Список всех моих работ по Ф.А.Басманову (художественные, документальные, видео, стихи, художественно-исторический проект «Дорога Фёдора Басманова»)
https://www.chitalnya.ru/work/3032698/
Содержание статьи
1) Вступление;
2) Вклады и корма. Почему это интересно вне зависимости от Ф.А.Басманова;
3) Немного истории и теории. Что такое вкладные и кормовые книги;
4) Вклады царя Ивана Грозного;
5) Басмановы и их очередная тайна. Пугающая тишина;
6) Вклады и корма самих Басмановых;
7) Список литературы и источников;
Важно! Так как моя работа по изучению истории рода Басмановых двигается и останавливаться не планирует, я очень надеюсь, что данная статья (как и все другие) будет пополняться новыми фактами. Этот вариант - не окончательный. Каждый новый день приносит новые знания. Если Вы со мной... в путь!
ВСТУПЛЕНИЕ
Статью стоило бы назвать «Подробная инструкция о том, как испортить репутацию на пять веков за сто рублей». Себе или другим. Тут каждый может выбрать то, что ему больше нравится.
По интернету, в тех его уголках, где периодически появляется информация о такой исторической персоналии как грозненский опричник Фёдор Алексеевич Басманов, активно цитируется выдержка из документов о неких «ста рублях» за помин его души, вложенных царём в Троице-Сергиеву обитель после казни Фёдора и его отца Алексея Даниловича Басманова.
Учитывая масштабные посмертные неприятности этого юноши, которого стараниями литераторов, режиссёров, историков, а сейчас стараниями поклонников, не любящих на самом деле никого, даже самих себя (человек, который себя любит и уважает, наполняет голову знаниями, а не пошлыми безосновательными сплетнями и опилками из самых грязных уголков интернета), забросало и зашвыряло невероятной лживой грязью, вопрос об этих «ста рублях», становится не таким уж и мелким или невзрачным. И как всё остальное в этой истории требует тщательного и серьёзного, а главное ЧЕСТНОГО и объективного пересмотра.
Не привыкшие разбирать исторические документы и тексты люди, не горящие желанием изучать первоисточники (долго, сложно, нудно), чтобы докопаться до правды, стремятся в тысячный раз выудить у таких же как они сами «авторов», заветную фразу про царские сто рублей (и потащить дальше по интернету) как весомое доказательство некой интимной связи царя и его якобы фаворита Фёдора Басманова. Про саму ситуацию я сейчас говорить не буду. Всех заинтересованных, я приглашаю посмотреть две моих статьи целиком и полностью посвященные настоящей, не киношной и не литературной истории Фёдора Басманова - молодого русского воина, сына славного воеводы, защитника Рязани, исполнителя различных важных царских поручений и просто невероятно интересного человека, способного через пять веков поставить на уши всех, кто сталкивается в пространстве с его именем.
Первая статья «Фёдор Басманов и Иван Грозный. Пять веков без права голоса. Настоящая история самого оболганного царского опричника» https://www.chitalnya.ru/work/2869591/ о биографии Ф.А.Басманова и немного о самых популярных воплощениях в искусстве (скоро тема воплощений "переедет" в другое эссе)
Вторая статья «Любимец, а не любовник» https://www.chitalnya.ru/work/2994577/ В ней я подробно, с необходимыми отсылками и максимально возможной аргументацией разбираю по хронологии все первоисточники и показываю механизм того, как рождалась грязная сплетня. Я не гений, дело не во мне и даже не в моей подаче материала. Те, кто привык думать головой, а не тем местом организма, которое отвечает за тягу к лгбт-приключениям, найдут для себя много интересного.
В этой же небольшой статье, хотелось бы поднять интереснейший вопрос о некой «особенности» ста рублей, которые являются своеобразным аргументом-намёком в пользу защитников фантазии о ЛГБТ-принадлежности несчастного замученного человека, не способного встать и ответить за свою испоганенную репутацию.
Как минимум увидеть настоящую ситуацию с этими «ста рублями» забавно. Точнее… Было бы забавно. Если бы не было так печально, а иной раз даже страшновато. Самое ужасное и неприятное здесь то, что историки, которые в отличии от молодёжных фан-клубов, знают ситуацию в ретроспективе, знают ситуацию в объеме, знают вдоль и поперёк, но пытаются придать «100 рублям» преувеличенное и нарочитое значение, раздувают таинственность.
«…чем вызвана эта заботливость царя Ивана о душе Ф.Басманова, неизвестно…» (С.Б. Веселовский)
Заботливость? За 100 рублей? Против вкладов в пять обителей по душе мятежного Щенятева? Ладно, не буду забегать пока вперёд.
«… Веселовский указывает на одну довольно странную деталь: «Во вкладной книге Троицкого монастыря в 1570/71 (7079) г записана «По Федоре Алексеевиче Басманове пожаловал государь… 100 рублёв» Из этого можно заключить, что у царя были какие-то особые мотивы увековечить память Фёдора» (Д.М. Володихин)
Чем деталь странна? Царь Иван Грозный на протяжении жизни только и занимается тем, что делает вклады. По своим (родственникам), по чужим, по опальным, по опричным, по земским. Он казнит подданных, отбирает у них земли, потом эти земли возвращает. Он посылает людей в опалу и посещает следом монастырь, чтобы сделать вклад. Занимается этим не только Грозный, занимаются этим ВСЕ люди живущие в 16 веке, каждый в меру своих возможностей и статуса.
Здесь будет не лишним (для тех, кто впервые наткнется на мои работы), уточнить, что один из моих любимых историков Дмитрий Михайлович Володихин, с той же барской лёгкостью превращает «блуд» и «разврат» в блуд именно «содомский» и сообщает читателю, что Веселовский собрал целый ряд негативных высказываний о Фёдоре. Правда, к авторам таких высказываний он почему-то причисляет Таубе и Крузе, в произведениях которых о Фёдоре ничего нет (по этой причине, видимо, ни Веселовский, ни Володихин Таубе и Крузе никогда не цитируют, ибо цитировать нечего), Курбского над которым во всех своих работах откровенно иронизирует (пока речь не доходит до Фёдора, тут и только тут, Д.М. Володихин почему-то предлагает читателю вдруг начать главному диссиденту всея Руси, предателю и перебежчику верить… Временно! Потом, как только разговор о Фёдоре завершится, можно опять НЕ верить) и Шлихтинга, чьё высказывание звучит совершенно иначе. Возможно, уважаемые историки читали иностранцев на их родном языке? Но тогда это бросает тень на репутацию и профпригодность наших замечательных переводчиков и тех историков, которые иностранный материал подготавливали к публикации для широкого читателя. А это… Обидно, знаете ли. За переводчиков, ибо трудились мастера.
