Когда я подсадил Карину, лёгкую и мягкую, на высокие качели, я заметил на её туфельке надпись «50 рублей» и до того смутился, что на мгновение отпустил её, и она едва удержалась, чуть не улетев на горячую от июльского солнца гальку. Её смуглое лицо вопросительно сжалось, а в карих глазах, глубина которых вместила бы весь Восток целиком, смешались недовольство, испуг и обида на неожиданное предательство.
— Прости, — тихо проговорил я и встал за её спину, чтобы толкнуть качели.
Она была в летнем платьице с коротким вырезом сзади. Из-под красно-розовой ткани смотрел на меня плавный изгиб спины. Он ходил так ровно, когда воздушная Карина поднималась ввысь и медленно катилась обратно... Её спина разгоралась красотой, когда задерживалась там, в воздухе, в той точке, где ощущаешь себя птицей. Я, в то время шестнадцатилетний, даже умудрялся ревновать, когда её смуглость поднималась так высоко, как бы заигрывая с прохожими и позволяя на себя глядеть.
Залюбовавшись, я даже забыл об этой страшной надписи. Забыл, однако, ненадолго. Когда облака вдруг закрыли солнце, когда причудливый оттенок её кожи перестал игриво переливаться, в голове мелькнула картинка: на коричневом ботиночке, так ловко облегающем её ножку, надпись — «50 рублей». Я слышал о девушках, которые допоздна сидят в парках и, завидев мужчину, поднимают стопу, где на подошве обуви указана цена… Я даже сам встречал таких, но всегда отмахивался или за пару-тройку метров отрицательно мотал головой.
Такая хитрость — защита от патрулей милиции. Советские милиционеры, патрулирующие и просто гуляющие в штатском, постоянно ходили по скверам и паркам и отлавливали проституток. Отлавливали, конечно, не просто так. Семьянин только арестовывал, холостяк же платил указанную на подошве женской обуви цену и пользовался, после чего стряхивал горячий пот с фуражки, — она давала силу и власть, а потому никто не снимал её даже за таким занятием. Подонок же сначала платил и пользовал женское тело, а потом забирал пойманных в отдел. — Такое устройство было в стране, где должен был возникнуть и расцвести коммунизм.
— Чего застыл? — Карина уже стояла передо мной, прохладно дыша мне в лицо. — О чём ты так усердно думаешь?
— Да так, о своём, — я отмахнулся и пошёл к беседке, стоявшей в центре её двора. Не дойдя до неё пары метров, я обернулся и тяжело спросил:
— Когда домой пойдёшь?
— Если хочешь, могу уйти прямо сейчас, — задрав смешной носик ответила она мне тоном, которым, наверное, разговаривали барышни на светских вечерах.
— Не надо… — я постоял, пока она не поравнялась со мной, и мы вместе зашагали к этому милому деревянному домику.
Внутри пахло сосной и пивом, но мне было плевать. Я думал. Как бы не было устроено общество, какими бы не были отношения между милицией и куртизанками, меня беспокоило, что на ботиночке Карины красовались чёртовы «50 рублей». Пока она каталась, временами пища от восторга, я думал о том, как я разочарован. Пару дней назад, в прохладную среду, она казалась мне ангелом — необычным, конечно, ведь ангел был кареглазым и смуглым, точно гадкий утёнок. Сейчас же, в эту солнечную пятницу, всё разбилось, и ангел спустился с небес на землю. И ещё ниже.
У меня заложило нос, глаза начали слезиться, голова ужасно разболелась. Ещё и проклятое июльское солнце! Его лучи падали на высокие берёзы, золотя их свежие, налитые соком листья, растекались по траве и попадали в щели между досок. Конечно, всё это было чудесно, но только не в моём состоянии.
— Я не могу так! — крикнул я. — Ответь мне, только честно… Ты продаёшься?
— Совсем дурак? — глаза её округлились, и теперь в них, тёмных и больших, был ясно виден турецкий базар, где почти друг на друге стоят лавочки — с шёлком, с волшебными грибами... Где продавцы дикими выкриками зазывают покупателей, а те дерутся за ковры...
— Такие надписи, как у тебя на подошве, обычно бывают на обуви проституток.
— Не знаю… — она замялась, умолкла, а потом неуверенно добавила:
— Я взяла у мамы, она их в молодости носила.
Об авторе
Глеб Нестеров, родился в 2005 году. Вырос и живёт в городе Ноябрьске, одновременно холодном и тёплом. Высоких званий нет, есть только призвание, да и оно порой куда-то пропадает.
Другая современная литература: chtivo.spb.ru