Глава - 4 Стойбище Акшана
часть - 3 Дикий, гордый и свободный дикий конь
Утром собирали подводы в дорогу. Михаил с Николаем нагрузили две подводы кедрового ореха, одну подводу с пушниной. Что бы ни делал, Михаил, чем бы ни занимался, а перед глазами всё стоял Дикий. Гордый, свободный, словом, дикий конь и всё тут. Пётр тоже грузил подводу с пушниной и уже загрузил одну с кулями кедрового ореха. Семья Акшана занималась своими хозяйственными делами. А когда Айгуль выпустила из загона табун, сердце Михаила замерло, он весь погрузился в ожидание, но знакомого ржания не услышал.
- Акшан, а Дикий-то где? Чёмор штоль его побрал, пошто не явился-то? - Акшан хитро сузил и без того узкие глаза и так же хитро улыбаясь, сказал.
- Дикий он, осторощно кодит. Ощинь осторощно кодит. Медведь так не кодит, волк так не кодит. Дикий так кодит - сказал Акшан и пошёл в холодную юрту. Одев охотничьи лыжи, закинув ружьё через плечо, Акшан дал собакам сигнал, сидеть дома и один отправился вдоль подножья горы, быстро перебирая короткими лыжами.
- Акшан на охоту пошёл?- спросил Михаил у Данели .
- Капкан смотреть, волк смотреть - ответила та, занимаясь своим делом.
- А ведь Дикий скрылся за этим уступом, должно быть где-то там он, за этим уступом и есть - подумал Михаил и одев лыжи, встал на лыжню Акшана. Шёл Михаил быстро, и когда лыжня свернула за уступ, увидел необычную картину. Табун был на солнечном склоне горы. Склон был крутым и малоснежным. Лошади держались вместе. Если какая-то лошадь выбивалась из табуна и отставала или уходила в сторону, то Дикий, поднимая голову, посылал ей тревожное ржание. Лошадь тут же возвращалась к табуну. Вдруг Дикий насторожился, издав сильное ржание с пронзительным визгом, он кинулся «закруживать» табун, сбивать его плотнее. Лошади тоже встревожились и быстро сбились в одну кучу. В это время из ельника на табун высочил волк и тут же на его пути возник Дикий, вскинув задние ноги, он нанес волку удар в голову. Не останавливаясь, Дикий мчался наперерез другому волку, он летел так быстро, что казалось, не касался земли, даже снег не поднимался от его копыт. Таким же образом, Дикий отбросил волка от табуна в сторону, нанеся смертельный удар. Волк завизжал от боли и покатился по крутому склону вниз. В это время раздался выстрел, это Акшан убил третьего волка, нападавшего на табун с третьей стороны. Акшан стоял на макушке скалы, он давно заметил стаю волков. Знал Акшан, что волк не станет идти по сугробам, а пойдёт по рёлке, где снег сдувается ветром. Ещё два волка выбежали на свою тропу, пытаясь скрыться от Акшна, но пули меткого охотника настигли одного за другим. Поднимая клубы снега, волки ещё продолжали бежать, но сунувшись мордой в снег, вскоре затихли.
Собрав всех волков, он увязал их за лапы по два вместе и, привязав одну пару к поясу, пошёл по лыжне, волоча за собой добычу. Поравнявшись с Михаилом, сказал:
- Карош волк, большой волк - глядя на свою добычу, как-то печально сказал Акшан- Вот ты каков, красный волк. Лоб широкий, глаза узкие, от носа и до самих ушей длиной будут. Грудь тоже широкая. Матёрый. Сам чисто зарево, а подпушек вроде как небесного цвету будет. Серый степной волк другой.