Удивительная, иной раз пугающая нелюбовь к сыну того отца, которого историк Д.М. Володихин минимум уважает… Недоверие к Алексею Даниловичу Басманову, похожее на черную воронку того, что я называю обычно «проклятие Фёдора Басманова». Насколько невозможно поверить в то, что такой человек как Алексей, мог вырастить достойного сына?! И главное, почему? Для меня до сих пор огромная загадка. Как у историка, обладающего тончайшим слухом, способного услышать и передать читателю голоса утерянных под слоем времени людей, может возникнуть настолько живая злость при соприкосновении с юношей, который никогда не делал ему никакого зла и которому больше многих других нужна помощь и право быть наконец услышанным? Злость настолько живая, что можно себе позволить в серьезных научных трудах, пользоваться непригодной для этих трудов лексикой с выражениями вроде «пустое место».
Не настолько пустым местом оказался сын проклятого кем-то и выжженного рода, ежели через пять веков находятся люди, которые столь эмоционально на него реагируют. Это касается всех. И тех, кто любит и... наоборот.
Но это лирика. У меня её много в других эссе. А сегодня о материальном. Что ж, давайте посмотрим, как собственно можно «за сто рублёв» испортить репутацию.
ВКЛАДЫ И КОРМА. ПОЧЕМУ ЭТО ИНТЕРЕСНО ВНЕ ЗАВИСИМОСТИ ОТ Ф.А.БАСМАНОВА
Вкладные и кормовые книги монастырей – это ценный и интересный источник исторической информации. И да, это не пафосная фраза, выбранная для зачина статьи, переписанная мной из научного исследования. Мне повезло. Своими историческими поисками я занимаюсь не почему-то, а «от чего». От любви и интереса, а потому во всех своих работах стараюсь делиться с читателями находками, часто эмоциональными. Иногда почти «личными» открытиями (на уровне чувств, само собой, так-то до меня уже всё открыли маститые учёные). Мнение по поводу ценности вкладных/кормовых книг, собственное, выстраданное длинными ночами, проведенных за данным видом источника. Как человек, делающий в практическом изучении истории шаги первые, данный источник я открыла для себя не сразу и была приятно удивлена теми возможностями, которые вдруг появились.
В кормовых/вкладных книгах содержится множество бытовых мелочей о живых людях, чьи имена в какой-то момент могут перестать быть обычной строчкой из учебника, для заинтересовавшегося судьбами и биографиями искателя. Люди вдруг оживают, становятся для нас нашими же собственными предками из той же крови и плоти, что и мы, живущие в 2021 году. А раз они живые люди, их окружает (окружал) обычный человеческий быт. Быт на то и есть быт, чтобы не быть чем-то особым. Он банален для людей эпохи, складывается в традиции, наполняется мелочами. Для людей прошлого – это мелочи. Для нас же, живущих несколько веков спустя, возможность открыть сундук, где хранятся сведения о жизни наших прапрапрадедов, наполненной не только политикой, государственными делами, великими битвами, но и приятной, человеческой «каждодневностью».
Лишь на первый взгляд кормовые/вкладные книги обителей – некий скучный канцелярский документ с длинными списками вещей и некими денежными суммами. Именно здесь, в большом количестве можно отыскать совершенно неожиданные нюансы, которые расскажут нам о жизни предков, что скрыта под несколькими слоями вековой пыли.
Чего здесь только не водится! Подробное описание вещей, одежды, украшений, оружия, посуды, предметов быта, самой различной церковной утвари. Трудно представить (в начале, потом легче), но ведь многие эти вещи, которые держали в руках наши предки или просто исторические любимцы, до сих пор сохранились в стенах обителей или (что чаще) перешли в фонды и коллекции музеев. Они сох-ра-ни-лись.
Кормовые/вкладные содержат имена и фамилии (целых родов), сроки поминальных вкладов (что даёт возможность устанавливать верхние планки кончины человека), суммы поминов, так или иначе говорящих о статусности, некоторые обстоятельства поминов. При сопоставлении сроков возможно выявлять те или иные события, разграничивать эти события по времени, устанавливать родственные связи, места фамильных семейных некрополей и отдельных захоронений.
Внимательное изучение содержимого кормовых/вкладных книг, позволяет сделать самые различные выводы.
Помимо прочего, такая информация помогает историкам, занимающимся конкретно изучением религиозных аспектов, историей обителей, монашества, религиозных традиций и практик.
На основе информации из кормовых и вкладных книг историки устанавливают социальный состав вкладчиков, что огромное подспорье для исследований в области просопографии (наука/историческая дисциплина – изучающая биографии исторических лиц, относящихся к определённой эпохе или местности, имевших общие политические, социальные или этнические черты, занимавших определённую должность. Одним словом, это отдельные биографии из группы лиц, которая сложилась вокруг конкретного лица или события на основе чего-то общего).
Именно так, путём изучения кормовых/вкладных книг (при одновременном изучении объектов некрополистики), вытаскивая нюанс за нюансом, деталь за деталью, имя за именем, помин за помином и напряженно вытягивая эту нить из спутанного клубка исторических иллюзий и искажений, я сумела добрести до забытой всеми и потерянной внучки Фёдора Басманова Фетиньи Ивановны Сулешевой (Басмановой) и места её упокоения в Симоновом монастыре. Впрочем, кому интересно подробно, те могут посмотреть мою статью «Установленные места захоронений Басмановых-Плещеевых» https://www.chitalnya.ru/work/3050165/
Я никогда не могла похвастаться терпением и усидчивостью, которые необходимы для подобных исканий, но моя любовь к роду Басмановых, благополучно помножилась на интерес, который не может не возникнуть, когда начинаешь вчитываться в содержание кормовых/вкладных, где имена и даты наплывают друг на друга, а отступая, точно волна от берега, оставляют в твоих ладонях очередную находку-жемчужинку....
НЕМНОГО ИСТОРИИ и ТЕОРИИ
Кормовые и вкладные книги в качестве официального исторического источника информации, были введены учёными-исследователями относительно недавно. Безусловно, знали их и до этого, в том числе, например, тот же М. Карамзин. Но активно использовать начали далеко не сразу. Учёные официально признают и подтверждают их высокую информативность, а как следствие – ценность. Изучаются вкладные/кормовые всего-то чуть больше века, что, согласитесь, для процесса историографии – ерунда. Среди тех, кто приложил усилия для того, чтобы и мы с вами имели возможность заглянуть в этот источник, были такие замечательные учёные, как И. Никольский, Т.Шаблова, В.Дмитриева, А. Титов.
Столько рассказываю, но…Давайте всё же разберем, что они из себя представляют.
Прежде всего необходимо усвоить, что кормовые и вкладные книги – это разные документы. Хоть они и похожи между собой, хоть и сливаются часто на практике (далее, в части посвященной кормам и вкладам Басмановых, это будет видно), но всё-таки являются разными документами.
И кормовые и вкладные книги появились (конечно) не из воздуха. Они уходят своими корнями к синодику-помя(е)ннику. Среди западных аналогов числятся так называемые liber metmoria и liber anniversariorum. Думаю, излишне уточнять, что печально знаменитый синодик Ивана Грозного с именами казненных в годы опричнины, конечно же, первым синодиком на Руси не был.
