В субботу вечером пришла Таня — да не одна пришла, с молодым человеком.
— Вот, бабуля, познакомься! — сказала внучка, чуть смутившись. — Это Антон, мы вместе учимся. Антош, это моя бабушка, Елизавета Михайловна.
— С-с-сть, — пробормотал молодой человек, как-то по-птичьи дернув головой.
— Здравствуйте, здравствуйте, — с улыбкой ответила бабушка и прищурила глаза за толстыми стеклами очков. — Антон, значит. А как по батюшке?
— Иванович, — растерянно ответил парень.
— Проходите, Антон Иваныч, вот сюда, — повела рукой бабушка Елизавета Михайловна. — Дайте-ка я на вас посмотрю поближе...
— Бабушка! — нахмурилась Таня.
— Ишь какая, уж и поглядеть нельзя! Съем я твоего Антон Иваныча, что ли? — усмехнулась бабушка. — Так, ну вот и славно... Что хотела, увидела. А теперь мойте руки и к столу, суп остывает. Будем суп есть!
— Спасибо, я не голодный, — начал было молодой человек, но Таня тайком ущипнула его за руку, и он замолчал.
— Пойдемте! Не голодный он... В этом возрасте, Антон Иваныч, мужчина просто обязан быть голодным! А если аппетита нет, значит, больной или надо двигаться больше. Нагрузка нужна: штанга, гантельки, что там еще у вас бывает? Мешки на вокзале таскать... Сюда садитесь! А ты, Танюша, сюда. Вот так!
Все расселись и молча переглянулись.
— Это хорошо, что вы сегодня ко мне заглянули, — сказала бабушка. — Я как раз супчику наварила. Куриного! Потрудитесь-ка принести, Антон Иваныч, кастрюлю с плиты. А ты, Танюша, всё остальное. Не забыла ещё, что где лежит...
Когда молодой человек водрузил на стол исходившую паром эмалированную кастрюлю, Елизавета Михайловна самолично распределила суп по глубоким, сероватым от времени тарелкам. Парню налила от души, под самый край.
— Елизавета э-э... — протестующе поднял руку Антон.
— Михайловна, — прошипела Таня.
— Елизавета Михайловна, я же столько не съем!
Бабушка молча погрозила ему кулаком. Вроде как в шутку погрозила, но Антон схватил ложку и стал есть. Елизавета Михайловна внимательно, не отрываясь, следила за его движениями.
— Отец-то ваш, Антон Иваныч, не военный? — вдруг спросила она.
— М-м-м, — парень чуть не поперхнулся горячим супом. — Нет.
— И других военных не было в семье? Может быть, кто-нибудь в органах служил? А? А?
Антон снова отрицательно покачал головой.
— Нет, значит, — вздохнула Елизавета Михайловна. — На нет и суда нет... Так вы покушали, Антон Иваныч?
— Да-да, спасибо, — промямлил парень и торопливо вытер рот ладонью.
— Тогда вы идите, мне с внучкой переговорить надо. Идите-идите! До свиданья.
Антон встал из-за стола и быстро прошел в прихожую. Таня выбежала следом. Через минуту возни и невнятного бормотания хлопнула дверь, и внучка вернулась — с горящими щеками, с глазами, полными слез.
— Зачем ты так? — спросила она с укором.
— Послушай меня, Татьяна! — сказала бабушка строго. — Этот молодой человек тебе совершенно не подходит. Ну совершенно!
— Да с чего ты взяла?
— А ты видела, как он ест суп?
— Чего?
— Как он ест суп, Таня... Ты видела, как он его ест, спрашиваю?
— И как же?
— Послушай, милочка моя. Ты знаешь, что я специалист! О людях я знаю практически все! Меня сам Киперман учил, Илья Петрович, царствие ему небесное. Он, когда у нас на заводе отделом кадров заведовал, как людей проверял?
— Как?
— А вот так! Придет, бывало, к Киперману человек. Желает, значит, на завод наш устроиться... Так Илья Петрович его прежде всего в столовую заводскую ведет. Возьмет ему супчику, а сам рядом сядет и смотрит: как человек есть будет?
Хлебает быстро, но неаккуратно — так и работать станет. От ворот ему поворот, бракоделу! Если все вокруг себя супом забрызгает, и харя мокрая — стало быть, алкоголик. Отказать! Медленно ест — лентяй. Не доест — слабосильный, этому тоже отказать!
А вот если человек ест суп быстро, аккуратно, — Елизавета Михайловна воздела к потолку сухонький пальчик, — с блеском в глазах да с уместной шуткой... Вот это наш кадр, Татьяна! Вот это и будет лучший работник и передовик труда! Такого человека Киперман брал сразу, без лишней волокиты. Вот как тонко людей понимал!
Всего несколько раз ошибся Илья Петрович... Случалось так, что люди зачем-то наедались перед устройством на работу, и метод давал осечку. Исключение, которое только подтверждает правило... А у этого даже отец, Тань, не военный!
---
Большое спасибо вам за лайк и комментарий!
Другие рассказы: