Или о том, как уфимская танцовщица побывала в восточной сказке и узнала тайну «арабского» времени
Китай, Марокко, Саудовская Аравия, Иордания… — молодая уфимка Эмилия Ишмухаметова собиралась стать специалистом по экономической безопасности и даже не представляла, что скоро окажется звездой восточных танцев в Марракеше, по улицам которого будут ходить автобусы с ее изображением.
Китай как школа жизни
А началось все с Жади, главной героини бразильского сериала «Клон». Именно эта мелодрама, действие которой происходило в Марокко, в свое время открыла широкому кругу российских зрителей очарование восточной женственности и породила моду на арабские танцы. Тогда беллидансом (на английском это — «танец живота») «заболела» мама Эмилии. А сама Эмилия в то время играла в «Клон» с подружками и тянула шпагат на художественной гимнастике. Занималась спортом серьезно: выступала за сборную республики, стала кандидатом в мастера спорта, немного оставалось до «мастера», но помешала травма. В результате Эмилия ушла из гимнастики и от скуки решила «сходить на разведку» в студию восточных танцев, где занимались ее мама и старшая сестра. «Восток» ее особенно не вдохновил, но она продолжила заниматься просто от нечего делать. Несмотря на то, что, будучи гимнасткой, Эмилия серьезно занималась хореографией, восточные танцы давались с трудом: прошло около двух лет, прежде чем стало получаться и девушка начала участвовать в конкурсах.
Эмилия поступила в УГАТУ, параллельно преподавала детям гимнастику и, отучившись на фитнес-тренера, подрабатывала в фитнесе. Преподавать очень нравилось, порой радовалась успехам учеников больше, чем они сами, а вот в университете ей было неинтересно. «Поняла, что не мое, — говорит Эмилия, которая уже жалела, что не пошла учиться на искусствоведа в институт искусств. — Как и многие, я думала, что на искусстве не заработаешь, и выбрала, как тогда казалось, более престижную специальность. Оказалось, что это совсем не так».
Как раз в это время у нее появилась первая возможность заработать на искусстве, да еще и за рубежом. Это был Китай. Достаточно необременительный контракт в проверенном месте, в китайском городе фабрик Гуанчжоу. Только танцевать нужно было не для китайской публики, а для арабской: множество сирийцев, палестинцев, которым небезопасно вести бизнес на родине, обосновываются в Поднебесной, где существуют целые арабские кварталы со своей инфраструктурой, клубами и ресторанами. Китай стал для 19-летней девушки чем-то вроде школы жизни. Она не только освоилась на сцене, но и узнала, что шоу-бизнес жесток и что для того, чтобы выжить в атмосфере интриг и сплетен, придется отрастить вторую кожу. Нынешним профессионализмом Эмилия тогда еще похвастаться не могла, и главной ее изюминкой была внешность.
— Несмотря на то, что в Китае очень много иностранцев, блондинки с европейской внешностью почему-то вызывают у китайцев какое-то нереальное восхищение. В лучшем случае тебя будут украдкой фотографировать в метро. А вообще для них совершенно нормально подойти на улице и потрогать твои волосы или вручить тебе своего ребенка — это, как они считают, принесет ему удачу, — рассказывает Эмилия. — Китайцы громкие, беспардонные, когда выпивают — ведут себя ужасно, но при этом они удивительно трудолюбивы.
Я жила на квартире с двумя русскими танцовщицами, и чего нам не хватало в Китае, так это нашей привычной еды. Китайская еда на вкус искусственная, нет молочных продуктов, нормального хлеба. Очень скучала по кефиру и черному хлебу, хотя дома особо их не любила. Когда в плане еды становилось совсем грустно, ходили в русские и арабские магазины, но цены в них просто заоблачные: как-то отдали тысячу рублей (в пересчете на наши деньги) за банку зеленого горошка — ну а как же без новогоднего оливье! В общем, Китай — это страна инопланетян, которую или любят, или ненавидят. Не скажу, что успела хорошо ее узнать, но зато здесь я заинтересовалась арабской культурой.
Тест для артиста
После возвращения из Китая в Уфе Эмилии уже не сиделось, она мечтала поработать в арабской стране. Вскоре ей предложили работу тренером по художественной гимнастике, балету и восточному танцу в сети школ в Тунисе. Но их открытие и отъезд постоянно оттягивался. Она не теряла зря времени и продолжала изучать многочисленные направления восточных танцев. И когда появилось интересное предложение в очень солидном развлекательном комплексе в Марокко, она уже была к нему морально и профессионально готова.