Один из самых показательных таких синодиков – древнейший синодик Иосифово-Волоцкого (Иосифо-Волоколамского, далее ИВМ) монастыря.
В него заносились не только имена, но и размер самого вклада с чином поминания. В принципе, стоит выделить эту обитель. Потому что именно ИВМ в 1530-х гг. разработал подробно и установил на практические рельсы практику заупокойного поминовения, которую после переняли все остальные обители, в том числе и крупнейшие. Например, Кирилло-Белозёрская. Как отмечено A. A. Зиминым, прагматичная письменная культура ИВМ в 16 веке в отношении вкладов и поминаний была разработана настолько систематично и с такой тщательностью, как ни в одном другом монастыре.
Появление вкладных книг как отдельного вида монастырской документации относят как раз к изучаемому мной 16 веку, «грозненской эпохе». Именно во время Стоглавого собора (1551 год) согласно 75 – й статье стоглава монастырям и обителям было предписано учитывать и фиксировать вклады, по вкладчикам служить панихиды, устраивать обедни, а имена вписывать в сенаники и поминать соответствующим для того времени образом. После Стоглава данные книги стали необходимой частью монастырской документации.
Кормовые книги – один из центральных источников по истории института вклада и поминовения усопших. Да, в названии именно то, что слышится: «корм», «кормить». Кормовая практика – это действительно «еда». Тот, кто не знал, но ожидал чего-то сложного, скорее всего, разочаруется сперва. Собственно, тем корм и отличается от «вклада». Вклад – это сумма, вещи, недвижимость, «вложенные» за оказание религиозной услуги. Вкладчик – вкладывает деньги, недвижимость, вещи, а за него просто молятся. Корм – подразумевает угощение, питание монахов. Некий вкладчик подавал в монастырь сумму, на которую кормились монахи этого монастыря. Само собой, за это монахи молились, служили панихиды и иные необходимые для поминовения службы, вписывали имена вкладчика в помянники. Если при обители находилась могила вкладчика (в будущем, само собой), то служился молебен на могиле. Такая вот своеобразная трапеза, устроенная усилиями вкладчика символизировала «приглашение монахов быть post factum его гостями, вкладчик «подарил» им ее…» (с) Монахи в ответ, как я уже сказала выше, молились, исполняя, собственно, свою главную обязанность.
«Поскольку монахи, наряду с нищими, могли считаться представителями Христа на Земле, последний также присутствовал опосредованно в качестве гостя на трапезе» (с)
Корма бывали большие, малые, средние. Зависело от статуса вкладчика. Разница – элементарная. Большой корм – кормили вкусно и сытно. Малый корм – менее. Собственно, никаких загадок. После кормов пища раздавалась нищим и нуждающимся, посылалось в соседние монастыри. Качество еды и число блюд зависели от дня и от повода обеда. Кроме того, чаще всего меры еды и питья тоже были определены. Не считая меньшей порции для мирских работников в монастыре, все получали одинаковую пищу.
Есть мнение, что корм означал высочайшую степень коммеморации, предназначенной лишь для узкого круга избранных вкладчиков. То есть, проще говоря, вклад может быть и один рубль и использовался всеми слоями населения. Имя некоего крестьянина могло записаться, но позже кануть в Лету. Корм оставался прерогативой статусных представителей статусных сословий. Хотя, при изучении вкладов можно вполне себе найти не самые огромные суммы. В целом, кормовая книга содержит записи о поминовении вкладчиков, сделавших вклад на сумму не менее 50 рублей, в порядке месяцесловного круга (с 1 сентября по 31 августа).
Характерная особенность, которую стоит уточнить. Кормовая книга не должна включать в себя помянник целого рода. То есть кроме имени вкладчика не должно быть огромных списков его родных. Исключение составляет кормовая книга Троице-Сергиевой лавры, к которой мы еще вернемся, когда будем говорить конкретно о Басмановых.
Вкладные книги оформились только в середине 16 века. До этого записи вкладов, согласно А.Г.Манькову, встречаются в других монастырских памятниках (документах). Ведение келарских обиходников и входящих в их состав вкладных книг находилось в числе обязанностей монастырского келаря. Принцип такого рода взаимоотношения прихожан с церковниками, я уже сказала. Вкладчик вкладывал деньги (суммы), движимое или недвижимое имущество в обитель, получая обязательство молитвы за свою душу или душу близкого человека, родственника. Часто за вклад давалось место будущего погребения вкладчика и членов его семьи. По замечанию историка Ю.Виппера, в мрачные годы опал и казней, когда эти опалы и казни часто были внезапными даже для сегодняшних фаворитов (как и случилось с моими любимыми отцом и сыном Басмановыми и многими другими), среди государевых служащих потребность обеспечить себе могилу за стенами обители и благополучие «за гробом» возросла.
Здесь интересно вспомнить случай боярина И.П.Федорова-Челяднина, конюшего, обвиненного в заговоре по очередному делу Старицких (1567 год). Еще до того, как грянул «грозный» гром, Челяднин роздал значительную часть своих вотчин крупным монастырям. Несомненно, в этом была не только религиозная цель «озаботиться о душе», но и более практическая, земная. Дело в том, что подобные вклады безвозвратными не считались. Земли, вполне можно было получить назад, хотя бы частично. Увы, расчет Челяднина не оправдался. После казни/убийства конюшего, Грозный отобрал его владения у монастырей. Однако, по сообщениям всё того же историка Ю.Виппера, через пять лет вернул часть конфискованных вотчин семье казненного. Это важный момент, указывающий на то, что отобранные владения опальных Басмановых (в частности Елизарово), а позже возвращенные вдове Фёдора Варваре Сицкой и поделенные между сыновьями, при всём желании людей, мечтающих найти некие намёки на «особенность положения юного фаворита Грозного Ф.А.Басманова», никак не могут на это «особенное положение» тянуть. Эх, никак! Да, такое бывало не со всеми опальными и казненными, чаще судьба не только опальных, но и их родных была трагической, но и эксклюзивной ситуацией, свидетельствующей о каком-то «особенном» расположении царя, ситуация возвращения отобранного не является.
И Челяднин и Басмановы не единственные, с кем такая «милость» случилась.
Но прежде чем переходить конкретно к Басмановым, всё же еще несколько слов о вкладах.
Что из себя представляли вклады? Вклады бывали самые разные. От нескольких рублей от крестьянина или дьячка, до баснословных сумм от людей знатных. Вкладами служили деньги, иконы, чаши, дорогие ткани, женское рукоделие. Знаменитой рукодельницей – мастерицей слыла Ефросинья Старицкая, тетка царя. Множество её чудесных работ получили обители. Сейчас, кстати, некоторые из этих работ можно увидеть в музейной коллекции Кирилло-Белозерского монастыря. Вкладывала рукоделие и первая супруга Ивана Грозного царица Анастасия. Иногда среди вкладов бывали и книги (само собой религиозного толка), которые на тот момент являлись редкостью и ценностью не только культурно-духовной, но и материальной. Вложить могли и сельцо (землю, недвижимость) и «движимость», например – жеребца. Мужчины приносили элементы военного обмундирования, женщины, кроме рукоделия – украшения.
