Внучка ворожеи. Рассказ. Часть 4
Начало
Сразу после церковной службы Ефимия с Настей по пыльной дороге направились к лесу. Девушке очень хотелось подольше задержаться в селе, зайти в лавку, посмотреть на праздничное гулянье, нарядных людей.
Но старуха настрого запретила ей вступать в разговоры с кем-либо и немедленно они поспешили домой. Дорога была неблизкой - версты три через пшеничное поле до опушки, потом незаметной лесной тропкой, дальше по старой гати через болото. Но в одном известном только им месте, с гати нужно было сойти и пробираться очень осторожно по кочкам.
Этот путь знали раньше только старые охотники. Они же срубили посреди островка на болоте небольшую избушку, которая давно была ими покинута. Местные уже забыли дорогу туда. Откуда про неё знала Ефимия, неведомо было даже Насте.
Девушка чувствовала, что бабка много секретов хранит от неё. Но сколько бы она не заговаривала с ней о своём прошлом, та всегда отмахивалась: "Придёт время, всё узнаешь. А пока молчи!"
Вот и сейчас, пока они высоко подоткнув юбки, чтобы не намочить, пробирались след в след к своей избушке, Настя молчала. Она осторожно ступала по кочкам, иногда поднималась взгляд на сутулую спину старухи, и старалась вспомнить своё детство.
Воспоминаний было очень мало. Они были короткими, отрывочными. Настя помнила красивую светловолосую женщину, которая гуляла с ней в большом парке. На женщине было голубое платье с кружевами, а у Насти розовое.
Они жили в красивом доме с белыми колоннами, пили чай из тонких чашек с цветами и позолотой. Женщина играла на рояле, а Настя кружилась и смеялась. Иногда к ним приходил высокий красивый мужчина с чёрными кудрями, в бархатном сюртуке. Он целовал женщине руки, а Настю высоко подбрасывал к потолку, а потом крепко целовал в макушку. Он часто дарил ей разные игрушки. Их Настя помнила плохо, но знала, что всегда его ждала и радовалась его приходу,
Настя знала, что женщина была её матерью, но не знала даже имени её. На все вопросы Ефимия отвечала, что не время ещё знать правду, позже откроет. Но показала Насте красивый медальон с фотографией матери, сказала, что та уже на небесах. Про мужчину спрашивать строго запретила.
Настя боялась ослушаться бабушку. Та хоть и любила её, но держала в строгости. Поэтому девушке оставалосьтолько ждать и обращаться к своей памяти.
И если раннее детство она помнила плохо, то отроческие годы вспоминались более отчётливо. Хотя, лучше бы их было совсем забыть. Эти годы были очень тяжёлыми. Они постоянно с бабушкой куда-то шли, ехали, бежали. Ни на одном месте подолгу не задерживались. Иногда одну зиму жили в каком нибудь селе, иногда один месяц, а бывало, что всего одну ночь. И снова бежали дальше, словно спасаясь от кого-то.
Да если и останавливались в сёлах, то платить за постой им было нечем. Крестьяне обычно пускали их в тёплый хлев, где они спали на сеновале, а внизу стояла корова или лошадь . Бабушка за это помогала хозяйке ухаживать за скотом, Настя тоже без дела не сидела- подметала двор, чистила овощи, на ручной мельнице молола зёрна кукурузы в муку. С приходом весны они снова шли дальше.
Так продолжалось несколько лет. А когда Ефимия привела внучку на это болото, та даже обрадовалась. Ведь теперь у них будет свой дом. Наконец-то не нужно никому прислуживать, никого бояться. Они отколотили забитую дверь, ставни. Оттёрли можжевеловыми ветками полы и стены от копоти, подправили очаг и стали обживаться на новом месте. Насте в ту пору исполнилось шестнадцать лет.
Продолжение