Сюжет: Девушка Марилена беременеет. Место, в котором она живет, славится особым миролюбием. Именно поэтому его и выбирают как мишень темные силы: мертвые, бестелесные, бесплотные силы. Демоны организуют план. Чтобы отобрать права на жизнь, человеку, а точнее родителю, нужно ошибиться лишь однажды – дальше жертву заволакивают в самое логово мертвых, которое выглядит как роддом.
Жанр: сатира | мистика | городская легенда
Если бы это был фильм: мистика | драма | триллер
Похожее: «Рука, качающая колыбель», «Астрал», «Вий», «Мама!», «Рассказ служанки».
*Не для людей с тонкой душевной организацией.
[ Первая часть. Вторая часть. Третья часть. Всего 6 частей]
***
В зеленовато-розовом приложении «Моя беременность» стояла предполагаемая дата родов – восемнадцатое апреля. Марилена гипнотизировала цифры взглядом; затем экран потух. Засыпание давалось не так легко, как прежде.
За окном проехала машина, девушка следила взглядом за бегущими тенями и светом на стене. Муж сопел рядом.
На краткий миг ей почудилось, что схваток нет и это все иллюзия, но затем живот снова напрягся, так что пришлось приподняться на кровати и дышать глубже.
Снова она открыла телефон и стала считать промежутки. Нет. Все. Какая разница? Она не дастся этим тварям! На той неделе она твердо решила, что останется дома, даже если ей и ребенку грозит смерть. Рядом с ухом померещился жалостливый вой.
Бестелесная рука нежно коснулась плеча. Марилена раздраженно отдернулась, как от назойливой мухи. На краю бокового зрения замельтишило черное матовое пятно. Девушка встала и стала ходить по комнате. Пол нещадно скрипел, в грохоте этого скрипа прятались голоса сущностей.
— Что происходит? — муж подал голос из-под одеяла.
Ничего. Спи. Она собиралась родить, пока муж не опомнится. А то еще наведет панику. Нужно быть аккуратной. Родить тихо, как мышка, между ударами сердца, пока никто не вспомнил, что ты существуешь.
Но тихо уже не получится, дорогая Марилена. В помещении прибыло. Незримая толпа бросила все менее важные дела и нашла время, чтобы наблюдать. Стало душно. Марилена открыла окно. К горлу подпирала тошнота, мир сузился до ощущений в малом тазу. Она повторяла себе плоское утверждение, которое услышала в одном из тысячи видео с материнских каналов: «Я бутон, который медленно раскрывается». Медленно и неспешно. Супер медленно. Медленнее всех.
В комнате, однако, трепыхалось слишком много нетерпеливых сволочей, протягивающих руки со своей потусторонней поддержкой. Марилена отшатывалась от них, как от прокаженных.
Она села на фитбол в углу комнаты и попыталась делать круговые движения тазом, но что-то не заладилось. Внизу живота словно всадили маленькую иглу, Марилена зажмурилась и пошла в туалет.
Из туалета она вышла грозовее тучи, с кровью на руках, в трусах, и, само собой, в промежности.
«Разумеется, — злодейская улыбка растеклась по лицу; затем пришла еще одна мысль,, как приговор, к которому она готовилась, но не была готова, — Началось».
Перед лицом кто-то словно хлопнул в ладоши, она подняла глаза, но никого не было. В конце коридора в дверях высунулся муж, весь в пижаме и беспечной неторопливости:
— Что происходит?! Ты не предупредила меня, что у тебя началось? Я вызываю скорую, собирайся!
Ирон схватил пакеты и сумки в коридоре, швырнул их в центр прохода, так, что содержимое хрустнуло и брякнуло.
Марилена прижала руки к животу, с чуть согнутыми руками она собиралась с силами:
— Нет, Ирон, я рожаю здесь. Мы никуда не поедем.
— Что ты несешь? У тебя кровь. Еще как едем.
— Ты не понимаешь, — уже мягче проговорила девушка, дрейфуя в приливе окситоцина и мягком отчаянии, — нам некуда ехать, везде враги. Здесь будет самое лучшее место. Из всех зол. Будь уверен, Ирон. Здесь – лучшее место для моих родов. А там – худшее место. Вот и делай выводы.
— Ты бредишь, — утвердительно кивнул мужчина, поднося к уху трубу смартфона. Рука вознеслась по мановению, ведомая десятком бестелесных рук. Он набрал скорую, а затем – матерям. Марилена качала бедрами, обводя микроскопическую «восьмерку», наблюдала за расползающейся лужей под собой с примесью алых разводов.
Впоследствии вспоминая себя, где-то там она и поняла, что окончательно потеряла себя, возможно то была кровь ее жизни, которая из нее вытекала. Жизнь, как решимость, как воля защищать себя. Вместе с окситоцином, который должен был помочь ее ребенку появиться на свет, она теряла все шансы на свое собственное спасение. Да и что, если ребенок появится – что с ним станет, если матери уже не будет? Их обоюдное существование стояло под вопросом.