- Этот нога короткий, серый нога высокий - объяснил Акшан и пошёл дальше. Михаил тоже подвязал двух волков к поясу и, волоча их по твёрдой лыжне, пошёл за Акшаном. Только мысли все были о Диком. То и дело он вспоминал, как Дикий, словно чёрная молния налетал то на одного, то на другого волка. А как отбивал их!!! Хорошо Акшан сгодился вовремя, не то Дикому пришлось бы туго – погружённый в свои раздумья, он и не заметил, как Акшан возвратился за последней ношей.
- Как ты про волков то сдагадался, али случай какой вышел и ты угадал? - спросил Михаил.
- Собака знак дал. Собака ни ошибаца, нос чует. Ночь выл все собака, коротко выл, много выл. Далеко волк. В тайгу лаять стал, близко волк - подвязывая последнего волка, объяснял Акшан.
Михаил шёл за Акшаном, а мысли были только о Диком. То и дело всплывали в памяти картинки только что увиденного, вызывая восхищение. Акшан шёл быстро, Михаил еле успевал. Прибыв во двор, Акшан тут же принялся снимать шкуры, пока туши не застыли. Айгуль помогала отцу, забирала шкуры и натягивала их на изнанку на специальные распорки-пялы. Затем она втыкала их глубоко в снег и оставляла на улице замерзать. Делала она это быстро и ловко. Михаил каждую зиму видел на ограде загона такие пяла то со шкурами соболей, то со шкурами лис. Он знал, что это делается для того, что бы птички со шкуры обобрали жир, и тогда ее можно легко выделать кислым молоком.
Мысль о Диком не давала покоя.
- Акшан, надо изловчиться и поставить Дикого в загон. Время идёт. А случись, как занеможет. О камень, не дай Бог, поранится али медведь, не приведи Господь, лапой полоснет, вот и станет он чьей- то добычей - убеждал Михаил.
- Михаиля не может, Акшан не может, нихто не может! – не глядя на Михаила, бормотал Акшан, подвешивая ободранную тушку на перекладину в холодном аиле.
- Всем вместе надо. Тогда сможем. Если загнать его в ущелье, где снегу много, удавку набросить и манежить, из сил выбьется, так и покорится!!! Племя с него должно быть ладным. На племя сберечь надобно. Грех сгубить животину понапрасну. Чисто грех - горячился Михаил, но Акшан отрицательно мотал головой, повторяя одно и тоже.
- Нихито не может, нихито не может. Михаиля не может, Акшан не может, нихито не может - повторял он продолжая снимать шкуру с волка.
- Да пошто не может-то?- не унимался Михаил, но Акшан молчал.
Николай с Петром тоже молчали, наблюдая за работой Акшана. Все ждали, что скажет Акшан, но он молчал, и только руки привычно делали своё дело.
- Акшан, пошто молчишь, али тебе не по нраву мой сказ? – горячился Михаил.
- Дикий он. Тайга козяйн. Акшан ни козяйн. Михаиля ни козяйн, тайга козяйн - первый раз в жизни Михаил не понимал Акшана, не унимаясь, он продолжал Акшана убеждать, что Дикий должен быть в загоне вместе с табуном.
- Дикий не дикарь. Он от моей кобылы. От моего жеребца. Я, как хозяин его родителев, тебе его отсулил. Ты стал ему хозяин. Тайга ему не хозяин. Тайга маралу хозяин, тайга лосю и медведю хозяин, а Дикому ты хозяин - убежденно говорил Михаил.
Акшан закончил снимать последнюю шкуру, и ничего не ответив Михаилу, понес подвешивать тушку.
- Фу ты, поперёшный, якорти тя! - Михаил недоумевал, он был в полной растерянности и не знал, как и чем ещё можно убедить Акшана.
- Батя, мы подводы загрузили и утром домой отправляемся, али ещё на день остаёмся?- спросил Николай.
- Решить надобно, ежли Акшан подсобит, то надобно отогнать Дикого в ущелье, там я его сам заарканю. Коли не схочет, надо б с поселения пару мужиков нанять – рассуждал Михаил.
