Все мои Дни Рождения отмечались каждый год. Сначала за мое и мамино здоровье пили друзья-актеры. Чуть позже, мама стала приглашать в гости детей и устраивать нам «сладкий» стол.
Начало цикла рассказов тут.
В предвкушении своего пятилетия, я бурно обсуждала с мамой, кого из детей мы пригласим в гости. Федю с Ваней обязательно, Сабинку, Маринку и нескольких моих дворовых подруг.
Но, за несколько дней до моего дня, выяснилось, что праздновать у нас не получится. В театре задерживали зарплату. Да еще отключили в нашей общаге свет за неуплату. Бывшие соседи, вероломно не заплатив квартплату, по-тихому съехали. И мы с мамой оказались заложниками коммунальных дрязг.
- Ты не переживай, - сказала мне мама, когда мы в очередной раз коротали вечер при свечах. – Вот получим зарплату, разберемся со светом и отметим, как следует.
Я тихо кивнула. Недели через полторы все действительно наладилось, но уже как-то не хотелось отмечать День Рождения.
- Зато мне теперь пять лет! – гордо говорила я себе перед сном. И вытягивала вперед ладошку с растопыренными пальцами.
Мама из ярко-красного сукна по выкройкам из журнала сшила мне модный комбинезон с брюками клеш. И я в нем гордо вышагивала по театру, заглядывала в гримуборные, в технические цеха и авторитетно сообщала всем новость:
- Мне теперь пять лет!
- Нуу, это солидная дата, - улыбались мне доброжелатели.
- Очень хорошо, - сухо отвечали недруги.
Маме, наконец, «по блату», удалось устроить меня в детский сад. В него правда нужно было добираться через пару микрорайонов, но зато в нем была ночная группа.
Я быстро со всеми перезнакомилась. У меня появилась в саду любимая подружка Аленка Петрова. И самый надежный друг Сашка Воих.
Аленка была милым худеньким эльфом, с огромной светлой копной на голове. Волосы у нее были настолько тонкие и пушистые, что при ярком дневном свете, через пряди просвечивали солнечные лучики.
У меня было желание всегда защищать этот хрупкий одуванчик. Но, однажды у нас произошел невероятный конфликт.
Игрушек в саду было мало. Самые ценные из них хранились в кабинете методиста, выставленные в шкафу, словно в витрине магазина. У нас в группе красивые куклы и большие грузовики хранились высоко на полках. Для игры оставались несколько не доломанных окончательно машинок, какие-то пластмассовые звери, да куча деревянного конструктора, состоящего из плашечек и кубиков.
Но, и эти сокровища доставались порой не всем. Поэтому мы любили рисовать. В группе была огромная банка с цветными карандашами. Ходовые цвета были в дефиците. Самым популярным на тот момент был «моревой» карандаш. Так мы его называли.
Аленка старательно разукрашивала им какого-то бегемота, я терпеливо ждала своей очереди. Когда бегемот стал полностью «моревым», я естественно, попросила отдать карандаш мне.
Но тут, всегда милая до этого и покладистая Аленка вдруг решила его «прижулить». Она перевернула свой лист бумаги и стала им выводить контур, видимо, слона. Моревым!!! Карандашом. Нет, карандаша мне было не жалко. Меня оскорбила несправедливость и хитрость.
Обеими руками я вцепилась Аленке в волосы. Та с диким ревом метнулась в сторону. Едва добежавшие до нас воспитатели, быстро растащили дерущихся по сторонам. Но, у меня в руках остался огромный пушистый клок волос, а Аленка ревела что есть мочи.
Мы потом, конечно, помирились, и дружба наша продолжилась. Зато в тот момент справедливость восторжествовала.
Сашка Воих не был рёвой и никогда не жульничал. Мы с ним как-то очень по-доброму подружились. Его мама приводила в садик очень рано, еще даже не были открыты основные группы, кроме ночной.
Он заходил за мной, мы брали у воспитательницы ключи от своей группы и шли переодеваться. Зимой, когда светало довольно поздно, мы с Сашкой развлекались тем, что стягивали по очереди с головы синтетический свитер. Тот громко трещал, и вокруг разлетались маленькие искорки.
В группе, играя на ковре, мы тоже совместно отвоевывали свое «место под солнцем» и дефицитные игрушки. Остальные мальчишки были этому не рады. Они бегали по группе и дразнили нас какой-то переделанной песенкой:
- Воих влюбился, Воих влюбился в белую Варьку Кей. – ехидненько напевали они.
Тогда нам обоим приходилось вставать и отвешивать им приличных тумаков.
Лишь один раз я в саду совершила каверзный поступок, о котором помню всю жизнь и искренне каюсь.
Была зима, нас одевали и перед выходом на прогулку выводили на балкон второго этажа, около входной двери в группу.
Мы стояли у ограды с металлическими прутьями. До этого я как-то раз попыталась попробовать на улице лизнуть железку, но вовремя отдернула прилипающий язык.
На балконе стоял мальчик Федя. У него были огромные карие глаза и длинные ресницы. Характер у него был покладистый и совсем не хулиганский.
- Попробуй эту штуковину лизнуть, - прошептала я заговорщически.
Федька честно от души лизнул и прилип наглухо. Из его глаз катились огромные крокодильи слезы. Прибежали воспитательницы, стали язык отливать водой. Федора высвободили из плена. Но на железном пруте остался кусочек розовой шкурки с языка.
Прости меня, Федя!!!! Я никогда так больше не делала и помню этот свой поступок всю жизнь.
....
Далее вы узнаете, как я подружилась с воспитательницей и стала Снегурочкой. Продолжение тут.
НАВИГАТОР по рассказам "Записки театрального ребенка" ссылка
Ваши лайки и комментарии помогают каналу развиваться.
Вы не пропустите новое, если подпишитесь на мой канал. До встречи!
Продолжение "Записок" цикл рассказов "Кулёк" тут.
Для более серьезного и несерьезного чтива цикл рассказов "Обезьянообразные" тут.