Олимпийский чемпион и серебряный призер Олимпийских игр 1908 г. по фигурному катанию. Серебряный призер Олимпийских игр 1912 г. в стрельбе. Серебряный призер чемпионата мира (Петербург, 1903 г.). Призер чемпионатов Европы по фигурному катанию - серебряный (Варшава, 1908 г.) и бронзовый (Давос, 1904 г.). Пятикратный чемпион России по фигурному катанию. Двенадцатикратный чемпион России по стрельбе.
Первый русский олимпийский чемпион родился в 1872 г. С детских лет Николай занимался разными видами спорта, но больше всего ему нравилось бегать на коньках. В 1885 г. его семья переезжает в Петербург. Здесь Николай оканчивает гимназию и поступает на отделение естественных наук физико-математического отделения Петербургского университета.
К тому времени в России уже были чемпионы мира по конькам. В 1889 г. в скоростном беге им стал А.Н. Паншин, а в фигурном катании в 1890 г. первенствовал А.П. Лебедев. Панин знал Алексея Павловича Лебедева как никто другой. Гимназист Коля вместе с другом Сережей Палеховым решил попасть на каток Юсупова сада. Это оказалось делом трудным и тогда Коля обратился к своему дяде - П.В. Смирновскому. Дядино письмо открыло вход на каток.
Они подружились, Лебедев не имел от мальчика секретов. И даже утром, когда Лебедев тренировался один (всех просили удалиться), только Коля мог присутствовать на тренировке.Алексей Павлович рассказывал о своих выступлениях и часто повторял, что "гораздо труднее и почетнее хорошо проиграть, чем плохо выиграть".
"В результате занятий с ним я начал выделяться из группы сверстников преимущественно пластикой движений, а затем и превосходством в технике - вспоминал Панин-Коломенкин. - Мне много помогали мои занятия самыми разнообразными видами спорта: легкой атлетикой, греблей, футболом, лаун-теннисом, фехтованием, борьбой. Я участвовал в морских парусных гонках в бурную погоду, много ездил на велосипеде, стрелял из дуэльного пистолета и револьвера. Все эти занятия привели меня к выводу, что непременным условием успеха в любом виде спорта является высокий уровень общего физического развития. Разнообразные спортивные занятия, в особенности теннисом и стрельбой, помогли мне выработать в себе хладнокровие, и моим правилом на всех соревнованиях стало : "Спокойствие прежде всего".
Серьезно и ответственно относился я к своей тренировке. К первому своему выступлению в 1897 г. на соревновании местных и иногородних фигуристов я хорошо подготовил трудные обязательные фигуры, тщательно продумал новые "специальные" фигуры (тогда требовалось представить рисунки их перед соревнованием в числе не менее трех), составил и проработал трехминутную программу произвольного катания. Сверх того, я внимательно ознакомился с ледяной площадкой, учел едва заметные уклоны её поверхности, изучил и самого опасного соперника (он приехал из г. Юрьева) и был уверен в победе. Она действительно досталась мне, и с большим преимуществом. Это было первым шагом к достижению поставленной задачи - успешно выступить на международных соревнованиях.
Напряженная учеба в университете оставляла мало времени для занятий спортом. Но к этому времени я уже так страстно полюбил фигурное катание, что старался уделить ему каждый свободный час. Я продолжал упорно работать над техникой катания, выступал на соревнованиях в парном катании вместе с Паншиным и во второстепенных одиночных, занимая неизменно призовые места"
В 1899 г. Николай заканчивает университет и начинает работать в финансовом ведомстве департамента окладных сборов.
"Наконец, в 1901 году я записался на первенство России. Оно досталось мне довольно легко, так как все прочие, не исключая Паншина, были слабее меня.
В том же году мне пришлось впервые встретиться с приехавшими в Петербург иностранцами, двумя чемпионами мира: прежним - Фуксом из Австрии и новым - шведом Сальховым. Теперь можно было сравнить свои силы с ними.
Каток Юсупова сада был подготовлен на славу, площадку для состязаний оградили барьерами, на тросах развевались пестрые флажки - морские сигналы, и лед блестел как зеркало. С бьющимся сердцем выступали мы, четверо русских, против прославленных корифеев искусства катания на коньках. Фукс держал себя по-товарищески, Сальхов - сухо, с преувеличенным достоинством. Катались оба прекрасно. Судьи поставили меня на третье место.
