Ко мне обратилась молодая, красивая, 35-летняя художница. Назовем её Розалиндой. Поводом обращения был длительный творческий кризис. Розалинда не могла начать рисовать, внутренне она чувствовала себя переполненной творческой энергией, все внутри бурлило, но как только она брала в руки кисть и подходила к мольберту, творческий порыв сменялся унынием и ощущением своего бессилия. Розалинда профессионально владела многими художественными стилями, но своего стиля у неё не было, это тоже её огорчало и мешало творчеству.
Во время предварительной беседы я понял, что причины этого затруднения надо искать в глубинных слоях психики. В измененном состоянии сознания мы приступили к этому исследованию. В ходе сессии Розалинда ощутила себя маленькой, запуганной девочкой накрепко связанной со своей семьёй. Пребывание в этой связанности было тягостным и изнурительным. Клиентка выразила это состояние словами: «За то, что меня не убили, я должна быть незаметной».
Розалинда росла в многодетной семье, для её матери это был второй брак. В семейной истории не скрывалось, что в первом браке мать не хотела ребенка, и родившаяся девочка была для неё обузой. Свою инородность в новой семье девочка чувствовало постоянно, да и мать любила это подчеркнуть и лишний раз унизить ребенка. Постоянное ощущение своей ненужности порождало у маленькой девочки страх незащищенности и сильное желание любой ценой удержаться в семье, принадлежать ей.
Такие сложные и драматические переживания в душе девочки сформировании определенное отношение к себе, необходимое для жизни в такой семье. Детская психика отразила жизненную ситуацию
и по-своему приспособилась к ней. В бессознательном сложилось соответствующее убеждение: «За то, что меня не убили и позволяют жить в семье, я должна быть незаметной, я должна быть пылью». Понятно, что такое глубокое, детское и поэтому, фундаментальное убеждение не давало Розалинде выражать себя в творчестве и создавало постоянный страх проявления себя не только в творчестве.
Необходимо было удалять это глубинное убеждение, но, находясь в контакте со своим бессознательным, Розалинда наотрез отказалась это делать. Для её бессознательного принадлежность к семье была абсолютной ценностью, и оно, бессознательное, было готово платить за это любую цену. Расплачивалась за этот «контракт» своей нереализованностью взрослая и самостоятельная женщина с множеством замечательных жизненных ресурсов.
В ходе нашей практики бессознательное категорически «отказывалось» менять свое главное жизненное убеждение, держалось за него изо всех сих. В таких случаях необходимо организовать диалог сознания и бессознательного. В ходе этого взаимодействия сознание клиентки внесло взрослую моральную оценку детской ситуации, моральную оценку такой семьи. Через ряд промежуточных трансформаций бессознательное отказалось от этого деструктивного убеждения, от неосознанной деструктивной привязанности к семье и соответствующей «платы».
В результате практики Розалинда стала чувствовать свободу от порабощения этим детским убеждением, стала по-новому чувствовать себя. Это было совершенно необычное переживание, в котором была и радость встречи, и печаль от длительной разлуки, и трепет от знакомства с чем-то родным, но еще не знакомым. Можно сказать, Розалинда открыла себя. Следующим этапом её работы стало освоение своих психологических глубин и выражение себя в творчестве и в жизни. Но этот путь был непрост.
Так или иначе, мы все переживаем состояние связи с чем-то своим глубинным внутренним миром. От этого переживания остаются смутные воспоминания, которые скоро исчезают, а если и остаются в нашей памяти, то мы не придаем им значения и возвращаемся к привычным психологическим настройкам, полученным в семье и закрепленным в нашей жизни. Именно эти настройки и мешают нашей полноценной жизни, именно они приводят нас к болезненным внутренним конфликтам. Почему мы говорим «внутренним» конфликтам?
В повседневной, внешней и обычной, жизни не происходит ничего трагического. Не происходит утраты близкого человека, потери важной работы или здоровья, но невротизированный человек глубоко страдает от своих внутренних психологических процессов. Что же происходило в душе Розалинды?
Как уже сообщалось, Розалинда в семье была ненужным ребенком. Получить какое-то одобрение она могла только в том случае, когда была незаметной, никак не проявляла себя. Это привело к значительной невротизации личности Розалинды: ведь каждому ребенку необходимо проявлять себя, хочется играть, шалить, хочется познавать мир, чувствуя поддержку и любовь родителей. А тут жесткий запрет на все это - тебя будут терпеть, если ты будешь незаметной. Твоя мать определяет твое место в жизни!
Конечно, такая «настройка» приводит к глубоким внутренним конфликтам при столкновении с обычными жизненными ситуациями. Профессия художника требовала от Розалинда индивидуального, творческого выражения себя, но глубокий внутренний запрет не давал это сделать. С одной стороны очень хотелось выразить себя, но с другой стороны – детский страх мешал это сделать.
Действие этих противоположных сил создавало постоянное напряжение психики, то что мы называем внутренним конфликтом. Внутренний конфликт сопровождался навязчивым состоянием: «Надо что-то делать, надо что-то делать, надо найти учителя, который скажет…, надо, надо… » Все это невероятно изматывало Розалинду, лишало жизненных сил, хотя в повседневной жизни все обстояло благополучно.
Снятие внутреннего конфликта происходит только после устранения его причин – значительных личностных деформаций, полученных Розалиндой в детско-родительских отношениях. На это и была направлена терапия в течение нескольких сессий. В ходе этих сессий Розалинда училась чувствовать свои потребности и уверенно выражать их, признавать свое право распоряжаться своей жизнью, училась защищать свое жизненное пространство. Только после устранения внутреннего конфликта можно было приступить к раскрытию внутреннего творческого потенциала Розалинды.
Продолжение следует...
Задавайте вопросы в комментариях