Помимо уже упомянутого Иосифово-Волоцкого монастыря, внимательно, с наиболее плодотворными результатами, изучены системы поминовений таких крупных и важных обителей, как Кирилло-Белозёрской и Троице-Сергиева монастыря.
Система поминовений Кирилло-Белозерского монастыря (далее КБМ) была подробно рассмотрена И.К. Никольским, которого я обычно советую всем, кто интересуется темой Грозного, Басмановыми или Кирилло-Белозёрским монастырем в частности. Именно Никольский положил немало сил на изучение его истории, в частности некрополей и захоронений, что жизненно важно при изучении истории рода Басмановых. Причем важен и даже отрицательный результат, который ставит галочки в графе «не найдены» на тех или иных погостах/некрополях/захоронениях, тем самым сужая поиск.
На данный момент введена в оборот кормовая книга монастыря последней трети 16 века. Эта книга (первая редакция) позволяет составить впечатление о социальном составе вкладчиков Кириллова Белозерского монастыря из кругов высшей аристократии и руководителей государственного аппарата накануне введения опричнины. Всего же известны три редакции вкладных книг КБМ: 1560-х (первая редакция), 1620-х, 1680-х.
Среди имен и фамилий родов, фигурирующих в документе, можно найти почти всех, кто знаком искателям, изучающим грозненскую эпоху: Горбатых-Шуйских, Шуйских, Воротынских, Мстиславских, Кубенских, Палецких, Пенковых, Щенятевых, Цыплятевых, Юрия Сидорова, Б. И. Сукина, Н. Фуникова-Курцева, Путило Михайлова Митрофанова, Федора Сыркова, Воронцовых, Шереметевых, Тучковых-Морозовых, Челядниных, Хабаровых и др.
Я не буду останавливаться на этой обители, так как кормов и вкладов Басмановых (ни по ним) там нет. Отмечу лучше ряд интересных кормовых/вкладных, на которые стоит обратить внимание, вне зависимости от того, имеется ли семья Басмановых среди вкладчиков.
Очень интересны в плане изучения данной темы кормовая/вкладная книги Симонова Московского монастыря. Именно там, я обнаружила семейный некрополь рода Сулешевых, где покоилась внучка Фёдора Басманова Фетинья Сулешева (вклады Сулешевых можно найти на л. 25 об.—27 об.) до момента уничтожения некрополя в советское время.
Это, кстати, не случайность. Симонов монастырь регулярно получал суммы от татарских князей, принявших крещение и служивших московским царям, и (соответственно) также царские вклады по ним. И объединял вокруг себя представителей потомков казанских, астраханских царевичей, адыгских и кабардинских князей, крымских мурз. Кроме Сулешевых, здесь можно найти Черкасских, Черкасских - Ахамашуковых, Шейдяковых, Урусовых, Тюменских, Юсуповых.
Кроме этого факта, Симонов монастырь примечателен тем, что по мнению Веселовского и ряда других исследователей являлся центром поминания усопших, казненных в годы опричнины. Это действительно так – на страницах книги Симонова можно встретить почти все имена, отлично знакомые тем, кто увлекается опричниной. Наиболее полные работы по изучению документации Симонова монастыря провели А.И. Алексеев и Л.И. Ивина.
Примечательно и содержательно издание кормовых и вкладных книг Борисоглебского монастыря (редакция и составление А.Титова, 1881 г.) который не мелькает часто перед глазами читателя, изучающего эпоху, тем не менее, является крайне активной обителью того периода. Данный монастырь принадлежал к числу довольно состоятельных, по характеристике Титова «был чрезвычайно богат». Многие подданные, следовавшие по следам Грозного, не только из естественных для человека той поры религиозных чувств, но и вследствие такой же естественной моды, вкладывались не только в КБМ, но и в Борисоглебский монастырь. Среди вкладчиков имеются Хворостинины, Пивовы, И.Я.Чоботов, Щенятевы, Пронские, Иван Мих.Висковатый, Ростовские, Третьяковы, Бельские, Хабаровы и др. Есть несколько Плещеевых. На страницах книг, подготовленных А.Титовым, можно найти множество известных имен, в том числе и «опричных» представителей. И, более того, ознакомиться с темой казненных в 1570 году по результатам печально известного «новгородского дела». А заодно и посмотреть по – новому на вопрос вкладов, связанных с этими казненными.
Отдельно Басмановых мы в этих списках не находим, но… Царь очень щедро дает вклад по «Н.Фуникове со товарищами». Напоминаю, что Фуников и Висковатый являются наиболее известными среди казненных за «новгородскую измену» на Поганой луже 25 июля 1570 года. По казненным «изменникам», выделяя лишь имя Фуникова, но имея в виду и всех остальных, царь вкладывается очень щедро. В Борисоглебский он вкладывает мирские и религиозные предметы, образ Спасителя, складни, обложенные серебром с изображением распятого Иисуса, на монастырские ворота назначается икона – Рождество Богоматери, тоже обложенная серебром с позолотою, несколько ценных книг. Уже после этого присылается золотой перстень и 300 рублей. Условия – корм, покуда монастырь стоит два раза в год – 28-го ноября и 29-декабря.
Но и этого по опальным казненным 25 июля 1570 года мало. Через какое-то время царь со своим человеком Семейкой, присылает весьма крупную сумму 800 рублей. На этот раз панихиды и большие корма заказываются на самое логичное для данной ситуации число 25 июля (день казней на Поганой луже) и 10 ноября.
Еще по Казарину Дубровскому и Фуникову «со товарищами», по «опальным людям», присылаются 25 серебряных ковшей, три чарки, кафтаны.
Такой же крупный вклад после похода на измученный Новгород, царь делает и в Кирилло-Белозёрскую обитель. Сумма вклада 2 тысячи, с велением молиться за себя и царевичей, и ставить корм на свое рождение, на 25 августа и на Титов день. Данный вклад датирован мартом 7078 г, записан за 31 марта и отнесен ко вкладам царевичей Ивана и Федора, предусматривавшим заздравное поминание, пострижение, а по смерти заупокойное поминание. Ученые считают, что этот крупный вклад был сделан в связи с «душевным потрясением» после Новгородской расправы.
Еще один крупный вклад по «убиенным» можно найти во Вкладной книге Симонова монастыря от 12 марта 7090 г.