Нельзя не отметить, что никто из представителей тогдашней власти не поинтересовался международной встречей. Это и неудивительно - ведь в царской России не было никаких государственных органов руководства физической культурой и спортом. Зато спортивной публики было много. В русском народе все более развивались интерес и любовь к спорту. А тупая царская власть, как всегда, была безразлична к интересам народа.
Наш проигрыш не был неожиданностью. Но в то же время он показывал, что мы не слабее иностранцев и сможем их победить, хотя они ежегодно встречались на международных соревнованиях, делились опытом своих стран и совершенствовались, а мы больше варились в собственном соку и двигались вперед медленнее, чем могли бы.
Эта встреча повелительно указала на то, что нам следует еще очень серьезно поработать над собой. Я вышел с катка с этой мыслью и с определенным намерением выступить на миром первенстве 1903 года, которое должно было состояться в Петербурге в связи с его 200-летней годовщиной. Летом я усиленно играл в теннис, хорошо развивающий гибкость позвоночника на скручивание (что очень важно для фигуристов); осенью бегал по царскосельским паркам, а зимой тренировался на катке и выиграл первенство России 1902 и 1903 годов. В то же время меня глубоко интересовали "тайны" техники катания: четкой теории её нельзя было найти ни в одной русской или иностранной книге. Никакого представления о механике движений фигуриста опять-таки не было. Катаясь и наблюдая за другими, я точно записывал дома все приемы, оказавшиеся на льду наилучшими, чтобы потом разобраться в них.
Соревнование состояло только из двух разделов - обязательных (школьных) фигур и произвольного катания в течении пяти минут. Школьная программа была трудная: крюки, выкрюки, параграф с петлями назад, восьмерка с двукратными тройками назад, восьмерка со скобками и т.д.
С первых же фигур я увидел, что Фукс и Бокач чуть-чуть похуже меня, а Лассан - хуже всех. Сальхов делал очень большие фигуры - тогда это было в моде, хотя и стояло по правилам оценки на четвертом месте. Он уступал мне в пластике, в технике был равен, но, видимо, нравился судьям больше благодаря силе и уверенности.
Сальхов имел в Стокгольме крупную торговлю, не стеснялся в средствах и все время занимался спортом, проводя зиму - с ноября по апрель - на известных курортах в горах Швейцарии - Сен-Морице и Давосе, отличающихся ровным и благоприятным для конькобежного спорта климатом. А я к этому времени уже был служащим и едва мог выкраивать время для тренировки. Мне было трудно с ним тягаться. Он оказался и на этот раз победителем.
Все же, выступая в этой компании, мне, новичку на мировой арене, удалось тогда победить трех иностранных знаменитостей: экс-чемпиона мира, чемпионов Европы и Германии. Этот результат воодушевил меня на дальнейшую работу над собой для подготовки к следующей схватке. Швед держал себя и на тренировках, и на соревнованиях, и после них так надменно, так старался внушить уважение судьям своим авторитетом трехкратного чемпиона мира, восхваляя сам свое исполнение после каждой фигуры, что у меня возникло непреодолимое желание сбить с него спесь. Эта встреча явилась только завязкой, а развязка была впереди.
Я продолжал упорно работать над обобщением зафиксированных практических приемов фигурного катания, проверяя потом выводы на себе и на многих моих учениках. Сопоставляя и обдумывая эти материалы, я выводил из них твердые правила, легшие в основу теории катания. Эта работа очень помогла мне в повышении спортивного мастерства".
С чемпионата Европы в Давосе в 1905 г. Панин вернулся с бронзовой медалью. В 1907 г. он в пятый и последний раз стал чемпионом России.
В феврале 1908 г. на международное соревнование на Кубок памяти Паншина в Петербург неожиданно приехали зарубежные гости из Мюнхена, Берлина и Стокгольма. Среди них был и Ульрих Сальхов, только что ставший в седьмой раз чемпионом мира. Панин не собирался выступать. Его упросили руководители "Общества любителей бега на коньках" во главе с В.И. Срезневским. Панин имел считанные дни на подготовку, но все-таки решил поддержать честь русского спорта. Помогал ему известный фигурист Г. Сандерс.
