Я долго думала писать ли об этом...Это настолько личное, что не принято выносить на публику...Но потом поняла, что просто хочу выговориться, выплакать еще раз все слезы, всю боль, которая жжет и не отпускает. Может кому-то это покажется демонстрацией чувств, хайпом, пусть...пусть...и правда, мне очень нужны ваши слова поддержки.
Я выросла во всеобъемлющей родительской любви, как в теплом одеяле, как в коконе. Для меня прошел мимо подростковый период максимализма и отторжения родительского авторитета. Я купалась в любви и думала, что это абсолютно естественно и нормально для всех семей на свете. Когда для мамы ты зайка, а для папочки киса. Когда мамуля бегает в школу и договариваться с преподавателями не валить на математике дочь-недоросля, а папуля, кряхтя, листает старую потрепанную записную книжку, поднимая старые связи, чтобы устроить внука в кадетский корпус. Когда...когда...когда...всю мою жизнь...
Мама всегда была огненной, быстрой, деловой. Она никогда не сидела на месте, громко разговаривала, быстро вспыхивала. Участвовала во всех общественных делах, была старшей по подъезду. Ей до всего было дело, она была настолько неравнодушной и отзывчивой, что увидев однажды лежащего во дворе пьянчугу (я еще была маленькой, советские времена), собрала его разбросанные пожитки, подняла его, умудрилась выспросить у полуживого тела его адрес, дотащить до квартиры и сдать на руки жене. Когда я уже сильно потом спросила ее зачем это ей было нужно, она ответила просто- Тогда так трудно было продукты купить, а у него в сумках "заказ" был (продуктовые заказы выдавались на предприятиях по особым случаям-прим. автора). Значит нес домой, жене и детям. Как я могла его там оставить.
В этом была вся моя мамочка. И когда она вдруг заболела, никто даже сразу и не понял. А она менялась на глазах. Ушел огонь, живость, появилась немотивированная агрессия (только не ко мне, ни к моей семье!). Она стала падать, ходить под себя. Страшно пугали ее провалы в памяти...она еще была с нами, но она уходила...
Мы возили ее по врачам, клали в больницу, платили любые деньги и верили всем красивым обещаниям...да только кто может помочь, когда жизнь утекает по каплям. Когда я вела ее маленькую, худенькую, еле переставляющую ножки мыться в ванну, она, проходя мимо зеркала каждый раз говорила- Господи! Какая я стала страшная!
Да, моя красавица мама, всю жизнь ходившая на 20 см каблуках, рыжеволосая, с ярко красной помадой на губах. Мама, собиравшая вокруг себя толпу, когда что-то говорила. Мамочка, которую не забывал никто, кто хоть раз ее встречал...превратилась в маленькую тень. Скорая помощь приезжала к нам по 6 раз в неделю, периодически увозя ее в реанимацию. Но я точно знала, что она выйдет и вернется домой, чтобы тихонько лежать, смотреть телевизор и ругаться на Розу Сябитову. Потому что не может быть иначе!!
Но иначе случилось...она пролежала в больничной палате 4 дня, стонала и показывала на живот. Я плакала и умоляла заведующую отделением эндокринологии что-то сделать. На что мне говорили- Прекратите! У вашей мамы проблемы с головой из-за диабета. Ничего у нее не болит.
Когда она потеряла сознание, ее увезли в операционную, увидели в кишечнике тромб, начавшийся некроз, просто зашили и положили с трубкой во рту умирать в реанимационную палату.
Знаете, что самое страшное, что может увидеть дочь???? Это безжизненное то, что осталось от ее мамочки, с запекшейся кровью у заострившегося носика, голой грудью, которую никто не прикрыл, трубка, торчащая из ее горла...и это сипящий звук...этот страшный звук!!!!
Когда мамочки не стало, папуля стал быстро гаснуть. Он говорил, что слышит как она кашляет в другой комнате и ходил туда посмотреть. Он плакал, стал очень сентиментальным и на моих глазах превращался в свою тень...Однажды он упал и хотя все врачи сказали, что никаких переломов нет и нет причин лежать, он решил, что ходить больше не может...и перестал. Для человека, который объездил весь мир, видел то, что мы не увидим может никогда, который знал три языка, весь мир сжался до одной комнаты, до кровати, до крыши соседнего дома, которую он видел из окна. Он говорил, что так не хочет лежать как моя мама с трубкой в горле, он взял с меня слово, что я не отдам его умирать в больницу...
Он прожил еще 4 года. Под конец почти не мог двигаться, его почти полностью парализовало. Но голова была ясной до последнего! Даже когда случился инсульт и я увидела на его лице печать скорого ухода, он все понимал, мычал и что-то видел за моей спиной...пытался показать мне это рукой и пытался встать. Все случилось моментально, так быстро! За десять минут до того, как он впал в кому, пришел с работы мой муж, которого он очень любил и папочка подал ему руку.
Я пыталась...первой бригаде я его не отдала. Вторая меня ни о чем не спросила...Когда врачи увозили его на каталке в двери приемного покоя, я знала, что это последний раз, когда я вижу его живым. Я держала его за теплую ножку и бежала за каталкой, пока меня не отогнали.
Прости меня, папочка!!! Он пролежал в реанимации с трубкой в горле 12 дней. Мне сказали, что его мозг умер еще дома. Что мой папа просто лежит и ждет смерти. Я плакала под дверью реанимации и просила заведующего отключить его. Но у нас в стране нет эвтаназии...а еще у нас карантин и я не могу последний раз его увидеть.
А потом были похороны...ритуальная служба в нашей стране это отдельная тема, не хочу сейчас даже говорить...
Мамочка! Папочка! Простите меня, родные! За все, что не сделала, может еще что-то можно было сделать!! Я вас так люблю! Я пока не знаю как без вас жить. Вы всегда были в моей жизни...вы всегда в ней будете...