...Она шла по тротуару, звонко цокая высокими каблучками.
Ей было удивительно - как это у неё так здорово получается!
Узконосые туфли, платье с ремешком на талии - всё такое красивое, элегантное. И она так легко двигается, даже можно сказать - красиво...
На неё обращали внимание все проходящие мимо мужчины. И ей это нравилось!
Но она была не одна - рядом был её муж Виктор. Он тоже был нарядно одет, а в петличке модного пиджака красовалась красная гвоздика.
Вокруг всё было праздничным и ярким. Играла музыка, их то и дело обгоняли ребятишки - они бежали к установленному на площади шатру.
- Вчера цирк-шапито приехал, надо будет сходить на представление, - сказал Виктор, покрепче прижимая к своему плечу её худенькую руку.
- Обязательно сходим! Непременно завтра!
Они шли на демонстрацию.
День международной солидарности трудящихся всегда отмечался общим городским сбором колонн трудовых коллективов, и они проходили по главным улицам города, неся транспаранты, под громкую трансляцию по радио, активно махали воздушными шарами и украшенными бумажными цветами ветками с юными листочками.
После окончания торжественного шествия народ сбивался в компании.
И весь день на улицах звучала праздничная музыка, а из открытых окон слышался дружный смех, звон посуды и нестройный хор поющих.
Они любили этот праздник.
Колонна их предприятия была самой многочисленной, самой нарядной и самой организованной.
А компания, которой они собирались после официальной части Первомая, была очень дружной и весёлой.
В этот раз они решили сходить в кино, а потом в парк на аттракционы. Там же неподалёку было хорошее кафе, где и запланировали завершить праздничный день.
Все были так молоды!
Виктор постоянно держал её за руку, гладил по плечу и целовал в макушку... А она смеялась.
Они шли всей компанией в кинотеатр, и она опять удивилась, как легко и комфортно чувствует себя на этих высоких каблучках. И как стройно облегает её фигуру это воздушное платье.
Вдруг зазвонил телефон.
Она нашла в сумочке мобильник и ответила: "Да, мам, слушаю!"
- Ты можешь сказать, когда вы вернётесь домой? Мы с папой волнуемся. Вы уже целый день отсутствуете.
Она оторопела - "мы с папой"? Но папа же давно умер!
Потом она почувствовала нереальность всего происходящего - Первомай, они с Виктором идут в кино, высокие каблучки и узкая талия... Почему она так удивляется этому?
И как здесь оказался мобильный телефон? Ведь в это время о таком можно было прочитать только в фантастических рассказах!
- Мы ещё погуляем, мам! Я позвоню, когда домой соберёмся, - ответила она и повернулась к мужу.
Тот с улыбкой смотрел на неё, но ничего не говорил.
И она вдруг почувствовала себя такой счастливой! Какой не ощущала никогда ранее.
**********
Осень 2013 года
...Она долго не открывала глаза - сон был такой хороший, красивый! Не хотелось его отпускать. Она хотела и дальше идти на высоких каблучках в красивом платье, держа в руке связку ярких воздушных шариков и крепко прижимаясь к плечу мужа.
Но реальность всё же вытянула её из мира грёз.
Она поднялась с кровати, нашарила опухшими ногами старые уютные тапки и побрела на кухню.
В блюдечке лежали таблетки, рядом стакан с водой - чтобы не забыть натощак принять лекарство.
Она выпила таблетки.
Поставила на плиту чайник, и пока он закипал, подвинула к себе мобильник и стала изучать журнал входящих звонков.
Нет, мама не звонила.
Она в принципе не может позвонить из пансионата, куда пришлось её поместить после проявления ярких признаков деменции.
Но иногда с её телефона звонила медсестра, которая могла попросить привезти для мамы что-нибудь, например, любимый пуховый платок или старый журнал.
Но сегодня никто не звонил.
Чайник закипел.
Заварив в чашке пакетик чая и собрав на тарелку куски сыра и хлеба, она побрела обратно в комнату, устроилась на диване и включила телевизор.
Ноги гудели от боли, но скоро должно было подействовать лекарство.
Ах, как же здорово было вновь ощутить эту лёгкость, с какой она цокала по асфальту каблучками! Пусть даже во сне...
Виктор смотрел на неё с фотографии, обрамлённой чёрной лентой. Его глаза излучали добро и любовь даже на снимке.
Вот уже три года, как его нет. Проклятый рак сделал её вдовой.
Детей им Бог не послал - несмотря на все их старания и усилия врачей, она так и не смогла забеременеть.
Доев остатки сыра и запив чаем, она улыбнулась мужу.
- Мы с тобой сегодня ходили на демонстрацию. Помнишь? В тот год как раз цирк-шапито приехал. И мы решили сходить.
Она привыкла разговаривать с мужем после его смерти. Так было немного легче пережить его уход.
- А ещё мне так понравилось ходить на каблуках! - крикнула она из кухни, домывая чашку с тарелкой. - Это потрясающее ощущение лёгкости! И это так красиво! Высокие каблуки!