«….чарка мисюръская месты золочена, весу 40 золотников; чарка мисюръская лошчата, весу 25 золотников; чарка мисюръская месты золочена, весу 35 золотников; чарка мисюръская лощата весу 26 золотников с полузолотником; две чарки мисюрские лощаты, одной весу 39 золотников, а другой 26 золотников с полузолотником; стопа серебряна (Л. 11 об.) бела, по венцу резаны травы золочены, весу гривенка и два золотника; кубочек серебрян бел, по пузу на стоянъце пупыши белы гладки, весу 29 золотников; да стакан бел гладок на стоянъце, посреди его обручек травы литые золочены, весу 41 золотник; кафтан, камка буръская на червце, золк бел зелен косы и листья, стеган, пугвицы и петли шолк с золотом; кафтан камка буръская на желти розные шулки клинцы, сте ган, и всего на 30 рублев с полтиною. И за ту дачу поминать: Казарина да его два сына Иванна, Игнатия, князя Василия, Василия, князя Михаила, инока Никиту, сына его Феодора, князя Данила, Хозяина, Иванна, князя Владимера, князя Феодора, князя Иванна, Андрея, Алексея, Григория, Иванна, Василия, Феодора, князя Феодора, князя Иосифа, князя Григория, князя Александра, Иванна, Михаила, князя Андрея, князя Феодора, Михаила, Григория, Василия, Григория, князя Андрея, Василия, князя Василия, князя Петра, Мясоеда, Никиту, Иванна, князя Михайло, князя Михаила, князя Юрья, князя Ивана, князя Андрея, князя Александра, князя Петра, Петра, князя Петра, Ивана, Димитрия, князя Данила, Протасия, князя Василия, князя Иванна, Феодора, Никиту, Михаила, Василия, Алексея, Феодора, Симеона, Григория, Александра, князя Петра, князя Никиту, князя Андрея, Захария, Иванна, Тимофея, Венедикта, Никиту»
Как мы видим огромный список имен, возможно из разных промежутков времени. День поминовения людей из этого списка в Кормовой/Вкладной отсутствует. Но ученые полагают, что сделан этот вклад по опальным был в результате потрясения после смерти царевича Ивана.
ВКЛАДЫ ИВАНА ГРОЗНОГО
Как я уже сказала, пресловутая сумма в «сто рублёв», не дающая покоя ни историкам, прекрасно знающим материал, ни поклонникам Ф.А.Басманова, упорно изыскивающим «какие-то пикантные поводы», которые могли бы намекнуть на особое положение Фёдора при царе, не то что «особенной» не является, она является распространённым минимальным порогом вклада у плюс-минус статусного человека. Но давайте сперва окунемся в информацию о вкладах именно царя, чтобы понять, как он и чего «вкладывал».
- Точно такие же 100 рублей Иван Грозный вкладывает в Борисоглебский монастырь по своему дядьке В. М. Глинскому;
- По 70 рублей Грозный дает в Борисоглебский монастырь по женам Анастасии и Марии Темрюковне. Однако, в придачу к денежным суммам, которые кажутся не самыми значительными на первый взгляд, прилагается множество дорогих вещей. По Марии, например, «серебряной чары, въ чемъ воду святятъ». Сумма вкладов по Марии в ТСЛ дотягивает до 1500 руб, в КБМ – 500 руб с обязательством кормить 2 корма: 7 сентября и 26 июля. Вклад по царице Марфе в Борисоглебский монастырь не превысил более 30 рублей. За Анну Васильчикову 50 рублей и ее суммы увеличиваются за счет множества вкладов. Например, в ТСМ вклад по Васильчиковой два раза по 300 руб. Суммы по женам меньше федоровских, но регулярны и многочисленны, дополняются дорогими вещами и образуют в результате весьма крупные суммы;
- По брату Юрию в Борисоглебский монастырь Грозный дает всего 30 рублей. Другие его вклады по брату тоже маленькие;
- Самые крупные вклады от царя поступают за погибшего сына Ивана. Перечислять их все нет смысла, они есть почти во всех крупных обителях. Видно по всему, что ситуация с сыном, был он виноват или нет, явилась ударом крупным. Для примера: в Борисоглебский монастырь царь вкладывает триста рублей, далее еще 150 рублей. Кроме этого вещи «Жемчужпыя ожерелья, бархать, шубы, серебряпыя золочепыя пуговицы п мпогіе другіе предметы поступают въ монастырскую казпу па едипствепиомъ уеловіи: молиться молиться за убіешшго царевпча» (с) В ТСМ вклад 5 тыс. руб, плюс 500 руб. В КБМ в 2 тыс. руб. деньгами и имуществом совершалось 4 корма: на преставление 19 ноября, на погребение 22 ноября, 30 ноября, на именины, 29 и 30 марта. В Антониев Сейский монастырь по убиенному царевичу поступило 600 рублей и так далее;
Безусловно, это всё родственники, которые естественно должны оцениваться выше подданных, даже любимых советников. Как мы видим, есть суммы проигрывающие Фёдоровской, но лишь на первый взгляд. Обозначенные суммы множатся в количестве и встречаются в совершенно разных монастырях.
Чтобы добиться объективной картины, необходимо взглянуть те вклады, которые Иван Грозный делает по людям ему НЕ родственным. Что же тут у нас сияет против 100 «особенных» рублей по Ф.А.Басманову?
- 30 марта 7080 года по приказу Грозного в Симонов монастырь Москвы вкладываются 100 рублей по князе И.Д. Бельском;
- 29 января 7086 года Грозный вкладывает в Симонов монастырь 100 рублей по Феодоре Ивановиче Хабарове И «….за тое дачу быти по нем корму на его преставление и поминати его во вседневных сенадицех». В 7091 году к этой сумме по Хабарове добавляется еще 175 рублей, а после (в том же году) еще 53 рубля + вещи. По нему же в Симонов монастырь «….потрахель сажена жемчюгом по червъчатой камке с камением, с лалы, за сто девятъдесят восмь рублев с полтиною»
- 100 рублей царь мог вложить и не по конкретному человеку, а по какому-нибудь поводу. Например, после победы в Полоцке, было вложено 100 рублей в Симонов монастырь;
- 200 рублей Грозный вкладывает по княже В.В.Шуйского княгине Анастасии (в Кирилло- Белозерский монастырь) (Л.18 об);
- 118 рублей Грозный дает в КБМ по царевичеве княгине по Евдокее, по Федорове Ардияровиче (Л.64 об) (Евдокия - супруга царевича Федора Ардиаровича, внука казанского царя Ибраима), имена их вписываются для вечного поминовения.
- За пострижение вдовы Даниила Пронского Фотиии, царь дает вклад в Борисоглебский монастырь 100 рублей;
- Отдельно хочется и надо выделить такого человека, как Петр Михайлович Щенятев (умер 5августа 1568 года). На котором, если следовать логике некоторых историков, а также поклонников различных «особенных вкладов по интимным фаворитам», царю нужно было жениться.
Исследователь биографии Петра Щенятева Н.В.Белов насчитывает не менее СЕМИ (!!!) обителей, которые получили вклады от царя по этому человеку. И не по одному разу, не по маленькой сумме. На минуточку… Не опричника, более того – мятежника. Талантливый воевода? Да как все. Более того, не успешнее и не талантливее Алексея Даниловича Басманова, которого царь не одарил и ста рублями.
