Приехал магнат Комаровский. Мужчина примерно моего возраста, широкоплечий, голубоглазый, с белоснежной голливудской улыбкой – настоящий супермен супермаркетов.
Человек, который построил торговую империю на кредитные деньги. Его бизнес сильно отдавал рулеткой – настолько рискованно он вёл дела. Впрочем, надо отдать должное – Комаровский никогда не терял присутствия духа. Всегда красавец, всегда подтянутый, загорелый, щегольски одет. Из любых щекотливых ситуаций он выпутывался моментально, причем с той же франтоватой ловкостью – он казался непотопляемым.
- А что, если мы с вами договоримся? – подмигивал он. – Представьте, как можно здорово все устроить. Вы отдаете торговую тему мне, я же разруливаю её по своему усмотрению. А взамен… Готов делиться лично с вами!
- Вы с ума сошли, любезный. Вдумайтесь в смысл предложения: вы мне предлагаете взятку, чтобы я что-то украл у себя самого.
Комаровский кривился.
- Я наводил справки, - говорил он. – Специалисты утверждают: невозможно построить такой проект без бюджетных субсидий. Не парьте мозг – все на одной трубе с углеводородами сидим. Скребем, так сказать, с оной плесень.
- Еще раз повторяю: ваше предложение не интересует. Я не стеснен в средствах, - в этот момент мне захотелось пнуть негоцианта под зад. – И хочу напомнить: это мой город, в буквальном, так сказать, смысле.
- Да-да… Я наслышан о вашем проекте. Согласен, это определенный социальный опыт. Но, позвольте заметить, эксперимент вы проводите над живыми людьми. Вам не кажется это жестоким?
- В чем жестокость?
- Почему здесь нельзя купить крепкий алкоголь?
- Потому что в моем городе его не продают. Равно как и наркотики, между прочим. И преступность, отмечу, на нуле.
- А табак? Пачка сигарет стоит адские деньги!
- Да, - согласился я. – Дешевле не курить. Большинство так и делают.
- И как вы наказываете людей? Выгоняете из города?
- Я никого не выгоняю. Но если человек не выполняет условий, договор с ним расторгается. И мы даем «пострадавшему» возможность за счет города уехать в любую точку страны.
- Нет полиции!
- Есть служба безопасности – нам этого хватает.
- По-моему, вы установили какой-то шариат!
- О каком шариате вы толкуете? Я предоставляю качественный кров и хорошо оплачиваемую работу трем тысячам человек. Взамен же прошу одного – быть людьми. Добрыми, работящими, творческими личностями. И поскольку эти правила соблюдаются, завод считается одним из лучших в мире. Без ложной скромности - именно этот город двигает планету. Отсюда, из этой долины. И заметьте: без единой копейки бюджетных средств, исключительно собственным капиталом.
Комаровский саркастически улыбнулся.
- Вообще, на мой взгляд, получилась идеальная модель передового общества, - продолжал я. - И если кого-то из горожан не устраивают существующие правила… Мир большой.
- И такие случаи были? Уходил кто-то из города?
- Да, случалось. И это, считаю, нормально. Мир справедлив. У каждого следствия есть своя причина. Каждый получает именно то, для чего создал условия.
Я сделал небольшую паузу, добавил:
- Каждому своё…
- Кажется, именно эта фраза значилась на воротах концлагеря Бухенвальд?
- А мне кажется, - парировал я, - вы несколько задержались в нашем городе.
Мы расстались, даже не пожав друг другу руки – врагами.
Быть мягким с людьми — не моя работа. Моя работа - делать их лучше. Моя работа - расчищать пути и собирать ресурсы для ключевых проектов. Взять этих великолепных людей, которые есть у нас, и подталкивать их, и делать их еще лучше, предлагать им более смелое видение того, каким должно быть будущее.
Я думаю, примерно в таком духе рассуждал покровитель неба и солнца Амон-Ра.
***
Коэффициент полезного действия стандартных фотоэлектрических солнечных панелей составляет двадцать процентов – это немного. И поэтому, чтобы получить значимый результат, приходится строить целые поля солнечных панелей – долго, дорого, муторно.
Эта преамбула необходима для того, чтобы вы оценили результат моей лаборатории: изменив молекулярную структуру базового кристалла, мы получили КПД в восемьдесят процентов! Вчетверо, представляете?
Мы поздравляли друг друга, громогласно строили планы по захвату мира. Один парень начал фантазировать про собственное поле солнечной электростанции – кажется, для коттеджного поселка, где жили его родители.
