Эталонный интроверт и классическая сова - это обо мне. Режим самоизоляции просто создан для таких, как я. Можно весь день читать с чистой совестью, а потом до трёх ночи смотреть романтичные фильмы или сочинять истории. В самый жёсткий локдаун я скучала по родным - маме и семьям брата и сестры. Но даже это перенесла довольно легко.
Есть только одно единственное, совсем крошечное "но". Я работаю. Встаю в пять, укладываю в сумку свой пропуск, свежую маску, спиртовые салфетки, хирургические перчатки, контейнер с котлеткой и йогурт... И лишь через десять часов я снова дома и могу смазать кремом болезненные потёртости от резинок маски. И несмотря на то, что пациентов с температурой у нас в клинике нет, на работе титул Главного Паникёра с отрывом завоевала именно я.
Поначалу, ещё прошлой весной, мой шеф пугался, когда подходил, чтобы дать мне указания или показать что-то на экране компьютера, а я неврастенически отшатывалась и орала: где ваша маска?! Вы руки мыли? Не приближайтесь! Социальная, чтоб её, дистанция!
Потом он свыкся с этим, и все разговоры мы стали вести на расстоянии. А тем временем моя патология прогрессировала. Прямо посреди деловой беседы я могла перебить шефа или коллегу негодующим "Не трогайте лицо! Не чешите нос! Вы руки мыли вообще?".
Словом, потихоньку все привыкли. Шеф запретил моему заму смеяться надо мной, когда я каждое утро с маниакальной тщательностью протираю спиртом стол, кресло, мышку и клавиатуру, сумку, телефон, папки с бумагами. И не разрешаю никому касаться ни одного предмета на своём столе. Иначе мне уже проще сжечь всю канцелярию, чем отмыть её после чужих рук.
Пандемия пройдёт, говорю я себе, а шизофрения останется. Я до сих пор обхожу людей на улице по широкой дуге. Открываю двери ногой. Нажимаю кнопки лифта через салфетку. В магазине пользуюсь перчатками, а дома протираю упаковки. Каждый человек принимается мной за ходячий вирус, особенно когда он в метро без маски.
А вы говорите! И несмотря на то, что я уже привита от всего, что только можно, меня всё ещё волнует вопрос номер один. Где взять вакцину для поехавшей кукухи?
Заходила вчера, например, в подъезд. В ушах - музыка, в руке - салфеточка, на лице - маска. Вызвала лифт и вдруг заметила краем глаза силуэт за моей спиной. Естественно, как ты понимаешь, моя коронованная паранойя сразу дала мне такого пинка, что я чуть не пробила ещё закрытые двери лифта в попытке спрятаться.
- Я вас напугал, - примиряюще улыбнулся офигенно симпатичный мужчина. - Извините.
Вжавшись в стену, чтобы увеличить расстояние между нами, я быстро оценила соседа. Что сказать: и лицо, и фигура, и одёжка, по которой встречают, - выставочный экземпляр, ну точно актёр высокобюджетного фильма. А уж улыбка - закачаешься! Белозубая, открытая, такая располагающая... Открытая? Да чтоб тебе вечно температуру ректальным градусником меряли, супермен без маски!
- Я в наушниках, не услышала вас, - нашла я в себе силы прогудеть из-под своего плотного намордника. И пожалела, что ещё не лето: тогда отсутствие лица могло бы быть компенсировано рискованным декольте.
Мы ещё несколько секунд до приезда лифта смотрели друг на друга. Я любовалась его улыбкой, а что видел он? Сощуренные глаза и шевеление маски на скулах? Кла-а-ас...
Наконец, лифт приехал. Я шагнула в него и чуть не заплакала. Потому что выхода не было. Никаких вариантов. Я повернулась, и сосед сам всё понял.
- Вы одна хотите поехать?
- Да, - я виновато пожала плечами.
- Конечно, счастливо.
И, зараза, улыбнулся ещё ослепительнее. Не я, моя паранойя управляла рукой, нажимающей (через салфеточку!) кнопку нужного этажа.
А с другой стороны - всё к лучшему. Наверняка у него, этого жеребца, ревнивая стерва-жена, четверо детей от трёх браков, алименты, ипотека, айфон в кредит, немытые руки и сифилис. Терять ему явно уже нечего. Иначе чего он такой храбрый, без маски?