В день старта Панин не волновался. Он успел восстановить навыки школьного катания, вместе с Сандерсом придумал новые фигуры, у него хватало дыхания откатать произвольную программу. А Сальхов в Петербурге психовал. Еще сильнее он обозлился когда увидел, что не только Панин мастеровитее его, но и совсем молодой русский фигурист Карл Олло тоже ни в чем не уступает. И Сальхов сорвался.
Об этом соревновании очень подробно писал петербургский журнал "Спорт": "Сальхов сдал в том самом, что до сих составляло его главную силу, именно в школе, и сдал так основательно, что потерянного уже не мог наверстать произвольным катанием... на более трудных фигурах шведу не хватило мастерства: в восьмерках с двукратными тройками первые и вторые половины вышли не одинаковой величины, ось и покрытие следа хромали. Вторая восьмерка с петлями была совсем без оси. Чемпион пробовал обвинить попавшую под конек бумажку, но при тщательном рассмотрении она оказалась комком чистого снега..."
Сальхов в чистую проиграл Панину на розыгрыше Кубка Паншина. Сальхов ненавидел Панина и всячески старался вывести его из себя. Панин понимал как будет опасен швед на на Олимпиаде и не только в спортивном состязании.
Они стартовали ровно в три часа 29 октября 1908 г. Кроме Панина в Лондон на Олимпиаду прибыли два шведа - Турэн, Иоганбон, один американец - Брокау, по одному фигуристу из Германии - Бургер и Аргентины - Торомэ. Англичан представляли - Иглезиас, Кейлер-Грейг и Марч.
Вот как сам Панин-Коломенкин описывал турнир:
"Я изобрел для Олимпиады четыре новые специальные фигуры (они оценивались по новизне, трудности и исполнению). Получилась довольно красивая серия, но последняя фигура представлялась всем товарищам, да и мне самому... неисполнимой! Дело в том, что в одном месте, после элемента "клюв", казалось, нет никакой возможности получить достаточно хода, чтобы дотянуть до слишком далеко отстоящей перетяжки: а только там и можно было бы получить новый импульс посредством перемены направления хода и ребра конька. Но я все-таки решил попытаться осуществить "невозможное".
Тут же я увидел из напечатанной программы, что мои шансы на победу в большой опасности, так как комитет Международного союза конькобежцев, находящийся в Стокгольме и состоящий в основном из шведов, позаботился подобрать выгодный для Сальхова состав судей, представителей англо-шведско-швейцарского блока: Гренандер (от Англии), Хорле (от Швеции) и Хюгель, личный друг Сальхова, давно известный враг русских, - от Швейцарии, вовсе не выставившей участников соревнования.
Перед стартом Сальхов смотрел на меня с нескрываемой злобой, и я случайно узнал, что он сказал чемпиону Германии Бургеру: "Я выведу его из себя". Это относилось, конечно, ко мне; он трусил и, видимо, решился на какую-то подлость. И действительно, во время исполнения мною второй обязательной фигуры - восьмерки на одной ноге назад - вдруг раздался громкий выкрик Сальхова: "Разве это фигура? Она совсем кривая!" Фигура не была кривая, и я не обратил на его выкрик никакого внимания. На следующей фигуре Сальхов повторил свою "психическую атаку", а главный судья англичанин Фоулер продолжал молчать и только по моему протесту сделал ему замечание. Тогда семикратный чемпион мира начал выкрикивать по моему адресу ругательства и даже угрозы, но эта грубая попытка вывести меня из равновесия ни к чему не привела. Я помнил, что представляю здесь свою страну, русский национальный спорт, и хладнокровно отстранил задетое личное самолюбие в сторону.
В результате школьного катания я оказался у судей Вендта и Сандерсана на первом месте, у Гренандера на втором, а Хорле и Хюгель имели наглость поставить меня в своих таблицах на... четвертое место! Этим они низвели меня в данном разделе на второе место после Сальхова. Протест нашего представителя оставили, конечно, без последствий".
В знак протеста против решения судей Панин отказался от выступления в произвольной программе. Но Сандерс уговорил его выступить в соревнованиях по специальным фигурам. Поданные чертежи фигур Панина показались судьям фантастическими, а одна просто невыполнимой. Слух о необыкновенной заявке Панина немедленно распространился на катке. В судейскую комнату стали заглядывать соперники. Появился и Ульрих Сальхов, он попросил показать ему чертежи. Вскоре стало известно, что Сальхов отказывается выступать в этом виде программы.
