Жил на свете человек по имени Фрол. С детства он сиротой остался, по чужим людям побирался, только так ему выжить удалось, и не было ему в жизни счастья. Когда вырос он, стал работу искать, но сам ли дело вел, или нанимался к кому – толку мало было. Себя-то прокормить удавалось, но не более, а счастья нет как нет. С горя поступил он на военную службу, там научился мечом махать да копьем колоть, но и это дело ему не по нраву. Он в бою лишь себя защищает, а на врагов не нападает – люди все-таки, жалко ему их ранить-калечить. Да и неведомо ему, из-за чего цари-короли друг с дружкой воюют.
Покинул он военную службу, вернулся домой, а там у него лишь покосившаяся избушка – хозяйства никакого, голо и неприютно. В родной деревне ему счастья не найти, на него и не смотрит никто, одно слово – бедняк. Да и чужой он здесь – столько лет в дальних землях странствовал. Вот и решил он снова отправиться по свету бродить – авось набредет на свое счастье.
Долго он бродяжничал, подрабатывал, где мог, то кузнецу в кузнице поможет, то гончару глину месит. Забрался он однажды в такую глухомань, что никакого ночлега отыскать не может, да и оголодал совсем. Вдруг видит, избушка стоит, одна-одинешенька. Подошел к ней Фрол, стал дверь искать. Обошел все вокруг, а в ней ни дверей, ни окон. Вспомнил он, что в такие избушки соваться опасно, но, думает, ему уже терять нечего, все равно пропадать. Взял он и постучал в стену избушки, будто там дверь. И действительно в стене дверь образовалась. Отворилась она, и вышла из нее женщина – ни старая, ни молодая, ни красивая, ни страшная, ни светлая, ни темная, не поймешь какая. Увидела она Фрола, удивилась и говорит:
– Ты кто такой, что тебе здесь надобно?
– Что ж ты меня не накормила, не напоила, спать не уложила, а уже расспрашиваешь? – возмутился Фрол.
– Ну, накормить, напоить я тебя смогу, а вот избушка у меня, сам видишь, тесная, постель лишь одна, так что спать лечь тебе со мной придется, – говорит женщина.
– Меня этим не напугаешь, – отвечает Фрол. – Мне в жизни и не такое претерпеть пришлось.
Усмехнулась женщина и впустила Фрола в свою избушку. Накормила она его, напоила, ночь они переспали, а утром, за завтраком, рассказал Фрол женщине о своих бедствиях. Выслушала она его и говорит:
– Ты уже не молод, чтобы счастья с юными девицами искать. Но вот если пойдешь по тропе, которую я тебе укажу, попадешь в царство, где живет царица-вдова, и если очень робким не окажешься, быть может, счастье там свое обретешь.
Вывела она его из избушки, показала тропку, простился с ней Фрол и двинулся по тропке в путь. Долго он шел и, наконец, попал в некое царство, видит – все неладно в нем, нивы пожухлые, с плодовых деревьев листья пооблетели, дома в деревнях покосившиеся. Скоро добрался он до города, а там люди все больше хмурые. Спросил у них Фрол, как дворец найти, они ему показали, но посмотрели на него как-то с сочувствием. Отыскал Фрол дворец, а он какой-то пыльный, неухоженный. Вошел в него Фрол и у встретившейся ему служанки спросил, как царицу-вдову отыскать. Служанка говорит:
– Сейчас доложу. Подожди здесь.
Ушла служанка, но скоро вернулась и повела его к царице. Вошел Фрол в горницу, а там чудище какое-то, все волосами покрытое, сидит. Стал он по сторонам смотреть, где царица, а чудище говорит:
– Ты, видать, царицу ищешь?
– Да, хотелось бы ее увидеть, – отвечает Фрол.
– Царица я и есть, – отвечает чудище. – Ты, верно, свататься ко мне пришел?
«Ну, попал я в переплет, – думает Фрол. – Если отказываться начну, царицу такой узрев, она обидится смертельно, и тогда мне несдобровать». Глянул он чудищу в глаза, а в них тоска неизбывная. Стало ему чудище жалко, не смог он царицу отказом обидеть, и решил рискнуть – ему все одно, что одиноким бродягой по свету скитаться, что к чудищу свататься. Вот он и отвечает:
– Да, если ваше царское величество не против, хотел бы посвататься. Только вот, наверное, тяжкие испытания пройти придется – не каждому такая честь оказана.
А сам думает – не пройду испытания и сбегу.
– Да никаких особых испытаний не потребуется, – отвечает царица-чудище. – Только три ночи со мной на ложе пролежать. Даже делать ничего не надо, только лежать и все.