Акшан наотрез отказался, решили нанять двух мужиков в Суучуке. За ними послали Николая с Айгуль, те через час вернулись вместе с двумя алтайцами. Приняли решение, табун придержать. Подняться на макушку горы, выждать, когда Дикий появится, и гнать его вниз, в узкую впадину, отрезая путь на рёлку. Так и сделали. Дикий ринулся в ложбинку и завяз в глубоком снегу. Погонщики на малоснежных откосах щёлкали бичами, крича и улюлюкая, сужали круг, не давая Дикому проскочить между ними. Круг быстро сужался и это ввергло Дикого в панику. Он метался из стороны в сторону, покрываясь испариной. Резко метнувшись, Дикий почувствовал, как его шею сдавил аркан. Понимая безысходность своего положения, он взревел, вставая на дыбы. В его голосе не было ни зова о помощи, ни мольбы, ни даже страха, в его голосе был отчаянный протест. Михаил крепко держал аркан. Теперь нужно не давая животному отдохнуть, продолжать гонять его по кругу, но так чтобы не загнать, и чтобы животное не пало. Серко под Михаилом хрипел, было понятно, что и Серко и Карий под Николаем, да и все другие лошади выбились из сил и Михаил принимает решение, водить Дикого самому. Он перекинул конец аркана через ствол дерева, слез с коня и, угрожая Дикому бичом, заставил его ходить вокруг сосны. Дикий все ближе и ближе подходил к стволу дерева, Михаил щелкал бичом до тех пор, пока нос коня не уперся в ствол. После чего Михаил разворачивал его и заставлял ходить в другую сторону, разматывая аркан. Так продолжалось до тех пор, пока Михаил и жеребец полностью выбились из сил. Когда аркан в очередной раз был полностью размотан, а жеребец еле стоял на ногах, Михаил обратился к Николаю.
- Микола, бери узду, влезай на дерево, а я его закручу сызнова, что бы ты смог узду набросить.
Николай быстро и ловко вскочил на сук и оказался у морды жеребца. обхватив левой рукой нос Дикого, он быстро и привычно открыл ему рот, и правой рукой ловко засунул железное удило, протолкнув его за зубы. Закинув верхний ремень уздечки за уши, запрыгнул на спину жеребца, натянул нижний ремень, крепко держа левой рукой за повод, правой рукой застегнул ремень. Всё, теперь его нужно суметь пригнать в загон. Дело это не лёгкое. Бывало всякое, то конь, падает на землю, и тогда хоть режь его, он не сдвинется с места и не встанет. То хрипя от удавки, конь встаёт на дыбы, и начинает бить передними копытами, что не подступишься. А который прыгает на месте, взбрыкивая задними ногами, никого не подпуская. К большому удивлению всех, Дикий стоял смирно.
- Батя, дозволь отогнать в загон. – предложил Николай.
- Спытай, ежели чё, так не упорствуй, кувырком в снег, береги себя, а мы его не упустим - посоветовал он сыну. Николай натянул повод, конь все понял и подчинился. Не выпуская аркана из рук, Михаил сел в седло своего Серка и, тронув по бокам, пошёл вперёд. Дикий, опустив свою гордую голову, даже не натягивая аркана, пошёл следом за Серком. Один из погонщиков взял Карьку за узду. Дикий шёл так, как будто всегда ходил под наездником. Шли медленно. К стойбищу пришли, когда стемнело. Дикого привязали арканом к столбу, не снимая узды.
- Ну вот, управились. Слава Богу - с облегчением вздохнул Михаил и пошёл в избу. Акшан из аила не вышел, но и к нему мужчины не пошли. Затопили печь, отварили пельмени, заварили травами кипяток. Плотно подкрепившись, разместились на лавках, и сразу уснули крепким сном.
Свидетельство о публикации №22104020123
Начало:
Скудара -1
предыдущая Скудара - 12
продолжение
Скудара 14