- Как бы вы отнеслись к этому? – спросил он.
- Был бы рад! – ответил я. – Собственный бизнес, по моему разумению, есть высшая степень готовности менять мир вокруг себя. Чем могу – помогу!
Да, если засвербило открыть собственный бизнес, надо открывать. Сначала для того, чтобы заработать денег для себя и своей семьи, потом для того, чтобы получить ресурсы для исполнения самых фантастических проектов. Настоящий бизнес начинается с нуля и пробивает стены головой - так было и так будет, иначе у бизнесмена не появится волевая мускулатура.
Откуда берется «ноль»? Родители и друзья. Или даже так: друзья и родители. Когда наработается боевой опыт, можно поизучать термин «банковский кредит». И естественнно, быть готовым к первому банкротству. Звучит жестко, поэтому есть мягкий вариант: к пониманию, что твой проект уже не зарабатывает деньги – его нужно корректно закрыть и думать дальше.
Но «корректность» - не тот термин, которым пользуются слишком часто. Входя в процедуру банкротства, человек теряет пару десятков друзей, пять кило собственного веса, начинает много курить и неумеренно употреблять алкоголь. Но если не залетать с невыполнимыми обязательствами, это не так страшно. В итоге всё утрясется и будет бесценный опыт: как регистрировать и вести фирму, какой офис снимать, каких людей брать на работу, где искать деньги в проект.
И самое главное: любой бизнес опирается на совершенно конкретного человека - его успехи, имя и честное слово. Именно ему дают кредиты и какие-то другие ресурсы. Иначе говоря, дают под «имя».
Эмоции довольно грубо охладил пожилой сотрудник, поседевший на научной работе.
- Изобретение громкое, но, к сожалению, бесполезное, - сказал он. – Даже не столько бесполезное, сколько невостребованное.
Всех будто окатили холодной водой.
- С чего вдруг, Семеныч? – спросил я. – Почему так решил?
- Потому что энергия в нашем государстве делается из нефти и газа. А на всё остальное плевать.
Учёный был прав. В сравнении с углеводородной энергетикой «солнечный» бизнес всё равно что ларёк с шаурмой против «Макдональдса». Градус восторга резко пошёл вниз.
- Парни, вы бы не расстраивались, - сказал я. – Семеныч, конечно, знатный спец, но за продвижение в нашей конторе отвечаю я. Точно вам говорю: изобретение даром не пропадёт.
И ещё кое-чего добавил, от чего народ в лаборатории приободрился.
- А пока нужно оформить патент.
Всем пожал руки, и на этом прорыв в альтернативной энергетике был окончен.
Уже поздно вечером, в кровати, вспомнил, что забыл сказать об изобретении Вениамину.
«Да ладно… Потом уже готовый патент покажу».
Перевернулся на другой бок и заснул.
***
Позвонил известный тележурналист Мамонов.
- Говорят, вы создали общество будущего?
- Кто говорит?
- Люди говорят, люди! Интернет, знаете ли, так и кипит! В моей френд-ленте каждый десятый пост о вашем городе! Мы хотим побывать у вас, отснять материал для программы!
Конечно, мне было лестно. Разумеется, я согласился.
- Приезжайте! – говорю. – Встретим всем городом, по-царски!
И верно, организовал полный трансфер, предоставил лучшие номера в гостинице. Два дня съемочная группа исследовала город. Журналистам был предоставлен доступ везде, вплоть до лабораторий. И разумеется, сам я не стеснялся объяснять, что к чему.
- Мы нашли точку опоры, - говорил я. - На которой можно построить систему мотивации. И нашли довольно хитро – через систему тестов. Понимаете, иначе нельзя: если нашего человека спросить в лоб: «Тебе важно мнение твоего соседа Феди?», он просто пошлет вас на три буквы вместе с соседом. Но применяя систему тестов, всегда получаешь обратный результат: ради мнения этого соседа он готов на Луну запрыгнуть.
- То есть всё держится на взаимном контроле граждан?
- Скорее, на правилах и информации. Я предложил правила и отошёл в сторону. Допустим, на городском сайте напишут, что некий сотрудник так накосячил, что это отразилось на личном заработке его коллег. Как правило, этого достаточно, чтобы коллеги сами «проработали» виновника. Гарантом моей эффективной деятельности является не полученный материальный эквивалент, а реакция внешней среды. Как только я начинаю плохо работать, от этого становится хуже всем. А это уже фактор, гораздо лучше обеспечивающий мою эффективность, чем деньги. Для соседа Феди важны не деньги, а то, что я делаю, чтобы ему было хорошо.
