Всегда, когда речь заходила о гражданских войнах, повторял ученикам: любая гражданская война рубит любое общество по живому телу. И поэтому, кстати, иные шрамы не заживают и через сотню лет. Война проходит не по стране, а через страну. Не только по каждой семье, но порой и через эти семьи.
Всего несколько примеров. Вот Феликс Эдмундович Дзержинский - один из руководителей молодого Советского государства. А вот его брат Владислав Эдмундович Дзержинский, 12 лет прослуживший в Польше и при ненавистном Дзержинскому Пилсудском, и расстрелянный в войну немцами. А вот третий брат, Станислав. Убит летом 1917 года дезертирами.
Вот генерал-майор Русской Императорской армии Пётр Семёнович Махров. В Гражданскую войну - начальник штаба Вооружённых Сил Юга России у Деникина и Врангеля. У белых, как и его младший брат Василий.
А вот другой генерал-майор РИА Николай Семёнович Махров. В Гражданскую и после неё - командир дивизии и штабной работник в Красной армии. Родные братья.
А можно вспомнить казнь 11 мая 1918 г. белыми казаками 76 красных казаков во главе с Фёдором Григорьевичем Подтёлковым. Известно, что в состав полевого суда, выносившего смертные приговоры, вошли старые казаки. В том числе минимум несколько отцов тех, кто будет по единогласному решению судей расстрелян...
Революция пожирает своих детей. Гражданская война калечит судьбы. Самое, наверное, страшное - даже не в жестокости, которая растёт зеркально по обе стороны фронта (когда их две, а не двадцать, как бывало), а в том, что, независимо от справедливости, честности, правильности убеждений каждой из сторон, последнюю точку поставит не мораль, не разум, а лишь победа. Победа каждой из сторон может оказаться трагедией в исторической перспективе, но при этом она будет некой новой моделью. Если победит одна сторона, модель всего будущего развития общества будет одной. Если другая - совершенно иной. По сути, каждая из сторон вольно или невольно сражается не за себя, не за прошлое, даже не обязательно за своё будущее. А за некий образ будущего.
И вот на фоне этой борьбы за то, какое будущее будет через десятилетия называться справедливым, прекрасным и правильным, особенно ярко видны такие трагедии верных людей. Не только в нашей стране.
Знакомьтесь. Рикардо де ла Пуэнте Баамонде. Военный лётчик, команданте (майор) ВВС Испанской республики. Погиб во время Гражданской войны в Испании (1936-1939), развязанной испанскими правыми под командованием Франсиско Франко Баамонде.
Если вы не знаете, как образуется испанская фамилия, поясню. Обычно она состоит из двух частей. Первая часть - фамилия отца. Вторая - фамилия матери.
Франсиско Франко Баамонде и Рикардо де ла Пуэнте Баамонде были двоюродными братьями. Их матери, Мария дель Пилар и Кармен - родные сёстры, которые были очень близки друг другу, и дети из обеих семей проводили много времени вместе. Позже родственники вспоминали, что Франсиско и Рикардо были "скорее родными братьями, чем кузенами". Оба выбрали военную карьеру, оба окончили военное училище в Толедо, оба храбро прошли через Рифскую войну (1921-1926), оба были ранены и награждены. Дальше их пути разошлись. Франсиско Франко в возрасте 33 лет стал бригадным генералом и возглавил военную академию в Сарагосе. Рикардо де ла Пуэнте перешёл в военную авиацию. При этом кузены сохраняли дружеские отношения.
Их разделила политика. В 1931 году испанская монархия пала, и если Рикардо де ла Пуэнте полностью поддержал республиканское правительство, Франко же отнёсся к нему, скорее, негативно, и даже, согласно Милану Астраю, раздумывал, не выступить ли в поддержку оставившего престол монарха. Тем не менее, карьера Франко после короткого пребывания в кадрах продолжилась. В конце марта 1934 года (при правом правительстве) он получил звание дивизионного генерала, высшее на тот момент в испанской армии, а в октябре того же года он был назначен командующим войсками, подавлявшими "Астурийскую революцию" - восстание горняков северной Испании. Для разгрома восстания были брошены части Испанского легиона и марокканские колониальные войска, продемонстрировавшие крайнюю жестокость. Для бомбардировки рабочих кварталов Овьедо применялась и авиация. Однако командовавший авиаэскадрильей Рикардо де ла Пуэнте категорически отказался "бомбить испанский город", и был уволен со службы. В одной из перепалок с двоюродным братом Франсиско Франко в сердцах бросил ему: "Однажды мне придётся тебя застрелить".
