Русская душа пересыщена палитрой жизненных красок. Из-за такого своего свойства, она не в силах сдержать молодецкой дури, непомерной радости внезапно на нее нахлынувшей, тоскливой боли от тяжестей жизни. Душа русского человека, притаившись ждет любой возможности, чтобы взорваться и выплеснуть весь этот букет наружу.
Вот, например, - обидел Вас некий негодяй. Ну там какой-нибудь породистый Европеец, изобразив на лице оскорбленную личность, подошел бы к своему обидчику, и глядя свысока произнес: "Милостивый сударь, я понимаю Вашу озабоченность сложившейся ситуацией, но вынужден выразить свое несогласие с данной постановкой вопроса и ударить Вас по лицу". И... Все!
А наш русский мужик?! А наш русский мужик - скорчит страшную рожу, затопает ногами, словно жеребец перед кобылой, поднимет плечи как нахохлившийся петух, смачно сплюнет на землю, стараясь при этом не попасть на свои штиблеты и как соловей зальется матом, оглашая местную округу. И напитавшись боевым духом этакого соловья - разбойника, вразвалочку не торопясь, подойдет к оппоненту и с чувством восторга, вдарит по зубам. И если в ответ не получит оплеуху, или скажем не "услышит" объяснения по своей морде, то будет считать разговор не состоявшимся. А потом, вернувшись домой, опрокинет с аппетитом рюмку водки и будет до вечера рассказывать о "сукином сыне" соседе Ваське. Вот это жизнь! Вот это палитра!
Конечно, современный среднестатистический обыватель, обкуренный Западной пропагандой, презрительно подумает, что это обыкновенная драка двух грубых мужланов. Но нет, он - ошибается. Это традиция. Это русская традиция разговора двух родственных душ. Традиция, согласно словарю, есть: исторически сложившиеся и передаваемые от поколения к поколению обычаи, обряды, общественные установления, идеи и ценности, нормы поведения, элементы социально-культурного наследия, сохраняющиеся в обществе в течение длительного времени.
Владимир Петрович Крапивин, был не по годам серьезным молодым человеком. Его постоянно насупленное лицо, говорило об обстоятельном свойстве характера. На работе, дома и даже в минуты принимаемых очистительных процедур, весь его вид показывал серьезный подход к жизни. По первому образованию Владимир Петрович был историком. И как человек глубоко чтивший изучаемую науку понимал всю важность традиции. Еще в годы своего ученичества, он принял решение - создать свою традицию. И вступив на путь взрослого самостоятельного мужчины, незамедлительно приступил к реализации задуманного.
На основе полученных в Университете знаний, исходя из возможностей и интересов, посовещавшись с супругой, Владимир Петрович решил каждое первое мае, организовывать среди родственников, друзей и знакомых выезд на "зеленую", как полагается с шашлыками и горячительными напитками. Обычно, исходя из опыта проведения таких мероприятий, после потери контроля выпитого и съеденного происходили скандалы. Мужская половина обходилась словесной перепалкой, женская - старалась непослушными руками дотянуться до лица обидчицы. Но в окружении Владимира Петровича такой исход был неприемлем. Каждый желающий попасть в его ячейку, должен был понимать, он - не такой как все, он, на ступени социума - выше.
Шли годы, в стране менялись правила, менялись губернаторы и остальное руководство городов, рождались дети, уходили престарелые родственники, жены разводились, мужчины становились свободными, но неизменным оставалась традиция Владимира Петровича - собираться на первое мае и в кругу близких людей на свежем воздухе уничтожать багажники с мясом и алкоголем.
Заканчивался очередной зимний период, весна без нахальства, но настойчиво захватывала позиции. Взглянув на календарь, Владимир Петрович осознал близость праздничных дней. Достав блокнот, взяв в руки телефон, начал обзванивать участников надвигающегося мероприятия. Но что-то пошло не так.
