец!
Тома ожидала услышать что угодно, но не эти слова. От неожиданности она перестала плакать. Затем женщина угостила ее конфетой и сказала:
-Приходи ко мне в гости!
Тома вышла на лестничную площадку. На душе стало легко. Оказывается Прасковья Ивановна совсем и не страшная, а добрая. Тома влетела в свою квартиру. Папа и мама занимались своими делами. Тома не решилась рассказать о встрече. Только вечером перед сном подошел отец:
-Ну что, легче тебе стало?
-Да,-тихо прошептала девочка.
-Запомни, дочка, на всю жизнь. Если чувствуешь себя виноватой. поговори с этим человеком. Не держи в себе обиду. Все можно в этой жизни решить. Просто нужно иметь храбрость первой начать разговор. И чем быстрее, тем лучше! И тогда и тебе, и тому с кем ты поссорилась будет хорошо.
Отец поцеловал Тому и ушел. А она долго лежала и думала над папиными словами. В свои шесть лет она не все поняла. Лишь повзрослев Тома поняла всю мудрость отцовских слов.
-Спасибо, папа, за науку жить!