Она была немолода, но и назвать старой её было нельзя.
Муж умер, когда ей исполнилось сорок девять. Сейчас пятьдесят два - жить да жить!
Но её жизнь не приносила радости.
Работы она лишилась ещё когда Виктор был жив. Он принял это нормально - его заработка хватало обоим, а мамина пенсия вообще была хорошим подспорьем.
После его смерти она оформила пенсию по потере кормильца, потому что последний год была на его иждивении. А мамина пенсия вся уходила на оплату пансионата.
Уже несколько лет она вязала красивые вещи крючком и на спицах. Сначала дарила их своим старым знакомым. Потом стала вязать на заказ и продавать. Пусть недорого - но хоть какой-то приработок.
Здоровье пошатнулось после того, как у мамы наступила деменция. Иногда ей приходилось таскать маму на себе, когда та в беспамятстве убегала на улицу... После этого ноги начали сильно болеть.
Но за мамой теперь ухаживает медперсонал, а ей приходится самой о себе заботиться.
- Знаешь, - сказала она мужу, вернувшись в комнату и глядя на его фотографию, - а я бы попробовала походить на каблуках! Может, у меня и сейчас получилось бы...
И она засмеялась, представив себе, как она втискивает свои опухшие и изуродованные узлами вен ноги в элегантные лодочки.
- Глупости, я знаю! Просто... я скучаю. По нашим временам. По тебе. По нашей молодости.
И она заплакала.
Она теперь вообще легко могла заплакать или засмеяться. Одиночество сделало её сентиментальной.
В прихожей что-то грохнуло.
- Что там такое? - она вздрогнула. - Пойду гляну. Что могло упасть?
На полу лежала обувная коробка, которая давно пылилась на антресолях среди таких же забытых коробок, мешков и пакетов.
- Что это она свалилась? - удивилась она и, с трудом наклонившись, подняла с пола серую от пыли коробку. Открыла.
Очаровательные туфельки на высоких каблучках лежали внутри.
Те самые!
Она засмеялась.
- Ты шутник, однако! Хочешь, чтобы я их надела?
И она принесла туфли в комнату.
- Ну ладно, попробую, раз уж ты так этого хочешь...
И она взяла обувную ложку и принялась надевать туфли.
Удивительно - но они налезли! Правда, было очень больно, стопу сразу свело судорогой. Но она всё же решила пройтись, как во сне.
Встала, превозмогая боль, и двинулась по комнате, старательно цокая каблучками, пытаясь повторить лёгкость походки, как во сне.
У неё получалось!
Муж смотрел на неё с траурной фотографии с любовью и восхищением. И ей на миг показалось, что его рука крепко прижала её сухую руку к сильному плечу.
Она улыбнулась фотографии.
- Смотри, как я умею! Давай вместе!
И она закружилась в вальсе, стуча каблучками, смеясь и радуясь тому, что у неё получилось, как во сне. Получилось!
************
- Сначала я услышал, как кто-то ходил на каблуках. И очень сильно топал, - молодой мужчина из квартиры этажом ниже давал объяснения следователю. - А наверху же бабушка одна живёт, она бы так не смогла.
- И кто, по-вашему, мог ходить по квартире вашей соседки? - равнодушно спросил следователь.
- Не знаю. Но точно не она. У неё ноги больные были, она ж иногда выходила. Еле передвигалась. Она бы так не двигалась. А там... Знаете, как будто кто-то праздновал наверху - сначала активно ходили, а потом танцевать начали. Громко так. А потом что-то грохнуло сильно - и затихло всё.
После звука падения молодой человек поспешил наверх и стал звонить в дверь. Но ему никто не открыл.
Он вызвонил старшего по подъезду и уже вместе они вызвали полицию.
- А само тело вы не видели? - уточнил следователь.
Молодой человек отрицательно помотал головой.
"Это хорошо" - подумал следователь.
Потому что то, что он увидел, не поддавалось никакому объяснению.
Женщина примерно между пятьюдесятью и шестьюдесятью годами, среднего телосложения, лежала на полу. На венозных опухших ногах были обуты изящные туфли на высоких каблуках.
Было видно, что обувь сильно сдавила стопу - кожа кое-где почернела, над туфлями были страшные отёки.
Медэксперт попытался снять туфли, чтобы исследовать стопы.
Не получилось. Туфли не снимались!
- Я вообще не пойму, как она смогла их надеть, - развёл руками медэксперт. - Они узкие, а нога у покойной широкая, отёчная, да и на пару размеров больше точно. Это не её обувь.
Но туфли красовались на изуродованных ногах, сверкая лакированными боками.
Мистика какая-то.
- А что с причиной? Есть какие-то версии?
- Есть. Даже не версия, а реальная причина - инфаркт.
- Что с родственниками? - спросил следователь у участкового.
- Мать в частной психлечебнице, муж умер, детей нет. Поищем дальних родственников.
Они оба посмотрели на фотографию в траурной рамке, с которой улыбался мужчина...