История оружия специфического назначения нередко бывает даже более любопытной, чем разработки массового армейского или гражданского оружия - как раз за счет специфики требований. В первую очередь, если эти требования предъявляются к малой шумности выстрела, входящей в противоречие с самим принципом работы огнестрельного оружия.
Конечно, в начале ХХ века уже был хорошо известен и глушитель конструкции Хайрема Перси Максима, сына куда более известного сэра Хайрема Стивенса Максима, а в наших краях в конце 1930-х уже существовал "Брамит" - глушитель конструкции братьев Митиных.
Однако единственным по сути достоинством "Брамита" было то, что он мог устанавливаться на стандартное оружие при минимуме модификаций - резиновые обтюраторы в нем не просто требовали регулярной замены, но и неизбежно влияли на кучность выстрела, и особенно на морозе. По результатам армейских испытаний того же "Нагана" (которому пришлось еще и переснаряжать патроны остроконечными пулями) была отмечена не только живучесть комплекта обтюраторов зимой не более 20 выстрелов, но и получение овальных отверстий на мишенях при значительном падении кучности - пули шли "боком".
В 1942 году по прямому заданию НКВД работу над бесшумным оружием начал Евгений Гуревич, родственник более известного авиаконструктора - его я уже однажды упоминал, говоря о истории знаменитого "мертвого шарнира" ружей МЦ.
Основная идея Гуревича по сути стала основополагающей и для дальнейших советских разработок на эту тему: нет нужды в снижении хлопка пороховых газов, возникающего при покидании пулей дульного среза, если эти самые пороховые газы остаются запертыми в гильзе. Однако у такой схемы с поршневой отсечкой газов есть очевидный недостаток: пуля фактически разгоняется только на расстоянии хода поршня, а дальше только тормозится в нарезах.
Поэтому Гуревич усложнил патрон, добавив в него своеобразную гидравлическую передачу - поскольку любая жидкость несжимаема, при диаметре поршня, превышающем калибр пули, длина разгонного участка для пули увеличивается как раз на соотношение этих диаметров.
Сам такой принцип был запатентован еще в самом начале века в США Джозефом Бисселлом, однако о каком-либо воплощении его в металле неизвестно, как неизвестно и то, слышал ли кто-либо об этом патенте за пределами США в обсуждаемое время.
В 1943-1944 годах конструкция отлаживалась в металле с нарастанием калибра - от 5,6 до 7,62 мм, изначально на однозарядных пистолетах.
Несмотря на неизбежно большие габариты гильз "гидропатронов", сконструированный под них Гуревичем 7,62-мм револьвер оправдывал это действительной (и постоянной, без обслуживания глушителя!) малошумностью, отсутствием даже запаха пороха - вместо него он, правда, сильно пах спиртом, поскольку выбранная для морозостойкости спиртоглицериновая смесь (60% спирта) при выстреле разбрызгивалась по приличной площади микроскопическими каплями.
При заморозке револьвер продолжал работать, в отличие от стоявшего на вооружении "Нагана" с глушителем системы Митиных - у того пуля по мере снижения температуры в итоге просто начинала выбивать задубевшие обтюраторы, даже "зимние" (их изначально делали именно двух видов - "летние" и "зимние", пока не перешли на ленд-лизовскую "авиационную" резину). Несмотря на массу и габариты, небольшую дульную энергию (что, кстати, не было отнесено к недостаткам комиссией - она была признана достаточной для стрельбы на дистанциях, для которых создавался револьвер) и так и не устраненную конструктором склонность к раздуванию гильз в каморах (из-за чего барабан пришлось сделать легкосъемным), конструкции была дана стартовая "путевка в жизнь" - рекомендация к войсковым испытаниям.
По габаритам, удобству пользователя, надежности действия в ухудшенных условиях и степени глушения звука выстрела револьвер Гуревича превосходит револьвер Наган с прибором Брамит. Целесообразно изготовить серию револьверов Гуревича для проверки возможности использования их в специальных частях Красной Армии
Из заключения комиссии стрелкового полигона
Однако на этом история револьвера Гуревича закончилась - в 1945 году, с завершением войны, под нож экономии попали и многие "спецпроекты". Вернулись к теме патронов с отсечкой пороховых газов уже позже, под руководством Стечкина и без участия Гуревича, хотя тот и продолжал в то время работать над оружием - правда, уже охотничьим.