«Выхожу в первый раз на сцену, и вместо арабской фонограммы ди-джей включает… американский рэп! Я была в шоке, но все-таки собралась и станцевала. Оказалось, что здесь так заведено: ди-джей может поставить танцовщице любую композицию. В основном это, конечно, мелодии разных арабских стилей и направлений, которые ты обязан опознать по ритму, но могут поставить и латину, под которую надо станцевать «восток». Иногда кажется, что это нескончаемый тест для танцовщиц. Но в заведениях высокого класса ляпы непозволительны, а профессионализм хорошо оплачивается. Еще одно из условий успеха — безупречная репутация танцовщицы.
— Эмилия, почему арабы «выписывают» иностранных танцовщиц?
— Во-первых, им очень нравится европейский тип внешности. Высокие худые блондинки — в тренде. Например, мою знакомую американку взяли на работу только потому, что она показалась похожей на русскую. Во-вторых, россияне известны своим профессионализмом. У нас очень сильные школы восточных танцев. И еще один важный момент: мы умеем эффектно выглядеть. У нас самые обычные женщины без макияжа на улицу не выходят, что говорить об артистах. Первоклассные костюмы, прически, конечно, делают свое дело. В ресторане, где я работала, как-то проводили кастинг по всей Европе, чтобы собрать группу лучших из лучших танцовщиков разных стилей. В ней были французы, испанцы, итальянцы — действительно, очень крутые профессионалы. Но в плане зрелищности по сравнению с нашими артистами они явно проигрывали.
— А какое в целом у местных отношение к нашим девушкам-танцовщицам?
— Это зависит от страны, от статуса заведения и от того, как ты себя поставишь. Например, в Эмиратах репутация российских танцовщиц очень испортилась, потому что сами девушки вели себя неправильно. Шуры-муры с местными обычно до добра не доводят, а потерять работу из-за этого можно в момент, и потом в этом городе ты уже никому не будешь нужна. Если заведение солидное, то репутация для него превыше всего, оно заинтересовано в том, чтобы танцовщица танцевала, и только! Например, ресторан, в котором я работала, очень статусный, там бывает много европейцев, как-то присутствовал даже экс-премьер-министр Великобритании. Так вот, нам было категорически запрещено общаться с гостями. Лучше, чтобы тебя вообще не видели с мужчинами ни во время, ни после работы. Таков арабский менталитет. Если ты соблюдаешь это условие, к тебе относятся с уважением, создают благоприятные условия для работы. Мне, например, оплачивали проживание в шикарном пятизвездочном отеле при ресторане, в котором я работала, и питание. Но есть и места, где в обязанности танцовщицы входит общение с гостями. И это уже выбор каждого.
Тысяча и одна ложь
По словам Эмилии, Марокко и есть та самая восточная сказка, какой представляют ее себе большинство наших соотечественников: море, солнце, запах специй, яркость красок, замысловатость узоров. В этой сказке своя система координат, которую называют «арабским временем». Время это, на взгляд иностранцев, ну очень растяжимое. Кажется, что у арабов в сутках вовсе не 24 часа: они никогда не торопятся и все время опаздывают. Если на вопрос «Когда?» вам ответили:
«Букра иншалла», что переводится как «дай Бог, завтра», это чаще всего означает «никогда». «Как-то владелец нашего ресторана нанял менеджера из Швейцарии — тот скоро уволился, потому что арабы работают медленно и не очень охотно, — рассказывает Эмилия, — и любят приврать: то, что сказал араб, дели на два. Это плохо и для работы, и для личных отношений, и к этому трудно привыкнуть.
Зато марокканцы всегда расслаблены, позитивны и улыбчивы. Они живут по принципу, что твое от тебя не уйдет. И если поначалу бывшую спортсменку раздражала непунктуальность и необязательность местных, то постепенно она прониклась духом размеренности и позитива и сама перестала спешить.
«Еще очень импонирует восточное уважение к женщине, — говорит Эмилия. — Для араба мама — самая важная женщина в мире. Отсюда и их уважительное отношение к женам. И хотя считается, что на Востоке женщинами помыкают, я думаю, по крайней мере на уровне семьи, это совсем не так.
— А контракт — это гарантия от обмана?
— В большой степени да, но на сто процентов ты ни от чего не застрахован. Например, когда я на полтора месяца приезжала работать в Иорданию, принимающая сторона по контракту обязана была сделать мне рабочую визу. Визу они так и не сделали, но тем не менее пообещали уладить вопрос с моим отъездом. Якобы для этого забрали на несколько дней паспорт и вернули с заверениями, что проблем не будет. В итоге не сделали ничего, и в аэропорту мне пришлось платить большой штраф за нелегальное пребывание в стране. Но бывают и по-настоящему жесткие ситуации, когда, несмотря на контракт, людей выселяют из отелей, не выплачивают зарплату. Но такое ведь и в России бывает.