Ряд ученых склонен рассматривать вызывающий и неуместный постриг Щенятева, как протест против опричных событий. Другие спорят умер он сам или от пыток. Однако! Вклады в Симонов монастырь, КБМ, Никольский-Мостищенский монастырь, Успенский-Шаровкин монастырь, Ростовский-Борисоглебский, Тихвинскую обитель и даже отдаленные Соловки. После смерти Петра Щенятева, царь жертвует Борисоглебскому монастырю (где Петр был пострижен) сперва двести рублей, потом 593 рубля и две гривны и множество драгоценных предметов «… кадка серебряная, местами золоченная чеканенная, кружево-шолкъ багровъ съ золотомь и серебром, кафтанецъ короткій, шитый золотомъ, да ісовшъ серебряный…» (с)
Далее царь вкладывает по душе Щенятева (в иночестве Пимена) еще 500 рублей. Неплохо, для опального земского. Фанаты «фаворитских версий», Вы где? (храни, конечно Бог от Вас Петра Щенятева, может быть сие вклады всё-таки помогут его уберечь)
В Симонов монастырь Иван вкладывает по Щенятеву «…потрахель сажена жемчюгом по червъчатой камке с камением, с лалы, за сто девятъдесят восмь рублев с полтиной», а в другое время (18 июля 7091 г) еще 70 рублей и записывае в вечный поминок.
- После убийства Филиппа митрополита, которое в отечественной историографии приписано рукам Малюты Скуратова, Иоанн вносит два крупных корма в Иосифо-Волоколамский монастырь. Один по Филиппу, как за мученика, второй за Скуратова. По объяснениям ученых как за «нуждающегося в спасении души», после произошедшего.
- в 7069 году по приказу Грозного в Симонов монастырь вожено 63 рубля 4 гривны по князе (ново крещёном) Иване Кунуковиче, на эту небольшую сумму, устроен корм;
- В Симонов монастырь в 77 г по государеву указу вложили 25 и 5 рублев по опальному В.В. Морозову;
- 15 февраля 7092 года Грозный дает 700 рублей опять же по опальным людям (имен нет);
- 400 рублей Грозный даёт в Симонов монастырь «по убиенным» (Л.12.об), год не указан, но возможно установить период. При архимандрите Селивестре.
И так далее. Список можно продолжать очень долго. В этом списке будут суммы больше "федоровских 100 рублей", меньше, равные. Никакой системы, от которой зависит сумма вклада не прослеживается. По родственникам чаще, по остальным - реже. Всё. Это единственный параметр, который можно углядеть по действиям царя.
БАСМАНОВЫ И ИХ ОЧЕРЕДНАЯ ТАЙНА. ПУГАЮЩАЯ ТИШИНА
Очень надеюсь, что общая ситуация по тенденциям вкладов, думающим читателям станет понятна. Теперь стоит в принципе сказать и о самих Басмановых. Чтобы осветить вопрос по ним.
К большому моему сожалению, недоумению, удивлению, среди тех многочисленных стопок кормовых и вкладных, что мне удалось изучить, Басмановы появляются в одном единственном месте. Это Троице-Сергиева обитель (лавра). Для тех, кто вместе со мной изучил уже много, прошёл длинный и не всегда лёгкий путь, это станет еще одной загадкой рода Басмановых.
Люди 16 века обладали религиозным сознанием. Вопросов веры (веришь или нет) не стояло в принципе, а любые церковные традиции и соблюдение этих традиций для наших предков того периода, было также естественно, как для нас сейчас почистить зубы. Помимо самосознания, была еще и мода. Многие, особенно приближенные государя (люди как раз уровня и статуса Басмановых), вкладывались и из-за своеобразной моды. Туда же, куда и государь, в те же, самые яркие, блистающие на тот момент обители. В совокупности, это делало систему вкладов и поминаний регулярной, будничной для всех, будь ты крестьянин иди боярин, опричник или земский, грешник или праведник. При изучении материала, происходит накопление знаний. Эпоха начинает становиться объемной, люди оживают. Чем больше объема, тем больше становится ясно, что род Басмановых окружен лакунами со всех сторон, в любой теме, по любому вопросу.
Категоричное отсутствие вкладов, кормов, поминов этого рода - известного, статусного, не бедного, везде, кроме ТСМ, не имеет для меня лично пока ни одного мало-мальски адекватного объяснения.
В скупости этих людей заподозрить нельзя. Алексей Данилович Басманов своими силами и стараниями возвел храм в селе Елизарово (став ктитором данного храма), причем каменный, что в тот период было хлопотно и затратно. Я писала в своей статье про Елизарово, что разрешение на постройку в те годы нового храма получить было сложно. Ибо храмы строились «по поводу» (после какого-то события), потом благополучно забрасывались. Власти предпочитали, чтобы люди занимались старыми, уже построенными храмами, а не возводили новые. Тем не менее, Алексей Данилович Басманов своего добился. Более того, его случай историки в принципе считают уникальным, ибо сохранился документ где Басманов, просит поминать своих «боевых холопов» павших под Казанью. Были ли еще такие случаи – неизвестно, но многие историки склоны рассматривать это как высшую степень благородства и широты души русского воеводы. Более подробно о Никитском храме и родовой земле Басмановых можно почитать мою статью из проекта «Дорога Фёдора Басманова. Елизарово. Родовые земли. Начало» https://www.chitalnya.ru/work/3016088/
Можно попробовать приписать такую нулевую религиозную активность наличию собственно храма. Казалось бы, куда проще? Документов, которые бы отражали финансовую ситуацию Никитского храма, я до сих пор не обнаружила. Учитывая, что вся документация должна была отойти ТСМ, но при этом в её распоряжении не наблюдается можно предположить, что таких записей нет. Допускаю их закрытость, однако лавра предоставила возможность изучать множество самых разных документов. А возможно их и не было. Из-за того, что А.Д. Басманов являлся ктитором данного храма (на современном языке «спонсором» или «меценатом», организатор), подобные вопросы теоретически могли решаться проще, быстрее и без письменной волокиты. Приехал ктитор – дал денег. В любом случае они должны были о нем молиться, как об основателе храма.
Однако…Мешал ли «свой» храм другим вкладываться в разные обители, тем самым подготавливая себе «перинку» помягче, в загробной жизни? Тем более, что делами Басмановыми занимались довольно своеобразными, жесткими, наверняка понимание необходимости "перинки" было.
Нет. Другим свой храм не мешал. Например, у родственников жены Фёдора Басманова Варвары Сицкой, точно так же был храм Архангела Михаила в с. Семеновском. Расположение этого храма, ныне, правда утеряно и известно лишь приблизительно. От храма осталась лишь одна книга – Минея, хранящаяся в РГБ. Тем не менее, факт наличия храма установлен. И наличие храма, не мешало Сицким время от времени появляться в списках вкладчиков то там, то здесь, в самых разных обителях. Как в крупных вроде КБМ или ТСМ, так и в совсем далеких, например в Синодике Макариева Унженского монастыря.