В феврале 1936 года на парламентских выборах в Испании с небольшим перевесом победила коалиция Народного фронта, куда вошли левые и либеральные партии страны. Новое правительство Мануэля Асаньи провело определённые перестановки в военном руководстве. Генерал Франко, формальных оснований для привлечения которого к ответственности не было, был переведён с должности начальника Генерального штаба подальше от Мадрида, командовать войсками на Канарских островах. Известный же своими республиканскими взглядами де ла Пуэнте был возвращён из отставки, восстановлен в звании и назначен на ответственный пост командующего испанскими ВВС в Северной Африке. В апреле 1936 года он прибыл к новому месту службы, на аэродром Санья Рамель под Тетуаном, в Испанском Марокко.
16-17 июля 1936 года начался мятеж испанских правых ("националистов") против Испанской республики. Первоначально он вспыхнул в Африканской армии, наиболее подготовленной и боеспособной части испанских вооружённых сил, через которую, кроме того, прошло большинство лидеров мятежников. Практически вся Африканская армия примкнула к Франко и его соратникам. Исключением стала авиация, пытавшаяся скромными силами организовать сопротивление. Одним из немногих мест в Марокко, где мятежники получили отпор, была база гидросамолётов Аталайон. Её крошечным гарнизоном командовал друг Рикардо де ла Пуэнте, капитан Виргилио Лерет Руис, попавший в плен 17 июля и без суда расстрелянный на следующий день.
К вечеру 17 июля 1936 года практически всё Испанское Марокко было в руках мятежников. В Тетуане, столице этого протектората, Республика контролировала только здание Верховного комиссариата протектората (гражданской администрации), уже окружённое мятежными испанскими легионерами, и военный аэродром Санья Рамель.
Узнав о начале мятежа в Марокко, команданте де ла Пуэнте начал готовить аэродром к обороне. Он посадил под арест нескольких офицеров, пытавшихся примкнуть к мятежу, и с оставшимися подчинёнными (всего около 25 человек) установил на контрольной башне четыре пулемёта, снятых с самолётов, и приказал заблокировать мост на дороге в Сеуту, откуда могли подойти части Испанского легиона, перевернув там несколько грузовиков.
Около 19.00 17 июля Верховный комиссар Артуро Альварес-Буйлла Годино, сумевший как-то связаться по телефону с Мадридом, дозвонился на аэродром и сообщил де ла Пуэнте, что Мадрид обещает немедленно отправить самолёты с подкреплением, и до их прибытия аэродром надо защищать любой ценой.
Выполняя приказ, Рикардо де ла Пуэнте в 23.30 отдал распоряжение осветить взлётно-посадочную полосу с помощью вёдер с песком, пропитанным бензином и подожжённым, и готовиться к отражению атаки.
Около 2 часов ночи 18 июля команданте позвонил полковник Эдуардо Саэнс де Буруага, возглавлявший силы мятежников в Тетуане, и приказал немедленно сложить оружие, иначе аэродром будет атакован. Де ла Пуэнте ответил с негодованием: "В таком случае, им придётся перебить нас, защищающих законное правительство! Как вы смеете приказывать мне сдаться? Кто вы такой, чтобы отдавать мне такие приказы?!"
Около 4.30 утра аэродром был окружён превосходящими силами 5-й бандеры Испанского легиона и регулярной пехоты (численностью несколько сотен человек), однако под огнём пулемётов с контрольной башни мятежники вынуждены были залечь и открыть огонь по постройкам на аэродроме, в том числе из орудий. Хотя применение артиллерии было очень ограничено (Санья Рамель имел всего одну ВПП, и мятежники старались не допустить её повреждения), полное превосходство в силах сыграло свою роль. Среди обороняющихся появились первые раненые, боеприпасов на аэродроме было очень мало, и они уже подходили к концу, а обещанные самолёты с подкреплениями так и не прилетели.
