Страшный пожар, уничтоживший памятник промышленной архитектуры — Невскую мануфактуру, — символичен для нынешнего времени, считает президент Becar Asset Management Александр Шарапов. Неоправданно жесткое законодательство об охране памятников отпугивает инвесторов, которые могли бы взять исторические объекты в свои руки. Вместо сбережения получается разрушение. Об этом бизнесмен рассуждает в своей статье.
Недавний пожар на Невской мануфактуре стал для города знаковым событием. За ним скрывается не только боль от утраты объекта культурного наследия, но и реалии сегодняшнего дня. Так частенько горят фамильные особняки в центре Афин. Там предельно жесткие правила реставрации, семьи просто не используют эти устаревшие дома, заколачивают окна и двери. Историческая рухлядь потихоньку разваливается сама либо сгорает.
Сгоревшая Невская мануфактура — памятник, реставрировать его было бы сложно, снести что-либо — запрещено, поместить в те же стены современную начинку — невозможно. Теперь вроде нет объекта, нет и проблемы. На месте пожарища можно попробовать согласовать новое строительство.
Конечно, проблема есть. Она не в девелоперах и не в памятниках, а в чрезмерно жестком законодательстве, которое продолжает уничтожать памятники.
В 2002 году мы взяли в аренду на 10 лет особняк Людвига Нобеля на Пироговской набережной, 19. Арендная плата в год была вроде бы разумна —$18 за м2. За 6 тыс. метров мы платили $110 тыс. в год. Только дохода от него было 0 рублей, и ремонтировать без согласования властей запрещалось.
То есть просто умирать зданию можно, бездействием как бы вред ему и не наносишь... Рухнет — ну и… бывает.
Сколько уже по России рухнуло и сгорело — никаким Соборам Парижской богоматери не снилось! А вот, не согласовав, подлечить не имеешь права! Починил кровлю без согласования — скандал! Ты же над памятником надругался. Покрасил стены — жуть, ты же исторический колер не согласовал. В советские времена красили много раз, и здание жило, не рушилось — так это надругательство, оказывается, было! Но теперь мы так не позволим к культурному наследству относиться! К памятнику притрагиваться можно лишь после многолетних голосований, доказав, что возвращаешь ему исторический облик.
А что если уже не то что облика нет, но и стены рухнули? Да это ничего, зато фото в архивах есть — по ним точно так и восстанавливайте!
Особняк Людвига Нобеля мы два года сохраняли, пытаясь согласовать приспособление под офисы (наш проект предполагал реставрацию фасадов, и современный ремонт внутри). В итоге, выкинув 200 с лишним тысяч долларов, мы от договора аренды отказались. Сейчас здание еще стоит, но без отопления и с текущей крышей. Похоже, скоро рухнет.
Никто особняком Нобеля не занимается
За 20 лет здание передавали в разные руки, но даже государевы ведомства смету на ремонт осилить не смогли — очень дорого восстанавливать лепнину, роспись, трухлявые дубовые панели. Метр такой реставрации стоит 300-500 тыс. рублей.
Ну и потом вопрос: дальше-то что? Как использовать такие помещения? Сделать музей Нобелей было бы лучшей идеей: создать памятник предпринимателям, развивающим страну (нет у нас музеев, прославляющих созидателей богатства России). Собрать бы под нобелевской крышей память о Елисеевых, Демидовых, Морозовых, Третьяковых, Путиловых — была бы польза и большое, государственное дело.
Но хотеть и требовать от бизнеса, который и так в России переживает очень трудные времена, реставрации себе в убыток — это как от умирающего с голоду требовать испечь пирожное по царскому рецепту.
«Градозащитники» требуют к зданиям такого же отношения, как к картинам Рембрандта: восстановить все в мельчайших деталях. Но они забывают, что ценность недвижимости — ее текущее использование. Под музеи все старые особняки и усадьбы не удастся приспособить, не хватит денег у государства. Ставить условием приспособления исторического объекта его полную реставрацию внутри — это убивать памятники. Для бизнеса реально, по силам сохранить фасадные стены и одну-две исторические комнаты.
Если отойти от охранительского идеализма, памятники убивают жесткие обязательства. Потому и не может бизнес брать это хозяйство в аренду за рубль на 49 лет: не инвестиции получаются, а благотворительность в чистом виде.