Удивляет также и факт отсутствия (абсолютного) поминальных вкладов Басмановых друг по другу, тем более в тех случаях, где это, казалось бы, очевидность.
Нет ни единого вклада Варвары Сицкой по-своим трагически погибшим мужу и свекру. Хорошо, ладно, оставим возможность человеческого фактора. Выдали замуж совсем юной, могли не ужиться, не слюбиться, при столь активных передвижениях Фёдора дай Бог лица друг друга запомнить. Но он был как минимум отцом двух её сыновей. И по этому отцу, молодая вдова не вкладывает ни рубля. Впрочем, Варвара, девушка не простая. Её саму, судя по всему, сметает теневой поток «проклятия Басмановых» в водоворот неизвестности.
После смерти Фёдора Басманова, она через очень короткий промежуток выходит замуж второй раз за Курлятева, что само по себе странно. Свадебный обряд в Древней Руси – дело не быстрое. Теми темпами, которыми там все двигалось с учетом срока свадьбы, свадебные сговоры должны были начаться едва ли не после кончины Ф.А.Басманова, когда тот только-только остыть успел. Я уж молчу про то, что естественно нужно было стопроцентно убедиться, что первый супруг мертв. С такими вещами в те времена не шутили.
Далее про Варвару Сицкую мы ничего не знаем. Она благополучно исчезает, а остальные члены семьи также не спешат соблюдать поминальные традиции Руси 16 века. Дата смерти Варвары нам неизвестна. Но если сыновья Иван Фёдорович и Пётр Фёдорович пережили мать, то не очень ясно глухое молчание. Нет ни единого вклада, ни по отцу (ладно, допустим, они его не знали…), но нет и по матери. Если Варвара пережила сыновей (что вполне возможно), то еще более странным кажется отсутствие поминальных вкладов матери по собственным сыновьям. Борис Годунов вкладывается по Ивану Фёдоровичу, а собственная мать нет.
Что интересно и совсем уж не смешно, нет ни единого вклада по Варваре Сицкой в довольно часто попадающихся списках Сицких в разных обителях. Другие Сицкие по Варваре тоже не вкладываются.
Здесь стоит отметить, что место захоронения Варвары Сицкой тоже «корова языком слизала под покровом ночи». Род Сицких, которые являются родственниками первой жены Грозного Анастасии, покоится на территории Новоспасского московского монастыря. Сицкие представлены там многочисленными членами семьи. По изучению некрополя проведены колоссальные работы, вплоть до того, что созданы с помощью графики портреты некоторых членов семьи.
Варвары нет и там.
Не появляется её захоронение ни в Симонов монастыре, где были еще могилы рода, ни рядом с Курлятевыми (как в случае Фетиньи Сулешевой, внучки Федора Басманова, которую логично и ожидаемо, похоронили рядом с супругом). После второго замужества, Варвара «благополучно» исчезает ото всюду.
Впрочем, как я уже сказала следов остальных Басмановых тоже практически нет.
ВКЛАДЫ САМИХ БАСМАНОВЫХ
Итак, как я уже сказала, единственное место, где можно найти «поминальные» следы рода Басмановых – это Троице-Сергиева обитель (лавра). На данный момент, изданы и Кормовая и Вкладная книги данной обители.
Сначала была издана Вкладная книга монастыря 1673 года. Через двадцать лет после этого, стараниями ученых была издана Кормовая книга 1674 года.
Стоит оговориться, что учёные признают меньшую сохранность «поминальных» материалов ТСМ, по сравнению, например, с Волоколамским монастырём или КБМ.
Кормовая книга 1674 года имеет тесную связь с Вкладной книгой 1673 года по структуре и содержанию.
Что можно найти в Кормовой и Вкладной ТСМ по вопросу Басмановых?
В Кормовой книге (издание Л.А. Кириченко, С.В. Николаевой) мы находим корм, о котором обычно не говорится и не упоминается. Корм по роду, на него выделено 1000 рублев. (в первоисточнике – Л.39, в издании – стр. 99). Числиться за 9-е сентября, год не ясен. Наказано «того же дня» «поминати на понихиде/в обедню».
К сожалению, невозможно установить, кто давал этот корм и в него вкладывался. Все члены семьи указаны здесь единым списком, хотя это разные поколения. Это явно позднее составление. В список поминаемых входят:
Алексей (Данилович), Фёдор, Петр (брат Фёдора, младший сын Алексея Басманова), Иван (сын Фёдора), Петр (сын Фёдора), Дарья (жена Петра Фёдоровича Басманова), инокиня Ираида (жена Ивана Фёдоровича Басманова), инокиня Пелагея
По вкладам, можно найти следующее.
- Если искать не в «Басмановых», а в "Плещеевых", то можно отыскать вклад Алексея Даниловича Басманова (Л.48) от 12 ноября 1565 года по Ульяне Плещеевой 50 руб (жене З.И.Плещеева). Что весьма своеобразно выглядит. По матери вклад А.Д.Басманов не делает, по отцу один раз, по супруге не делает. Зато по супруге Захария вклад есть;
- 25 ноября 1544 года вклад А.Д Басманова по отце Даниле – 50 руб
- 20 мая 1554 года вклад матери Алексея Даниловича Басманова Ирина (Орины) Даниловой (указана как Плещеева) 100 руб. По кому вклад не ясно, но указывается вместе с сыном Алексеем. Возможно (логично предположить), что вклад был по мужу/отцу;
- 20 мая 1557 года вклад самого А.Д. Басманова. По кому не ясно;
- Вклад от 25 ноября 1544 года А.Д. Басманова (с отсылкой на исследования Веселовского, который сам отсылается на документацию Лавры)
- от 2 декабря 1564 года вклад Фёдора Басманова по матери 50 рублей (имя матери отсутствует)
- Среди имен числится имя Петра Басманова (младшего сына Алексея Даниловича, брата Фёдора), но никаких точных дат и сумм мы по нему не получаем, лишь опять же ссылку на Веселовского. Веселовский ссылается на вкладную лавры, лавра на Веселовского. Как весело;
- Условный вклад по самому Фёдора Алексеевичу Басманову от 1583 года по приказу Ивана Грозного. Дело в том, что отсылка находится не на первоисточник, а на исследования Горского А.В. «История описания Свято-Троицкой лавры» часть 2 с.61, М., 1890
- И здесь же те самые знаменитые 100 рублев по Федоре от царя, которые у историков датированы 1570/71 (7079) но в публикациях самой книги почему-то находятся без дат, приписываясь не к числу, а к имени Фёдора.
В.Кобрин при упоминании данного вклада, ссылается на Копию Вкладной книги Троице-Сергиева монастыря 1573 г., что хранилась в Архиве СССР, ф.620, оп. 1, №18, л. 166.