Уже первый приятель, ответивший на звонок, отказался от участия, сославшись на купленные путевки в Турцию. Затем последовали отказы от второго, третьего и четвертого. Владимир Петрович - вспотел. Вся его распланированная годами жизнь, весь организационно-общественный талант, претерпевали неожиданные затруднения. Из списка, образовавшегося за годы трудов, согласились поехать с женами, не более семи человек. Это была катастрофа. Но не показывая перед супругой эмоций растерянности и обиды, сжав зубы и договорившись с остатками боевых товарищей, он еще раз внимательно прошелся по списку, и, за два дня до первого мая вместе с женой совершил поход в магазин.
Первого мая в семь утра возле подъезда Владимира Петровича послышались гудки. Соседи, высунув заспанные и недовольные лица, увидев стоящие во дворе легковые машины, с переминающимися возле них сонными мужчинами и женщинами, не стали возмущаться, понимая важность происходящей на глазах традиции. Из подъезда, открыв нараспашку дверь, вышел Владимир Петрович с двумя огромными сумками в руках, в сопровождении супруги, семенящей за спиной. Пожав руки и поцеловав в щеки не только дам, он загрузил сумки в свою машину и махнув рукой, дал понять - пора трогаться. Бросив в воздух не докуренные сигареты, подбадривая друг друга, иногда не совсем уместными шутками, все расселись по машинам и выехали со двора, образовав на дороге некую колону. Минут через сорок машины встали полукругом на берегу реки в том месте, где их присутствие каждое первое мае на протяжении уже двадцати лет терпела природа.
Все шло как обычно: собрали мангалы, на берегу установили шатер, в случае если дождь захочет омрачить праздничное настроение, мясо, заранее замаринованное одели на шампура, дымок от приготовления мяса заструился по воздуху. Послышались хлопки открывающихся бутылок, неспешные разговоры прерывались громким смехом от очередной шутки, но усилившейся мясной аромат привлек к себе внимание, и все потянулись в сторону мангалов и шатра. Наступил момент, когда гул от разговоров заменили звуки чавканья, и пробегающего по гортани вина.
Вдруг, старый приятель Владимира Петровича - Дмитрий Иванович, - не произнеся ни слова врезал промеж глаз своему родственнику, до этого спокойно стоящего рядом с ним. Тот, от неожиданности такого диалога брыкнул ногами и не издав звука прилег на травку. Наступила тишина удивления. Жена Дмитрия Ивановича со словами: "Боже ж мой!", подскочила со стула и подбежав к мужу стала на него орать. А жена "уставшего" родственника, начала кричать на супругу Дмитрия Ивановича. Из слов, которые вырывались в процессе перепалки окружающим стало ясно, - кто-то с кем-то переспал, не поставив в известность вторую половину. Затем, не выдержав недопонимания, супруга прикорнувшего на травке родственника вцепилась в волосы жены Дмитрия Ивановича, а та в свою очередь не растерявшись лягнула "подругу" ногой и тоже обняла ее голову. Публика с молчаливой страстью неистовствовала. Пока две женщины "поправляли" у друг друга прически, Владимир Петрович успел осушить бутылку белого вина и сообразив, что это может плохо закончиться крикнул: "Да что это такое! Мужики, чего стоим, растаскивай их!" Все бросились разнимать дерущихся. Наконец растащив от "чувственных" объятий "боевых" подруг, и, рассадив конкурирующие семьи по разным машинам, их отправили домой с напутствующими указаниями: "заткнуться и успокоиться". Все понимали - праздник испорчен, продолжать не имеет смысла. Сложив приготовленный шашлык в сумки, собрав мангалы и шатер, оставшиеся особо не разговаривая, расселись по машинам и разъехались по домам.
Вечером, сидя на кухне, Владимир Петрович понурив голову вяло ковырял вилкой остатки шашлыка. Жена мурлыкая под нос мыла посуду.
- А знаешь дорогая, - подняв голову и посмотрев на жену, - проговорил Владимир Петрович.
-Что милый, - ответила жена, - не отвлекаясь от мытья.
- Я вот подумал..., может хватит нам этой традиции. Может быть махнем на следующие праздники в Турцию.
Выключив воду и вытерев руки о полотенце на плече, жена Владимира Петровича подошла к мужу и обняв его нежно за плечи шепнула: "конечно дорогой, давай так и сделаем". Владимир Петрович молча обнял талию жены и вздохнул: "мда..., традиция".