- Иначе говоря, вместо коллективного безответственного вы ввели понятие коллективной ответственности?
- Именно так! И моя задача заключается в том, чтобы горожане осознали себя частью этой жизни. Частью, которая взяла на себя ответственность. Требуется сформировать чувство принадлежности к территории. Без ложной скромности, у меня получается.
- Но я хочу понять мотив, - лез под кожу Мамонов. – Хотите уйти в политику? Участвовать в губернаторских выборах?
- У Билла Клинтона есть замечательное выражение: «Работать президентом – то же самое, что работать смотрителем на кладбище: людей много, но никто не слушает». С губернаторами, я думаю, точно такая же история.
- Не играете ли в Господа Бога?
- Я играю в предпринимателя, чей бизнес стремится в первую тысячу производителей компонентов.
- Но город-то зачем? Дома эти, бассейн… Натурально ведь, земля обетованная!
Я повторил то, что говорил совсем недавно «гэбэшнику»:
- У меня в собственности дорогостоящее производство. Естественно, я заинтересован в том, чтобы это производство работало на пять с плюсом – иначе бизнес пойдет в минус. Поэтому стараюсь мотивировать сотрудников.
- Кстати, как называется ваш город?
- Не знаю, - пожал я плечами. – Как-то не поднимался этот вопрос. Просто город и всё.
- А напрасно! Город, знаете ли, как лодка: как назовешь, так и поплывет!
- Наверное, - улыбнулся я.
- Подумайте, как бы вы назвали свой проект?
- Я бы его назвал Сан-сити, - моментально ответил я, в голове у меня сразу выстроился иконостас египетской мифологии с Рэмом во главе.
- Город солнца? Почему, кстати, солнца?
- Потому что не луны.
- А зачем англоязычность в названии?
- Надо же как-то отразить интернациональность - для всей планеты стараемся!
Мне показалось, я его убедил. Во всяком случае, такая сложилась иллюзия. И она действительно оказалась иллюзией, поскольку сюжет в федеральном эфире поверг меня в шок. Равно как и остальных жителей города.
Программа Мамонова называлась «Блеск и нищета Сан-сити», с подзаголовком «История современного рабовладельца». Там меня представили самодуром, а жителей – рабами. Интервью смонтировали таким образом, что вырванные из контекста фразы не оставляли никаких сомнений в моей невменяемости. А некие люди в строго секретной обстановке, с закрытым лицом давали пафосные интервью, как я их мучаю.
Естественно, не была забыта тема первоначального капитала: мне припомнили ваучеры, связь с покойным Герой Афанасьевым, и вообще – выставили этаким модернизированным доном Корлеоне, а заодно намекнули на некое «зарубежное финансирование».
Впервые я столкнулся с могуществом телевидения. До этого «знакомства» я пребывал в уверенности, что там показывают хоть относительную, но полуправду. Реальность оказалась жестче – мы давным-давно живем в стране Джорджа Оруэлла, где в подкорку впрыскивается заранее подготовленная картинка.
Один за другим звонили горожане:
- Вы видели?
- Как же так?!
- Зачем они врут?
- Это же неправда!
Увы, Амон-Ра отвернулся от меня, словно ушёл на обеденный перерыв. Мамоновым дело не ограничилось, к травле подключились другие средства массовой информации. Они словно дождались команды «фас», чтобы рвануть краны с потоком «разоблачений». Город был наводнен репортерами, номера в гостинице раскуплены – все дружно искали следы «насилия над личностью». Сотрудников завода задергали до такой степени, что я был вынужден закрыть посторонним доступ в город.
Конечно, это было ошибкой. И походило на тушение пожара керосином. В отместку прислали очередную следственную группу, которая затеяла обыски и выемку документов.
Я внимательнее пригляделся к майору, который командовал обыском.
Этот бегающий взгляд…
Бледные, словно облитые жиром щеки.
Потеющая лысина…
Да, это был Мент. Тот самый участковый, вместе с которым мы выкопали дядиюрино золото. Теперь он не напоминал растеряху, которого покойный Гера вышвырнул из своего офиса – заматерел, облекся в синий прокурорский мундир. И похоже, хотел использовать меня как средство служебного роста. И даже, что вполне вероятно, специально напросился в командировку, чтобы свести счеты, как и обещал.