Подивился Фрол, а царица-вдова привела его в столовую, усадила за накрытый стол, мол, тебе перед ночью этой подкрепиться надо. Поели они, вина выпили, побеседовали. Царица речи складно ведет, образована, много книжек читала. Разговорились они, и царица уже не такое страшной ему кажется, смотреть ему на нее уже не боязно. А тут солнце село, стемнело, и повела царица Фрола в спальню. Легла она там на широкое ложе – смотрит на нее Фрол, волосы на ней такие густые и жесткие, топорщатся во все стороны, так что на них никакое платье не надеть, да и не нужно ей платье, раз столь густыми и жесткими волосами все ее тело скрыто. Лег он рядом и уже собрался заснуть, устал он в пути, но вдруг явились пред ним жуткие чудовища, завыли ужасно, зубами клацают, когтями скрежещут, вот-вот вопьются в него зубами, вонзят в него когти. А на стенах словно отблески адского пламени сияют, и глаза чудовищ словно огнем горят. Фролу так страшно стало, что он едва бежать не бросился, но все же удержался с большим трудом, лежит неподвижно, пошевелиться боится, и чудится ему, что чудовища его вот-вот разорвут. Но вдруг посветлело за окном, петух пропел, и чудовища исчезли.
Посмотрел Фрол на царицу, а у нее на лице волосы исчезли, и лицо у нее очень красивое. Открыла царица глаза, увидела, что Фрол рядом лежит, улыбнулась ему, с ложа поднялась, из спальни вышла, а вместо нее служанки зашли, помогли ему умыться, одеться, завтраком накормили и увели в сад гулять. Весь день они его песнями и плясками развлекали, вкусным обедом его накормили, да Фролу не очень весело – страшно ему в ожидании следующей ночи. Думает он, не случайно царица-вдова его в спальню к себе залучила – каких еще ужасов ему там испытать доведется! Вот вечер спустился, служанки отвели Фрола в столовую ужинать, а как стемнело, привели его в спальню. Там уже царица на ложе лежит, лицом красивая, а тело ее все так же густыми жесткими волосами покрыто. Лег Фрол рядом, и снова на него жуткие чудовища ринулись, завыли, а с зубов и когтей их кровь стекает. Умом-то Фрол понимает, что есть у него надежда, как и в прошлую ночь, уцелеть, но от вида чудовищ страшного и воя их мерзкого у него от страха вот-вот сердце в груди остановится. Когда светлеть стало, петух пропел и чудовища сгинули, Фрол чуть жив был. Но глянул он на царицу и видит – волосы у нее на теле до груди исчезли, а грудь у нее очень красивая. Ниже груди же волосы по-прежнему густые и жесткие. Открыла царица глаза, увидела Фрола, вскочила с ложа, халат на плечи накинула, грудь прикрыла и из спальни вышла. Но все же в дверях обернулась и Фролу улыбнулась.
Тотчас в спальню служанки вошли и Фролом занялись. Весь день они о нем заботились, в баню его отвели, вымыли, выпарили. А Фрола и в жаркой бане дрожь бьет от ужаса, что ему ночью предстоит. Как ни хлестали его вениками румяные служанки, веселым смехом заливаясь, но и они не могли из его тела страх изгнать, коего за ночь он натерпелся. Даже подумал он малодушно, уж не сбежать ли, но уже знает он, за что такие муки принимает, и отогнал все думы о побеге. Вот после ужина отвели служанки его в спальню, а там царица на ложе лежит. На этот раз на ней короткая ночная сорочка до бедер, а ниже волосы густые и жесткие во все стороны так и топорщатся. Лег Фрол рядом с царицей, и снова чудовища на него набросились. Казалось бы, можно за две ночи к такому ужасу притерпеться, ан нет, эта ночь самой страшной выдалась. Почувствовал Фрол, как острые зубы в его плоть впиваются, крепкие когти в него вонзаются, вот-вот чудовища его на части разорвут, плоть его пожрут, а уж так страшно они завывают, что душа у него от ужаса заледенела и дыхание едва не остановилось. Снова Фрол чуть с ложа не сорвался и бежать не пустился, изо всех сил в края ложа вцепился, только так и удержался. Еле до рассвета дожил, а когда петух пропел, он чуть дышал.
Когда же Фрол в себя пришел и на царицу посмотрел, увидел он, что все жесткие волосы с ее тела исчезли, и вся она такая ладная и красивая. И подумал Фрол, что ради того, чтобы такую красоту узреть, стоило ужас этих трех ночей вытерпеть. А царица, глаза открыв и Фрола рядом с собой увидев, с ложа поднялась, но не смутилась и прикрываться, как давеча, не стала, а посмотрела Фролу прямо в глаза и говорит так серьезно:
– Уж коли ты три ночи рядом со мной пролежал и никуда не сбежал, всю меня увидеть тебе теперь дозволено, ибо быть тебе моим мужем, а чего же жене от мужа таиться. Это заклятие на меня мой первый муж наложил. Я его женой не по любви стала. Был он много старше меня, а отец мой, когда чародей меня возжелал, побоялся его могуществу противиться и выдал меня за него. Чародей же не хотел, чтобы я после его смерти снова замуж вышла, желал и мертвым меня в своей власти держать. Потому он все тело мое такой жесткой шерстью покрыл, что ни увидеть красоту мою, ни прикоснуться ко мне невозможно стало. Сколько молодцев, соблазнившихся вдовы-царицы мужем стать, сгинули. И ты, если бы бежать пустился, сгинул – разорвали бы тебя чудовища. Только потому и уцелел, что рядом со мной лежал. А сказать об этом я никому не могла, ибо тогда бы снять заклятие не удалось. Теперь же, когда ты меня от заклятия освободил, нужно тебе и имя мое узнать – зовусь я Мальфрида. А тебя как зовут?