Посмотрев панинские чертежи, снялся еще один соперник - чемпион Северной Америки Ирвин Брокау. Осталось только два конкурента - англичане А. Камминг и Г. Холл-Сэй.
219 баллов из 240 возможных получил Николай Панин за специальные фигуры! Судьи устроили чемпиону овацию. И только Сальхов ограничился снисходительным кивком.
Панин стрелял из пистолета и револьвера ни сколько не хуже, чем катался на коньках. С 1906 г. он в течение двенадцати лет оставался чемпионом России по стрельбе. На обратном пути в Россию Панин задержался на несколько дней в Париже. Он решил соревноваться в тире "Гастинн-Ренетт", бывшем тогда мировым центром стрелкового спорта. Там существовал постоянный приз - большая золотая медаль, которую мог получить только тот, кто попадет подряд двенадцать раз на дистанции 16 метров в международную 13-сантиметровую мишень так, чтобы все пули попали в центр, не нарушив окружности четверного пояса, то есть круга радиусом в 35 миллиметров. При нарушении этой линии мишень считалась испорченной, но можно было начинать стрельбу сначала неограниченное количество раз. До Панина стрелков, получивших такую медаль, было всего четверо. Он стал пятым!
К V Олимпиаде 1912 г. в Стокгольме Панин готовил команду стрелков. Он делает всё, чтобы сплотить команду. И к моменту отъезда в Стокгольм результаты стрелков резко выросли.
Русская команда попала во вторую смену. Сначала небо было ясным и чистым. Потом вдруг начался дождь и спутал русским стрелкам все карты. Через час начался второй акт - дуэльная командная стрельба. Именно здесь Панин не имел себе равных. Русская команда стреляла без промаха. Но самыми "зоркими" на Олимпиаде оказались шведские судьи. Они нашли вдруг у русских стрелков две "косых" пули. И сообщили об этом когда закончила стрелять шведская команда, у неё они не обнаружили вообще ни одного промаха, ни одной неудачной пробоины. Серебряная медаль стрелков оказалась одной из немногих наград, завоеванных русскими на той Олимпиаде.
После этого в 1928 г. Панин, в пятьдесят шесть лет, вновь взял в руки пистолет и вышел на турнир стрелков Первой Всесоюзной Спартакиады. Он уже давно не тренировался. Узнав о решении Панина участвовать в Спартакиаде, некоторые его ученики-фигуристы взволновались не на шутку. Панин стал лучшим стрелком из пистолета Всесоюзной Спартакиады.
Но пожалуй самый главный его талант - это тренерское поприще. Еще в 1896 г. группа Панина завоевала большинство призов в велосипедных гонках и в журнале "Петербургская жизнь" был напечатан большой снимок всей четверки и под ним подпись: "Лучшие ездоки Петербурга и их тренер". А после первой победы в 1897 г. он начал обучать фигурному катанию младших конькобежцев в Юсуповом саду. Работу по воспитанию новых спортсменов Панин до конца жизни рассматривал как свой долг перед спортом и эта работа приносила ему большую радость. Николай Александрович был глубоко принципиальным человеком и не делал скидки ни себе, ни окружающим ни в большом, ни в малом деле.
Николай Панин-Коломенкин стал одним из первых теоретиков спорта.
"В те годы теоретическая, научная разработка вопросов спорта была неслыханным делом и казалась никчемным занятием. Многие подсмеивались над моим изысканиями, а Паншин даже прозвал меня "теоретиком". Но я твердо верил в значение своей работы, и к 1908 году она уже смогла вылиться в стройную систему. Изданная обществом любителей бега на коньках в 1910 году моя книга "Фигурное катание на коньках" оказалась настолько значительной, что я дважды получил за неё золотые медали, а некоторые авторы в Америке (Ирвинг Брокау в 1910, 1913, 1926 годах), Англии (Эф Сайерс в 1913 году) и Франции (Луи Магнюс в 1914 году) широко использовали мой материал, "забывая" указывать, откуда он был взят".
Панин еще в начале двадцатого столетия впервые в мире разработал и внедрил систему спортивных разрядов. А модель конька для фигурного катания долгие годы оставалась эталоном.
