СТЕНЬКИНЫ ПУШКИ
Над куполом каски тугой
Глисты-крестоносцы стрекочут.
Сегодня вон тот очень хочет
Меня увести на покой.
Я, выкладкой грузной придавлен,
На брюхе, как червь дождевой,
Избит, запылен, окровавлен,
Ползу под разрывы и вой.
Все стонет, грохочет кругом,
Ревет, словно зверь недобитый.
Оглохший, голодный, сердитый,
Тянусь я на встречу с врагом.
Там рвутся, беснуясь, снаряды,
Грохочет, плюет пулемет,
И комьев вздымаются грады,
И скачет Земля, и ревет…
Под лысую ель на курган
От зорких чертей-мессершмитов
Я спрятался, каску надвинув,
И стих, как мертвец-истукан.
Не страшно уже, коль под воем
Ты вылез с гранатой наверх;
Другое – когда перед боем
Натянут последний твой нерв.
Теперь, закусивши губу,
Я жду под разлапистой елью
Конец боевому веселью,
Затихнув, как мертвый в гробу.
Он малость еще полетает,
Как черный орел, поснует…
Но что ж он не смолкнет, но правит
К бугру свой вороний полет?
И в сине-златых небесах
Спускаться он начал сквозь силу;
И Волга тот крест отразила
В хрустальных спокойных волнах.
Я сжался: собратья-солдаты
Не слышат за дымной стеной,
– Один я на берег проклятый
Заполз, от бомбежки глухой.
Вот новый свистящий разрыв
Левей от бугра разразился…
В дыму к валуну я скатился,
Залег там, ни мертв и ни жив.
Вдруг глянул: в дыму от разрыва,
Над брегом, в земле и в корнях,
Нежданно явившись – на диво,
Грифоны стоят на дыбах.
Я в каске главою тряхнул,
И взор заволокся кругами…
Опять поглядел я: и в яме
Узрел с десять задранных дул.
То были не чудные птицы,
А пушки литые; они
Вдруг вздумали здесь очутиться
На месте моей западни.
На небо, где вилась глиста
Казачек чугунных с десяток
Вздымало, построив порядок,
Плюющие ядра уста.
Сверкают на солнце алмазом
Чугун, бронза, крица и медь.
Такие как выстрелят разом –
Чего им тогда не суметь?..
Сам мессер под облаком замер,
Как коршун, повис надо мной,
– Клянусь! – ужас газовых камер
Почуял он в миг роковой.
Над ямой в густом во дыму
Я статного вижу мужчину:
Он, доблестно выпрямив спину,
Смеется – забавно ему.
До пят епанчою прикрытый,
Он локоть опер о мушкет,
И видно – вояка маститый,
Воюет десятками лет.
Как век, миг звенящий прошел;
Я ждал, затаивши дыханье…
Послышалось снова жужжанье:
И новый явился орел.
За ним появился и третий,
И мессеры все, как один,
Зависли, раскинувши сети
Но – чу!..
«Пли, казачья сарынь!».
Я рот поскорей распахнул,
И залпом ряд пушечный грянул,
Столп пыли по-новому прянул
Землей и камнями от дул…
***
Очнулся я ночью глубокой.
Цикады под небом скрипят.
Вкруг пусто, как шел я дорогой
К долине, где был наш отряд.
Ах Волга, хранящая тишь
Под сенью вечерней прохлады!
Покуда стрекочут цикады,
Ты нас матерински хранишь.
Как прежде сынов разудалых,
Черкесских, донских казаков,
Живою водой ты питала,
– Храни же и нас от врагов!
Июнь для тебя и страны
Победою, верь, завершится.
И Волге железные птицы,
Вовеки не будут страшны!
20 февраля, 30 апреля, 2021 г.
*Основано на народном предании о Бугре Стеньки Разина (Волгоградская обл., Камышинский м.р-н) и кладах казачьего атамана-бунтовщика С. Т. Разина (1630-1671гг.)