На самом деле, военный министр Испанской республики Сантьяго Касарес Кирога и не собирался отправлять в Марокко подкрепления. Одиночные республиканские самолёты совершили 18 июля несколько налётов на предполагаемые позиции мятежников, но решающего значения они не имели.
В этих условиях, чтобы избежать дальнейшего кровопролития среди своих подчинённых, Рикардо де ла Пуэнте приказал вывести из строя несколько самолётов Breguet XIX, имевшихся на аэродроме, пробив их системы охлаждения и бензобаки, перебив стойки шасси и рулевые тяги. После этого в 15.15 он вышел из здания аэродрома, подняв вместо белого флага свой носовой платок. Вместе с восемью другими офицерами он был арестован и перевезён в форт Монте Ачо в Сеуте.
Утром 19 июля на аэродром Санья Рамель приземлился самолёт, на котором прибыл из Лас-Пальмаса сам Франциско Франко, возглавивший восстание. Насколько известно, здесь же ему сообщили о попытке обороны аэродрома, которую возглавлял его кузен, и о его аресте.
2 августа 1936 года Рикардо де ла Пуэнте предстал перед военным трибуналом. Хотя там были заслушаны как его показания, в которых команданте указал, что честно следовал присяге, так и показания Альвареса-Буйлла Годино, взявшего на себя ответственность за сопротивление мятежникам и утверждавшего: "Команданте Пуэнте, как хороший солдат, не делал ничего, кроме строгого выполнения полученных приказов", всё это было проигнорировано. Трибунал обвинил Рикардо де ла Пуэнте в "измене", так как тот "злонамеренно готовил оружие против испанской армии", и приговорил к смертной казни.
Утвердить этот приговор должен был высший военный начальник, то есть, сам генерал Франко, находившийся вместе со штабом в том же форте Монте Ачо. Он мог также помиловать приговорённого, но делать этого не стал. Вместе с тем, будущий каудильо уклонился от рассмотрения приговора своему родственнику; согласно воспоминаниям его сестры Пилар, он считал, что любой приговор, кроме смертного, будет воспринят как проявление его слабости (что, в условиях ещё не оконченной борьбы за власть среди верхушки мятежников, могло быть опасным).
Все командиры наблюдали за каудильо, чтобы узнать, простит ли он кузена. У него не было выбора, кроме как быть непреклонным. Это показывает, насколько он осознавал свой долг и какую любовь он испытывал к Испании.
Мария дель Пилар Франко Баамонде. "Мы, Франко".
При этом генерал опасался, что смертный приговор близкому родственнику также вызовет негативные эмоции. Поэтому Франсиско Франко просто передал приговор трибунала генералу Луису Оргасу Йолди, назначенному им новым Верховным комиссаром в Марокко, который и утвердил приговор.
4 августа 1936 года, около 17 часов, команданте Рикардо де ла Пуэнте Баамонде был расстрелян на внешнем валу форта Монте Ачо. Его тело было захоронено в братской могиле на кладбище Санта-Каталина в Сеуте, вместе с многими другими жертвами мятежа.
...Также в Гражданской войне в Испании участвовало ещё два лётчика из семей Франко и Баамонде. Младший брат Франсиско Франко, Рамон Франко Баамонде, перед войной, в отличие от брата, примыкал к левым, и даже был депутатом кортесов от партии левых республиканцев Каталонии, входившей в Народный фронт, однако с началом войны перешёл на сторону мятежников. Он погиб в боевом вылете на своём гидросамолёте 28 октября 1938 года, будучи командиром авиабазы националистов на Майорке. А после его смерти авиабазу возглавил...Энрике де ла Пуэнте Баамонде, родной брат расстрелянного Рикардо. Позже он дослужился до дивизионного генерала и адъютанта самого Франко...
Гражданская война...
_______________________________
Если Вам понравилась статья, Вы можете поставить лайк или сделать её репост. Если Вы хотели бы задать вопрос автору или заинтересованы в освещении какой-либо иной темы, буду рад видеть Вас в комментариях.
Ваш Виталий Константинович Р.