Глава - 4 Стойбище Акшана
часть- 2 Дикий- конь вороной
Каждый приехал по своим делам. У Михаила кони здесь зимой тебенюют, а летом они пасутся на сочной траве. Особенно хорошо растут первогодки, роста набираются и тела наращивают. Акшан коневод искусный. Михаил помощником доволен. Зимы в Сибири суровые, особенно в степи, а в горах ветра мало и мороз мягче. Алтайские кони к тебенёвке привычные. Вот и отгоняет Михаил в горы молодняк. За год на сочных выпасах, да на вольной волюшке среди хвойного леса да разнотравья, лошади не только тело нагуливают, а и так заматереют, что их выносливости, да удалости, другие коневоды восхищаются, не скрывая зависти. Порой приходится и постарше коней в тайгу отгонять, когда кормов для всех не хватает. Не редко бывает, что поначалу лето жаркое, а трава ещё не выросла, а уже на корню сгорела. Или дождливая пора пойдёт. Трава нарастёт, густая хорошая, а дожди идут до самой осени. Скосить траву то удаётся, а вот собрать нет, всё в рядах сгниёт. Скота у Михаила много, пять коров, больше десяти телят разного возраста, загон из двадцати взрослых овец. Даже свиноматки с большим удовольствием травяную труху едят, которую им бросают мальчишки, очищая кормушки коров. Вот и помогает Михаилу алтаец Акшан. Как ни крути, хоть и по женской линии, а всё же кровные родственники.
Знакомы они давно, еще с детства. Отец Акшана помогал отцу Петра, Леонтию Яковлевичу табуны пасти. Не редко Леонтий Яковлевич и маленького Михаила с собой в тайгу брал. Уже тогда Акшан лихо справлялся с лошадьми крутого нрава.
- Ух ты! Вертлявый, как ужак! – однажды подумал о нем Михаил и позавидовал умелой хватке худенького, на вид слабого, алтайского мальчика. А потом они подружились. Простой и бескорыстный алтайский мальчик Акшан, вскоре стал для него настоящим другом. Пётр Яковлевич в свои молодые годы тоже дружил с отцом Акшана, да так и вели дружбу, пока отец Акшана жив был. Отца Акшана не стало, не стало и Леонтия Яковлевича, и Пётр Леонович постарел, а Михаил дружбу с Акшаном не прерывал. Если какая-то помощь Акшану понадобится, Михаил всегда поможет. Бывало, пушнина у Акшана скопится, Михаил увезет в Бийск, и сдаст её в промысловую артель. А бывало и заказ от промысловиков поступит на мясо дикое, так Акшан рад для Михаила любую просьбу выполнить. Поступал Михаил честно, на вырученные деньги за пушнину покупал Акшану всё, что тот закажет. Весь товар завозил зимой, по мёрзлым рекам.
Получая из рук Михаила мешки с ячменём, солью, капканы, новый казан, Акшан не уставал повторять.
- Тебе Михаиля шибко большо спасибо, шибко большо – не переставая кланяться, то и дело повторял Акшан.
- Ну а это, Акшан, прими и от меня - весело улыбаясь, громко произнёс Петр Семёнович, протягивая Акшану несколько кусков ткани.
- Акшан не может, Акшан рад гостю - мотая головой отвечал он.
- Прими Акшан, Пётр Семёныч Третьяков хороший человек, добрый человек, никому зла не желает. Уважь хорошего человека, прими Акшан, его подношения, в знак нашей с ним дружбы.
- Акшан не может, Акшан к очагу свой, гостя звать хочет - уважительно кланяясь, он пригласил гостей в аил.
Жена Акшана, Денеля, поставила на стол гору пышных лепёшек, блюдо с крупными кусками бараньего мяса, мясной бульон с диким чесноком в чашках, топлёное молоко, разбавленное отваром малиновых веток и приправленное толканом, поклонившись вошедшим гостям, ушла.
Плотно позавтракав, мужчины разговорились.
- Ну, а как табун, ничё не доспелось с ним с осени-то? Жив, здоров?- спросил Михаил Акшана.
- Здоров, здоров, жив табун, жив –закивал головой Акшан.
- Дикий-то с ним?- опять задал вопрос Михаил.