Пробормотал Фрол свое имя. Улыбнулась ему царица и из спальни вышла.
В царском дворце всяких припасов полно, свадебный пир долго готовить не пришлось, на другой же день свадьбу сыграли, и девушки-служанки на ней от души веселились. Когда же после пира Мальфрида Фрола в спальню увела, снова он оробел, хотя теперь ему не с чудовищами дело иметь. Но кто он такой? Простой мужик. А она – царица! Но Мальфрида, видя, что Фрол робеет, сама его в постель уложила, обняла и поцеловала.
Через дня два говорит Фрол Мальфриде:
– Что-то во дворце у тебя пыльно, не прибрано.
– Твоя правда, – отвечает Мальфрила. – Я пока заклятая была, в тоске пребывала, ни дворцом, ни царством не интересовалась. У заклятой царицы и царство заброшенное. А теперь можно и делами заняться.
Засучила она рукава и вместе со служанками взялась за щетки и тряпки, Фрол тоже чем мог помог. И недели не прошло, а дворец весь чистотой заблистал, и стало в нем опрятно и уютно.
Фрол в город вышел, и видит – горожане уже не такие хмурые, улицы метут – рады, что с их царицы заклятие снято, и она замуж вышла. Вышел Фрол за город – там уже нивы не пожухлые, плодовые деревья листьями покрылись и зацвели, крестьяне в деревнях дома свои поправляют – словно Фрол заклятие не только с царицы, со всего царства снял.
Вернулся Фрол в город и вдруг приметил там огромную каменную тюрьму. Вошел он в нее – там полно людей томится в ужасной тесноте, повернуться негде, тощие, грязные и оборванные. Пошел он к Мальфриде и спрашивает:
– За что так много людей в тюрьму заключено?
– Не знаю, – отвечает Мальфрида. – Я сама никого туда не сажала, всех еще мой муж в тюрьму засадил. А он на расправу был скор.
Думает Фрол, если даже в чем повинны люди, они свое уже отсидели, вину свою искупили. Пришел он в тюрьму, все двери поотворял, людей из неволи выпустил. Повалил народ из тюрьмы, как речные волны. Сбежались к тюрьме люди, радуются – у кого там родственники, у кого друзья томились. Повели они узников домой – отмывать и откармливать. Обошел Фрол всю тюрьму, вдруг заметил, что в самом темном углу дверь запертая. Подошел он к ней, ручку на себя потянул – отворилась дверь, а за ней старик сидит, совсем седой, и борода у него до пояса. Вывел его Фрол из тюрьмы, стоит старик, щурится, глаза его от белого света отвыкли. Вот и говорит он Фролу:
– Я стар уже, ни кола, ни двора у меня нет, негде мне приютиться. Дозволь в твоем дворце поселиться. Авось я тебе пригожусь.
– Отчего же не дозволить, – говорит Фрол. – Места во дворце довольно, нас ты не объешь.
И велел Фрол служанке комнатку во дворце старику отвести.
Прожили Фрол с женой-царицей два месяца, все у них ладно, и вдруг она говорит, что надо бы ей отца с матерью и замужних сестер проведать. Пока она заклятая была, не могла в таком виде пред ними появиться. А теперь можно, и хотела бы она узнать, как родня ее поживает. Собралась она, всем необходимым запаслась, подарки приготовила, служанок с собой взяла, кучера лошадей в кареты запрягли, и отправилась Мальфрида в путь.
А Фрол во дворце остался царством править. Скучать ему не приходится, во дворце служанок полно, все они Фрола за его добрый нрав полюбили и все его прихоти исполнить готовы. Только вот как Фрол с Мальфридой разлучился, сомнения его обуяли – любит ли она его, или лишь из благодарности, что он ее от заклятия избавил, замуж за него пошла. Да, она с ним всегда приветлива, ласкова, к советам его прислушивается и царством править в ее отсутствие ему поручила, но ее сестры, небось, замужем за царевичами-королевичами, а она за простым мужиком. По нраву ли ей это? Может, она его с собой потому и не взяла, что совестно ей родителям и сестрам своего мужа-мужика представить. Совсем Фрол в этих сомнениях извелся, и чувствует он, что хотя вроде бы счастье обрел, на ласковой царице-вдове женившись, а по-настоящему счастливым себя не чувствует.