- Смотрю, вы на повышение пошли, - подколол я майора. – Завязали, значит, с игроманией?
Он сумел удержать себя в руках.
- Преодолевая собственные слабости, человек становится сильнее, значительно сильнее! – парировал он. – Если хочешь знать, я даже курить бросил.
- Бывает…
- Рыжий, это не значит, что у меня вдруг отшибло память.
- Давить будете?
- Как таракана!
- За что?
Он презрительно фыркнул – дескать, что тебе объяснять, бестолочь…
Отдам должное хватке Мента: под его руководством прокурорские оперативно накопали формальных поводов на шесть административных и два уголовных дела. Нашлись и свидетели, как без них. Разумеется, никаких серьезных формулировок там и быть не могло. Но все равно – журналисты поработали на славу. Одни заголовки чего стоили:
«Город мечты оказался тюрьмой».
«Кто на деле финансирует «провидца»?»
«Частный город, частная полиция?»
«Вор в законе построил собственную колонию».
И тому подобная ахинея. Я понимал: они просчитывают слабые места, чтобы нанести решающий удар. Но кто «они» - не знал. Да, первоначальным катализатором послужил мой отказ Комаровскому, но потом-то действовали уже другие, неведомые силы.
Вилкин только разводил руками:
- Старик, включилась государственная машина.
- Когда она выключится?
- Не знаю, честно.
- А возможен такой вариант, что она вообще не выключится?
- По идее, так и должно быть. Будут клевать в затылок, пока не сдашься.
- А если не сдамся?
- Сложно сказать… - Вилкин задумался. – Теоретически можешь выстоять, и тогда они сделают вид, что города нет в природе. Наложат на упоминание твоей персоны табу, и все.
- В этом ничего страшного, - улыбнулся я.
- Это теоретически. А практически… Знаешь, что такое прецедент? Это случай или событие, имевшее место в прошлом и служащее примером или основанием для аналогичных действий в настоящем или будущем. Чуешь? «Служащее примером»! Если каждый в стране начнет делать такие прецеденты?
- Вилкин, такой город способны построить очень немногие.
- А если построят? Представляешь, какой пример всем подашь?
- И какой же?
- За что именно в гражданскую войну Нестора Махно объявили бандитом? За неподчинение советской власти. Пришла продразверстка, приказали отдать хлеб. А он поставил пулеметы по периметру Гуляй-поля и сказал: хорошо, мы вам — хлеб, а вы нам — плуги, косы, грабли. А так просто хрен вы что у меня получите. И у всех хлеб отобрали, а с Гуляй-поля ни зернышка не взяли. И советская власть насторожилась: ишь ты, это ведь может стать примером для кого-то еще. Сейчас Гуляй-поле, а после на города перекинется? Надо придавить. И объявили Махно уголовником.
Я смотрел на него и диву давался.
- Хочешь по чесноку? – никогда не видел «гэбэшника» таким взвинченным. – Да, классный пример. И город у тебя отличный. И делом занимаешься правильным – кругом плюсы. Но ты плюешь на государство, вот в чем минус. Демонстративно фанфаронишь, что способен строить города без государственного участия. «Не беру ни копейки бюджетных денег!» Да лучше бы ты брал!
- Если бы я связался с государством, до сих пор плюхался бы на стадии проектирования.
- Почему ты так думаешь?
- Не думаю, знаю. Мне, по идее, государство должно памятник поставить, поскольку я снял с его плеч заботу о трех тысячах граждан. Специально снял, умышленно, поскольку надеялся: вдруг государство на сэкономленные деньги дороги решит построить? Или программу такую придумает, чтобы в стране сирот не было? Прикинь, сколько полезных дел можно сделать!
Вилкин махнул рукой.
- Правильно все говоришь… Но нашим не объяснить – не поймут. Ну, и обиделись крепко. А в таких случаях сразу начинается «честь мундира», то да се… Но ты это… Короче… Правильный ты мужик! Держись!
Я и держался – работой, главным образом. Хотя все эти разговорчики про «государевы обиды» всё-таки отложились в подсознании: чтобы я ни делал, мысли об этом неистребимо крутились фоном. И патентные документы на революционный кристалл подписал чисто на автомате.
- Отправляйте немедленно!
Я думаю, если вы сделали что-то, и оно вышло довольно неплохо — вы должны пойти и сделать что-то еще, не останавливаясь на месте долго.
Двигаться! Двигаться! Двигаться!
(с) моё