- С ним Дикий, с ним - вновь закивал головой Акшан и защёлкал языком. Михаил засмеялся.
- Чё, глянется разбойник? - смеясь спросил Михаил Акшана, тот утвердительно затряс головой.
- Шибко, шибко – улыбнулся он, и вновь защёлкал языком.
- Пошто дикий? – спросил Петр.
- Мой недогляд случился, приглянулась молодая кобылка, уж больно ладненькая была, ну я возьми, да и зажалей, на тебенёвку не погнал. Сена хватало, овёс урожайный был, вот и оставил. А Воронок то взял и ссильничал. Через жерди с места маханул и в загон молодняка. Покуда я до загона добежал, он уж управился. Смотрю, стала кобылка-то худеть, мало ест, больше стоит, совсем понурая стала. А тут весна началась, да такая сухая. Смекаю, что в сухое лето кобылка не выправится, видать этот жеребец ей всё нутро повредил, да и отправил сюда.
-Как дошла-то не пала?
- Как корена вода сошла, увязал ей ноги, да на телеге свёз. Акшан в загоне её держал, подкармливал, выходил, потом с табуном на траву пустил. Осенью на «шишку» прибыли, смотрю, кобылка-то выходилась и даже бока не впалые, мне и в голову не пришло, что она покрылась. Мы уехали, а она ожеребилась. Наш-то Акшан вострый в таком деле, но и он не сдогадался. Вот и стала кобылка детёнка-то прятать от людского взгляду. Мырнёт в ельник, покормит и вокруг ельника мнётся, вроде как кормится. Сколько раз пытался Акшан её с табуном в загон загнать, а она скрось кустов, как вода скрось пальцев и утечёт. Акшан было хотел уж зятьёв на помочь звать, глядит утром, до свету ещё, а на склоне пасётся лошадь с жеребёнком. Он на вершей, да туда, тихо подошёл, очам не верит. Хвороба наша ожеребилась - Михаил засмеялся, Акшан слушал, довольно улыбаясь, Пётр не скрывал своего удивления, то и дело его светлые брови взлетали над небольшими голубыми глазами от удивления.
- Пугать не стал – продолжал Михаил - Мы за орехами, да пушниной зимой прибыли, а Акшан и удивил новостью. Вот и посулил я ему, коли выживет жеребёнок, так пущай говорю, твоим будет. Вырос за лето жеребёнок, окреп, и никакой загон его не держит. Молнией поверх жердей и в горы, только его и видели. Медведь, думаю али волк красный задерут, ан нет, уж пятый год дикарем ходит. Так и прозвали его промеж себя, Дикий. Далеко не уходит, так и караулит, когда табун выйдет из загона. Поманит их тихим таким ржаньем, чисто кот помурлычит, и айда в горы, а те и рады - радешеньки за ним поспеть. Одному-то видать тоскливо, да и важничать уж больно нравится, таким кондибобером перед табуном выкомаривает, чисто другим на потеху. Откуда силушки набрал, овса не видел, сена не видывал, только на подножном корму всю зиму, а каков шельмец!
Акшан слушал и улыбался во весь рот, показывая свои крепкие и крупные зубы. Петр, слушал, не скрывая своего удивления, покачивая головой. Его брови то поднимались вверх, то выстраивались домиком над голубыми умными глазами. Беседу прервал шум во дворе и звонкий девичий голос.
- Айгуль, с тайги пришёл, охотился - пояснил Акшан, и накинув на себя овечью шубу, выбежал на улицу. Одевшись, следом за ним вышли и гости.
- Доброго вам здравия - сказала чисто по-русски девушка и поклонилась.
Она была очень красива. Раскрасневшееся на морозе лицо девушки, обрамлял снежный, колючий куржак. Он раскрасил длинные прямые ресницы, отчего они казались ещё длиннее и пушистее, а удлинённые глаза ещё чернее и ярче. Меховая шапка, закрывавшая ее лоб до бровей, тоже была в белом куржаке. Одета девушка была очень легко, замшевое платье до колен, поверх меховая безрукавка, кожаные штаны и алтайские сапожки. Улыбаясь матери, которая отгоняла от коров маленьких телят, Айгуль гордо подняла несколько соболей и так же гордо забросила их в холодную юрту. Убрав на место лыжи, и накормив собак, Айгуль, быстро и очень ловко принялась управляться с хозяйством. Задав корм ярочкам, она выпустила табун лошадей на тебенёвку. Мужчины с большим интересом наблюдали за действиями девушки.
