Мы продолжаем спешить и гнаться за чем-то идеальным для нас. Идеальным и правильным. Это такая бытовая суета, которая вихрем стирает года, стирает память. Но как важно для восстановления себя и своей психики - быть благодарным и помнить тех самых людей. Расскажу про своих:
Оказывается, его звали дедушкой Женей. А я и не помнила его имени. Моя мама оставляла меня в гостях буквально через дорогу и дядя Женя Пяткин из города Нягань научил играть меня в карты. Мы самозабвенно рубились вечерами, я не помню времени года, не помню его лица, но чувствовала себя картежным асом и очень любила проводить с ним время. Дядя Женя очень тихо умер. Вроде бы, это было во сне. Память решила действовать радикально - забыть человека, забыть все правила игры, забыть названия карт. Что осталось? Я хочу купить колоду классчиских карт и все вспомнить. Все было не просто так. Это был очень теплый ко мне человек, который заполнял хитрые душевные резервуары.
Магазин «Океан», город Калиниград. Квартира напротив, первый этаж, красивый холл и высокие деревья у подъезда. На электричке совсем недалеко Балтийское море, мое самое первое море. Море без всяческих прелюдий и обещаний - холодная синева, горячие от знойного солнца дюны, запах водорослей и соли. Бабушка Римма еще без внуков и внучек, принявшая меня в свое сердце как-то легко и безусловно. Римма, не представляете, как мне хотелось застать вас живой и сказать «спасибо». Крепко обнять. Мне было так спокойно рядом с вами. Вы передали эффект самодостаточности жизни, эффект украшения себя и всего вокруг. Просто жизнь, красивая во всех смыслах жизнь.
Лето, жара, автобус. Мы едем с отцом несколько часов, автобус полупустой. Я маленькая энергичная девочка всю дорогу держусь, не замечая, за палец какой-то старухи. Снаружи мелькают стандартные посадки и огороды. Люди с умным видом пялятся в окна и каждый ждет своей остановки. А мне так долго, я такая маленькая и так устала. А старушке выходить, она улыбается и я ослабляю руку. Кто бы знал, что через десятки лет вот так принять доверие и тепло абсолютного чужого человека будет практически нереальным.
Дед Ваня. Самый младший в многодетной семье, любимец моей украинской бабушки. Нам никогда, к счастью, не узнать как они пережили голод, смерти близких и бедную жизнь. Они достались нам сдержанными, свиду холодными, но за этим пряталось понимание стабильной жизни и чтобы все было «как у людей». Как они терпели, когда я делала им прически? Заставляла смотреть вместе «Том и Джерри», вязала крючком и постоянно что-то трындела? Они просто и безвозмездно наполняли любовью своим бескорыстным и тихим присутствием. Дед Вань, сейчас бы я вас поняла, сейчас бы я многое спросила, спасибо.