Начало здесь.
Открыв бэг, девушка в сердцах выругалась. Еще бы - вместо Огневых со дна рюкзака на нее смотрели Учебные Пои. Ну и что теперь делать? Ехать через полгорода обратно до дома? Так тренировка закончится… Она вытащила Учебки и задумчиво их крутанула… А Пои ей тихонько шептали: «Давай … давай … давай же!»
Внезапно она сдалась. Отошла в сторонку, чтобы никто не видел, положила Учебки прямо на землю. Её руки отвернули крышечку, чуть наклонили бутылку. Резкий сладковатый запах керосина тяжело выплеснулся вперёд самого горючего... Но, так и не доведя наклон до момента выливания керосина, руки девушки замерли. В голове отчётливо прозвучал голос: "Звёзды зажигаются Жизнью. А у Смерти получается зажигать лишь свечные огарки."
Голос был таким чётким, что девушка, в недоумении поставив бутылку на землю, заоглядывалась.
Фонарщик стоял в тени старого клёна, всего в пяти шагах за её спиной. Как всегда, он был одет в короткий кафтанчик, на голове красовалась широкая шляпа, а в руке - неизменный длинный фитильник-стафф...
Он стал приходить в её сны после их знакомства с Луи. Вообще-то, по жизни Луи звали Львом, но в тусовке почему-то прочно прижилось имя Луи. Может, потому, что он был Луи и ВКонтакте, и на форуме файрщиков...
Отношения развивались стремительно. Луи был нежен, отзывчив, решителен, строг и непреклонен одновременно. Каждое его слово имело твёрдость кремня и вселяло веру, что бы он ни говорил. Может, именно поэтому файр - одно из наиболее ярких, зрелищных увлечений Луи - в одночасье прочно завладел её сознанием и мечтами, и останется с нею навсегда, она чувствовала это...
Родителям Луи представил её в конце третьей недели знакомства. К этому времени между ними самими было уже сказано всё главное, что без единого слова говорят глаза, сердце и душа. Вернее, представил её Луи не родителям, а родителю. Он жил с отцом. Мать, физик-ядерщик, умерла при ликвидации чернобыльских последствий. Отец был заядлым туристом, скалолазом с огромным стажем. Писал песни, которые любили и пели альпинисты, наверное, уже во всём мире…
Дома у Луи хранилась большущая коллекция записей всевозможных бардов, но особенно часто почему-то звучал Владимир Ланцберг. Луи говорил, что отец и раньше несколько выделял его творчество из общего творческого наследия «Золотого КСП СССР», а после смерти мамы Ланцберг и Окуджава вообще стали ежедневными гостями домашнего эфира.
Ей и самой не чужда была бардовская романтика, и песни она слушала с удовольствием, вникая в глубину текстов, часто подолгу смакуя особо тронувшие строчки. Но «Песня о Звёздном Фонарщике» была особенной. Когда она услышала её впервые, (а это и было в тот день, когда Луи первый раз привёл её в свой дом), в её душе будто открылась маленькая неприметная дверца, и сквозь эту дверцу, хитровато-печально улыбаясь, Фонарщик собственной персоной шагнул в её душу…
С тех пор ставить «Звёздного фонарщика» всякий раз, как заходили вместе к отцу, стало их с Луи традицией. Дома она нашла песню ВКонтакте и поставила на свой плеер первой в плейлисте. А Фонарщик стал то и дело навещать её в её снах – как правило, в тех, в которых были Огонь и Пои – маленькие ручные звёздочки…
…И вот Фонарщик стоял, опираясь на стафф-фитильник, и на лице его, вопреки обыкновению, не было улыбки… "Дослушалась… - мелькнула мысль, - крыша поехала."
Она поискала глазами Луи. Он крутил на площадке, работая такие головоломные трюки, что она не могла отследить ни одного движения его рук… А Фонарщик тем временем повторил: «Запомни: Смерть зажигает свечные огарки, только свечные огарки». Он легонько кивнул головой куда-то в сторону. Проследив его взгляд, девушка увидела тихо сидящую на покрытой мхом коряге Каучуковую Смерть. Смерть спокойно ждала, когда, сгорая, умрут Пои. Её Учебные Пои, давшие ей навык и умение, рука об руку прошедшие с ней вместе весь Путь от первой неуверенно вихляющей плоскости до торжествующего, мощного гудения пламени, беспрекословно слушающегося каждого лёгкого движения рук и тела. Путь Приручения Звезды…
Детская эгоистическая пелена, подчиняющаяся единственному заклинанию – «Я ХОЧУ!!!» - хлопьями разлетелась по окружающему пространству и растворилась в нём, кроме тех частичек, которые были захвачены в плен и накрепко впечатаны в землю несколькими каплями её слёз. Подхватив с земли, она прижала к себе «учебки», два маленьких родных живых существа, в процессе обучения поведавшие ей так много жизненно важного, только теперь услышанного ею, словно Звёздный Фонарщик вдруг открыл ей, помимо зачаровывающего таинства выписываемых Поями в воздухе фигур, сокровенную тайну их языка, без умения слышать и понимать который, хоть с ног до головы закутайся в гудящий огненный кокон, никогда не станешь настоящим Танцором Огня.
«Звёздочки мои… Вы ведь тоже хотите быть звёздами, и сиять, и петь Огненную Песню! Но зачем же для этого умирать?!» Она уже знала, что надо делать. Опытные фаерщики всегда таскают с собой запасные куски несгораемых материалов…
- Луи!!!
****
… Пламя ревело так, будто внутри каждого увеличившегося почти вдвое мяча на максимальной мощности работал портативный кузнечный горн. Цепи тонко подпевали в такт, рассекая ночь на круги, спирали, восьмёрки.
ТАК она не крутила ещё никогда. Одним дыханием «перескочив» несколько уровней, она с лёгкостью, на огромной скорости выкладывала приёмы и фигуры, которым не знала названия и о существовании которых имела лишь смутное представление всего несколько минут назад. Словно в детской игре «Море волнуется – три, морская фигура – замри!», напротив, за чертой её не прерывающегося ни на долю секунды ревущего огненного лабиринта, с отвисшей челюстью, вытаращенными глазами и дымящими, давно погасшими поями, стоял Луи. Рядом, вокруг, над ней, внутри неё - гудели, пели, ликовали бывшие Учебные, а теперь – Универсальные Пои, одетые в полиэтиленовые "костюмы", а поверх них – в надёжную, толстую трёхслойную броню из стеклоткани, кевлара и асбеста. Две маленьких, счастливых ручных звезды в руках новорожденной Огненной Танцовщицы.
А в тени, под старыми густыми клёнами, освещаемый лишь отблесками звёздного света, оставив фитильник стоять у кленового ствола, маленький Звёздный Фонарщик кружил в венском вальсе тоненькую, изящную Каучуковую Балерину, гибкости и грации которой могли позавидовать все танцовщицы мира. Когда вальс закончился и усталые сверчки - оркестранты опустили смычки, Фонарщик, подобрав стафф-фитильник, обернулся к поляне. Хитро подмигнул: «Видишь, какой он крохотный – шаг от Смерти до Звезды? Такой маленький, но – такой прекрасный!», и, подхватив под руку свою невесомую спутницу, неслышно растаял в ночи.