— Но в России тебя хотя бы не продадут в гарем…
— Моя мама поначалу очень переживала по этому поводу, мы даже с ней придумали кодовое слово, которое я ей скажу, если случится что-то подобное и мне удастся ей позвонить. Например, она очень тревожилась, когда я поехала в Саудовскую Аравию танцевать на вечеринке у принца. Предприятие, конечно, было рискованное, но я не боялась, потому что туда поехала одна широко известная в России танцовщица. Только оформление визы стоило сто тысяч рублей (оно, конечно, было не за наш счет). Нас поселили в прекрасном отеле, одели в хиджабы и оставили ждать высочайших указаний. Через четыре дня заплатили и велели лететь домой, а из новостей мы узнали, что в королевском дворце произошла стрельба и, видимо, было уже не до вечеринок. Так что живого принца увидеть не удалось. А в московском аэропорту меня, мусульманку с саудовской визой, задержали по подозрению в терроризме. Допрашивали меня, моих близких — в общем, приятного было мало. Но когда я позже прочитала книгу о Саудовской Аравии, где женщин до сих пор забивают камнями, поняла, что еще легко отделалась.
О восточной женственности и российской ревности
Уже год, как Эмилия — дома, в Уфе. Российских артистов, работающих в Марокко, эвакуировали уже после того, как аэропорты были закрыты из-за пандемии. Разрешили взять с собой только по одному чемодану. Времени думать не было, и Эмилия, чисто по-женски, в первую очередь схватила чемодан с косметикой и личными вещами. И только потом сообразила, что все это можно было запросто купить дома, в отличие от дорогих дизайнерских костюмов, которые до сих пор лежат в номере отеля.
Сначала девушка, как и все, думала, что карантин ненадолго и ее вот-вот позовут обратно в Марокко. Она отдыхала, наслаждалась жизнью и тратила заработанные гонорары. Через какое-то время поняла, что впала в депрессию, растолстела и соскучилась по танцам. До того как начать работать за границей, она, бывало, выступала в уфимских ресторанах. Но возвращаться туда уже не хотелось. И дело вовсе не в несопоставимости местных и зарубежных гонораров. Дело — в отношении публики. «Наши мужчины относятся к беллидансу как к стриптизу, для них танцовщица — просто девушка в лифе, а женщин внимание мужчин к танцовщицам просто раздражает. Как-то одна зрительница мне даже посочувствовала, мол, как же тебя, бедную, жизнь-то потрепала, раз ты такие танцы танцуешь! — смеется Эмилия. — А в арабских странах беллиданс — неотъемлемый элемент культуры, который сопровождает каждое значимое событие в жизни. Танцовщиц приглашают на обрезание ребенка, на арабских свадьбах они исполняют танец со свечами вокруг молодоженов, чтобы символически осветить им путь. С древних времен считается, что звон монеток на поясах танцовщиц изгоняет злых духов…
В России принято изгонять злых духов другими способами, но нужда в восточных танцах есть и у нас, убеждена Эмилия, которая снова вернулась к преподаванию.
— Везде — унисекс, нам очень не хватает женственности. Это касается и манеры поведения, и одежды, и танцев. Я ведь на самом деле преподаю не просто танцы, я преподаю особый стиль жизни, поведения, мироощущения. Сейчас молодежь увлекается странными современными стилями и считает, что «восток» — это что-то неактуальное, больше подходящее для их мам. На самом деле специфика восточных танцев как раз в их универсальности. Здесь практически нет ни возрастных, ни физических ограничений, не важны параметры фигуры. Любой может быть успешным. Сколько полненьких девочек стали звездами беллиданса, а сколько зрелых женщин! За счет своей индивидуальности они и в 60 лет, и даже в 80 побеждают в конкурсах и становятся знаменитостями. И, кстати, восточные танцы сегодня, пожалуй, единственный стиль, на котором можно отлично зарабатывать, когда закончится пандемия.
Но даже если беллиданс — просто увлечение, то пресловутый «эффект Жади» — уверенность в себе и ощущение женской неотразимости — вам обеспечен.
Интересные факты
Считается, что занятия восточными танцами очень благоприятно воздействуют на женское здоровье, активизируют кровообращение, улучшают подвижность суставов.
Существует версия, что первоначальной миссией плавных и волнообразных движений фольклорных танцев Востока была подготовка к будущим родам. Танец укреплял и тонизировал мышцы, благодаря чему младенец быстрее и легче появлялся на свет.
Существует около 50 стилей беллиданса. Некоторые из них танцуют только мужчины.
Фото предоставлено автором.
Автор: Лариса ШЕПЕЛЕВА