- Дочь у тебя Акшан и на работу скорая и на охоте отменная. Ещё солнце спит, а она уж на охоте побывала -заметил Михаил.
- Петли Айгуль рядом, за уступом ставит. Скорый Айгуль скорый – согласился с ним Акшан.
- Женихи-то сватаются? – спросил, смеясь Михаил.
- Сватаца, сватаца, заклада не делал, сватаца - как-то уж очень грустно сказал Акшан.
Табун выходил лениво.
- Сыты видно - подумал Михаил глядя, как неохотно табун покидает стойбище. Вдруг до его слуха докатилось приглушённое короткое, но требовательное ржание. Быстро повернувшись на голос, Михаил увидел Дикого. Вороной конь стоял на заснеженном взгорье, под первыми лучами, выходившего из-за гор, солнца. Стоял он крепко и очень уверенно, слегка повернув красивую голову на широкой шее в сторону табуна. На солнце его шерсть блестела и переливалась. Подав голос табуну, Дикий быстро развернулся и исчез за выступом.
- Бока то лоснятся, будто его на откорме держат - отметил Михаил. Акшан улыбнулся, прищёлкнув языком.
- Это и есть Дикий? - спросил Петр.
- Ноги-то каки сильны, хорош, ой хорош шельмец!!! - восхищённо произнес Михаил.
- Сильный ноги, Дикий ощинь сильный ноги. Совсем балам был, у рысь охота была, болшой ветка сидел. Дикий под ветка встал, рысь прыгать на Дикий. Дикий задни ноги стаял, передними бить стал. Голова бил, нос бил, глаза бил и рысь плохой ушёл, кровь ветки, траву капал. Сильный, ощинь сильный ноги - восхищенно произнес последнюю фразу Акшан.
Данеля принялась готовить пищу, а Айгуль, подвесив за зубы оттаявшие тушки соболей, аккуратно подрезала шкурку вокруг пасти и привычным ловким движением тонких пальцев, сняла шкурку с тушки, как снимают чулок.
- А велико ли пушнины, на продажу будет? - спросил Петр. Акшан отрицательно замотал головой, он свою пушнину доверяет только Михаилу.
- Акшан, подмогни Петру Семёнычу пушниной разжиться - похлопав Акшана по плечу, попросил Михаил - Он человек хороший, за пушнину добрый товар привез. Ну, а коли кому его товар не по нраву будет, пущай заказ делают, я заказ исполню. Петр Семёныч у меня в доверительности, ему как мне можно верить - улыбаясь и продолжая хлопать Акшана по плечу - сказал Михаил. Тот закивал, что мол всё понял, что могу, сделаю и вышел.
Айгуль тоже хлопотала по хозяйству и тоже торопилась. Сегодня она должна побывать в Суучуке с особым поручением.
Река Пыжа покрылась льдом. По льду, через реку и была тропа, по которой Айгуль бегала в поселение Суучук в гости к сверстницам, навестить старшую сестру и племянников, да к старшей маме, матери Данили, забежать. Только в это утро Айгуль бежала не ради того, что бы погостить у родственников, сегодня у неё было очень важное задание, она должна рассказать, что гости привезли хороший нужный товар и за этот товар они просят пушнину да орех. В аилах-юртах Айгуль встречали с улыбкой, внимательно выслушивали, всё, что им говорила девушка и кивая головой, давали понять, что всё поняли и согласны посетить стойбище Акшана. Оповестив всех, Айгуль радостная и раскрасневшаяся бежала домой через реку по льду. Во дворе уже толпился народ.Пришедшие из поселения, разглядывали ткани, что привёз Петр, керосиновые лампы, металлические кухонные принадлежности, капканы. Торговались, спорили, товар всем нравился, но свой товар горные алтайцы тоже научились продавать, и цену всему хорошо знали. За один день удалось обменять товар и загрузить подводы.
Свидетельство о публикации №221040200481
начало:
Скудара 1
Скударв 11
продолжение
Скудара -13