В общежитии на проспекте Вернадского (МИТХТ) в восьмидесятые родилось очень много студенческих детей. Вот представьте, приезжает примерная девочка прямо из школы и прямо в богемную Москву, поселяют ее в новенькой общаге, доставшейся институту после Олимпиады-80. А вместе с ней в эту общагу вселяется еще много таких же вчерашних школьников. Романтические искры могут вспыхнуть в любом месте – в кафетерии на первом этаже, где дородная буфетчица варит сосиски в электрическом кипятильнике, возле телефонной будки, на дискотеке, в лекционном зале, в "Шоколаднице" на Октябрьской, да везде, где веселые московские студенты тогда обитали. Романтические искры при этом не разносили будущих влюбленных по графам "национальность".
Я не была исключением, дочка у вчерашней нашей школьной пары появилась по мановению волшебной палочки. А нам хотелось на концерт «Воскресения», в подвал, где пел на гитаре Макаревич, хотелось просто улизнуть на дискотеку. Но наши дети мало отличались от других, хотели есть и пить и требовали нашего беспечного внимания.
За пять лет учебы детишки вырастали и уже бегали по студенческим коридорам. Студенты щедро делились друг с другом одежками, комбинезонами, шапочками и ползунками. А еще учили друг друга варить манную кашу, такую, чтобы без комочков.
Спали детишки новорожденные в самые лютые московские морозы на общаговских балконах, в колясках, которые тоже передавались друг дружке по наследству. Детишки могли продрыхнуть три-четыре часа, а нам того и надо. Если бы были тогда службы опеки, точно бы каждого из нас укатали бы в кутузки. Помню, что мы до хрипоты спорили, когда уже энное количество часов прошло, а ребенок еще на балконе, а на улице уже темно. Спорили, надо ли идти проверять, проснулся он или нет, или от скрипа балконной двери, не дай бог, его разбудим.
Была у нас пара такая смешная – венгр и бурятка из Улан-Удэ. Они жили рядом с нами, в "двушке". Много ссорились. И посреди ночи можно было проснуться от воплей той бурятки: «А ну пшёл вон отседова!». Но венгр ее терпел, любил наверное. Когда он в первый раз повез ее в Будапешт, то тоже натерпелся. Венгры с любопытством рассматривали его невесту, а она всем в ответ показывала язык. У них дочка была, Аюна. Не знаю, венгерское это имя или бурятское. Она получилась прехорошенькой. Так вот от Аюны этой нам досталось в наследство огромное количество дефицитных детских шмоток, и наша дочка почти что была как Аюна, заграничная.
А еще была пара, грузин и ростовчанка. Характеры у каждого – Везувий нервно курил в стороне, я вам скажу.
Они всегда спорили, чья кухня вкуснее. Дочку их звали Кристина, она была такая крупненькая, как папа, с голубыми ростовскими глазами, как у мамы. Кристину родители пытались обучать грузинскому языку, но она обычно игнорировала их обоих и хранила гордое грузинское молчание. Потом родители стали предлагать ей в обмен на произнесенные грузинские слова яблочки и конфетки. Поскольку при этом представлении присутствовала и наша дочка (они с Кристиной были ровесницами), то наша, прознав про конфеты в обмен, научилась грузинскому быстрее, чем грузинская дочка.
Еще была девочка откуда-то из Сибири, такая замкнутая, ни с кем никогда не общалась. Только училась. И вот в один прекрасный день наша тихоня родила темнокожего мальчика. Мы все просто были в ауте, куда она прятала живот? И самое главное, от кого она вообще могла родить???
Была еще пара – индус и дунганка. Если вы не знаете про дугнан, есть такая национальность восточная. Выходцы из Китая. Я читала, что произошли они от смешения арабов, живших в Китае, и китаянок где-то в 12 веке. Дунганка та всегда ходила в индийских сари, быстро ассимилировалась с индийской культурой. Правда, тот индус потом куда-то перевелся, а подружка его дунганская осталась в общаге. Она еще долго носила сари, наверное, скучала без него.
Еще одна пара – кубинец и кубанка! Оба красавцы! Он – жгучий брюнет, а она зеленоглазая фарфоровая куколка. Какой у них родился мальчик, вы представить себе не можете! Глаза зеленые, сам похож на папу! Вот наверное он точно вырос каким-нибудь голливудским актером. А сам того не помнит, как спал на нашем вернадском общаговском балкончике.