- Вклад по душе Ивана Фёдоровича Басманова от 18 сентября 1603/04. Вклад вещами сделала его супруга Ирина Басманова;
- Вклад от 18 сентября 1603, сделанный князем всея Руси Борисом Годуновым по Ивану Фёдоровичу Басманову – 100 рублев. Почему-то никто Годунова и Ивана в связях из –за ста рублей не подозревает;
- Вклад по душе Дарьи Басмановой (Турениной), жене Петра Басманова. От Петра Фёдоровича Басманова в 1602/03 вещами. Погребена она тут же, в Лавре, в дому Живоначальной Троицы;
- Вклад от 13 января 1636 года по душе Пелагеи, матери Ирины Басмановой. Пелагея погребена здесь же, в Лавре. Вклад сделала Ирина, сумма 100 рублей. «За тот вклад погребена в большом монастыре и в сенадики с сельники и в кормовые книги написан»
- Вклад, связанный с погребением Ирины Васильевны Басмановой, инокини Ираиды (жены Ивана Басманова) от 2 апреля 1636 (1639?) Расхождения в датах) году, вклад сделал и совершил погребение князь Василий Яншеевич Сулешев, которому они приходится тёщей. Вклад 100 рулей. «…имя старицы Ираиды написано во все сенаники и в кормовые книги»
Собственно говоря, на этом информация о вкладах Басмановых заканчивается.
Мне не удалось найти и вычленить как неопровержимый факт вторую сумму одновременно по отцу и сыну Басмановых в размере 455 рублей о которой часто говорит Веселовский, датируемую 1583 годом. Хотя искала долго и нудно. Данная сумма у других историков тоже не встречается, к ней прибегает лишь Веселовский. Данных для поиска (лист, нумерация) он тоже не оставляет. Возможно, данная сумма входит в более крупную, вложенную по опальным. В работе историка Белова перечислены сразу несколько имен.
Однако, у меня возникает вопрос, где они в таком случае записаны? Вкладная и кормовая ТСМ очень строго структурированы и упорядочены. Плюс, в таком случае, как ученые из очередного абстрактного списка вычленили не просто имена, то и столь точную сумму? На данный момент это остаётся для меня вопросом открытым.
Напоследок, поделюсь со всеми увлеченными вкладом Фетиньи Сулешевой (как и обещала в своей статье про захоронения, но здесь это более уместно), который внучка Фёдора Басманова сделала в Симонов монастырь:
(Л. 27) Род и дача вкладная крайчего князя Василия Янъшеевича Сулешева
".... княгини Фетиньи Ивановны, что дано в дом Пречистые Богородицы Симанова монастыря Даны ризы болшие: отлас золотной, оплечье по черному бархату шито золотом в ряды, а серебром в аксамит, около риз на роспушке круживо ткано в цепки золото с червъчатым шолком, даны за сто рублев; подризник, отлас золотной по червъчатой земле; оплечье, бархат золотной вишнев, дан за 15 руб лев; патрахель, отлас золотной, окладки кружево серебреное кованое, дано за пятнадцать рублев; да поручи, отлас золотной по червъчатой земли, дано за пять рублев. Даны другие ризы: объярь празелена, кустики золоты, оплечье шито по червьчату бархату золотом в ряды, а серебром в оксамит, на роспушие роспущено камкою золотеною, даны за 65 рублев; да к тем же ризам потрахель, бархат золотной по червъчатой земле да поручи, отлас серебрен, даны за 12 руб лев; стихарь дияконъской, камка кизылбашская по серебреной земле травки вишневы, оплечье отлас золотной по зеленой земле; уларь, отлас золотной по червъчатой земле, окладни зеленые камчатые, дан стихарь и уларь за 35 рублев"...
Красивые старинные вещи... Учитывая бережное отношение к добру в те времена, не сложно предположить, что многие из этих вещей, могли держать в руках еще Фёдор и Алексей Басмановы.
И вот это и есть... Самая настоящая поэзия жизни, которая несоизмеримо больше всех кино и литературных образов, эйзенштейновских плясок под машкерами, слабых попыток А.К.Толстого показать жеманного придворного.
Живое и настоящее тепло тех самых рук, которое не остыло до сих пор....
Список использованной литературы
- Вклады и кормовые книги Ростовского Борисоглебского монастыря в 15, 16,17 и 18 столетиях. Издание А.Титова, Ярославль Типография Губернской Земской управы 1881 г;
- Вкладная и кормовая книга Симонова монастыря. Предисловие и составление А.И. Алексеев, А.В. Маштафаров;
- Статья «Строго по правилам и в меру: стол в Иосифо-Волоколамском монастыре» (ок.1580 г) Людвиг Штайндорф, Университет имени Христиана Альбрехта, Киль, Германия;
- Ю. Виппер «Иван Грозный»
- Статья Белова Н.В. «Антиопричное выступление князя Петра Михайловича Щенятева» Novogardia. 2019. № 1.
- Вкладная книга Нижегородского Печерского монастыря с предисловием А.А.Титова, Москва 1898 г.
- Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. Издание Е.Н.Клитиной, Т.Н.Манушиной, Т.В. Николаевой. Москва, «Наука» 1987
- Кормовая книга Троице-Сергиева монастыря 1674 г. В.А.Кириченко, С.В. Николаева. Исследование и публикация. – М: Изд-во «Индрик», 2008. – 520 с.
- Первая редакция Вкладной книги Кириллова Белозёрского монастыря 1560-е гг. Состю. А.И. Алексеев
- Вкладные книги Антониева Сейского монастыря 1575-1694(7084-7202). Изд-е Общ-ва Истории и Древностей Российских при Московском университете. Москва, Синодальная Типография 1917 г. А.Ф. Изюмов.
- Вкладная книга Кандалакшского Пречистинского монастыря 1562/63-1687 гг. Кандалакшский монастырь в 16-18 вв: исследования и материалы: в 2 ч/авт.-сост. С.А. Никонов, Л.В. Пушкина. – Мурманск МГГУ, 2013 – часть 2.
- Усыпальница рода Романовых в Московском Новоспасском монастыре. Под ред. А.Станюкевича, В.Н. Звягина, Кострома, 2005
- Статья Ю. Рыкова «Книга ярославских князей Сицких из рукописного фонда РГБ» (из сборника «Румянцевские чтения – 2015. Ч2, материалы международной научной конференции (14/15 апреля 2015) Московский Пашков Дом;
- Древнейший Синодик Макариева Троицкого Унженского монастыря. Алексеев А.И. Вестник церковной истории. 2007. № 4 (8). С. 5-41.
- О вкладных книгах см.: Кузьмин А. В., Стрельников С. В. Вкладные книги // Православная энциклопедия. Т. 8. М., 2004.
- Официальный сайт Троице-Сергиевой Лавры http://stsl.ru/
- Все книги и источники, которые я упоминала ранее, в других своих статьях.