Когда она стала достаточно слабой, бесплотные руки, и даже весь воздух вокруг, и где-то муж, затерявшийся в толпе этих сущностей, подхватили ее в воздух. Дальше дорожка ложилась как по маслу.
Не прошло и пятнадцати минут, как ее родное тело высадили возле полуразрушенного здания. Ее, бледнолицую, выгрузили в приемное отделение.
Лица «врачей», черты которых терялись в полумраке потолка, велели ее мужу, что роженице необходим целый список товаров, которые супруги якобы забыли купить. Ирон принял приказ, как долг и исчез с концами.
Они избавились от него, и врата роддома захлопнулись окончательно.
Уже после Ирон рассказывал, как опомнился,что все необходимые прокладки, трусы, салфетки и прочий родовой инвентарь они подготовили, как он долбился в неприступные стены, как звонил ей и в разные инстанции, как пытался залезть в окна, но все было тщетно.
Роддом запечатался, как тюрьма. На всех дверях висели перетяжные ленты с надписями, что здание на реставрации, стояла мертвая тишина. Предупреждающие знаки и объявление на чистку с каждого угла, тьма во всех окнах. Роддом, в какой он завез свою рожающую жену, больше не существовал.
***
Марилену приняли, как родную. Но не одну. В приемной толпились десять других молодых девушек с животами, и, как ни удивительно, схватками в активной стадии. Марилене кружило голову, но, всемте с тем, стало вдруг смешно. С тех пор как врата роддома захлопнулись, она не могла понять, очередной ли это кошмар, или явь.
Медсестра задавала вопросы, отвлекая от ощущений внутри. Ей давали заполнять документы, требовали сертификаты, медицинские карты, соглашения.
После очередной папки с документами она зависла над холодным столом и вчиталась в строки:
«Согласна с передачей прав на жизнь своего ребенка». Ярость заволокла пеленой глаза: «С чем согласна?!». Девушка метнулась взглядом выше по списку, где в письменной форме она одной подписью сложила бы с себя вообще все права для жизни и за саму свою жизнь, и за ребенка. Чуть не свихнулась от злости за свою невнимательность, за нахальство врачей.
Она прокричала в распухшее от неопознанной болезни лицо медсестры:
— Я не подпишу это! Я отказываюсь от всех вмешательств! Просто впустите меня в палату и дайте родить спокойно!
Дочь толкнулась внутри больно-больно. За спиной выросла фигура в белом и участливо положила руки ей на плечи.
— И заманали трогать меня без разрешения! — по привычке вскрикнула Марилена. По привычке она делала это про себя, обращаясь к сущностям, а тут не заметила своего всплеска эмоций.
Червелат опешил и подался назад.
— Спокойнее, ух, — он принял документы от медсестры, — что-то у вас злости многовато. Видимо окситоцин падает, надо поставить катетер, чтобы мы сделали вливание. Пройдемте.
От этого «Пройдемте», полного самодовольства и уверенности в собственной значимости девушка испытала позыв к рвоте. Но, не помня себя, двинулась следом.
Все, чего ей хотелось – это отдаться в руки специалистам, расслабиться в комфортной среде. Однако, несмотря на природный позыв к расслаблению, она играла не на своём поле. Нужно было готовиться, вооружиться аргументами, отбивать атаки! Но через пять минут бесы нашли доводы, и в приказном порядке началась череда проклятых вмешательств: катетер, прокол пузыря, капельница с окситоцином, КТГ на каждом шагу, обезболивающие на потугах.
И многое другое, чему девушка потеряла счет, и в промежутке между очередными схватками сделала вывод: тело больше не принадлежит ей. Демоны отвоевали его серией точных, как выстрелы, медикаментов. Когда химикаты и вмешательства вступили в силу, только врачи могли знать, что происходит. Марилена же уже не отвечала на свои чувства и ощущения.
Врачи вертели ее, заставляли ложиться на спину, запрещали трогать себя, наклоняться вперед.
Она проиграла, но не хотела в это верить. Марилена держалась за связь с ребенком, как за последнюю тросточку. Куриная бошка, как она могла верить, что несмотря на темное время, они с дочечкой под высшей защитой, что у них все получится? Просто они оказались не в том месте и не в то время. Они прорвутся!
Как только она это подумала, зажглись сигнальные огни в подсознании. Боль от схваток заполняла все пространство вокруг, вытесняя любые здравые мысли. Вокруг летели темные коридоры, металлические столешницы, приборы как из камеры пыток, тусклый свет, при котором можно запнуться о любой косяк и превратиться в мешок костей.
— Голова в тазу, — прорвался из шквала шумов голос высокой акушерки с черными глазами. Марилена и сама это знала. Распирающее чувство внизу ослепляло, ощущения зашкаливали. В этот момент сбоку, как боеголовку, подбросили приказ: «Иди в кресло». С головой в тазу? Нет времени думать. Просто делай, что говорят, детка.
Спереди и сзади в потоке с врачами тужились десятки рожениц, многие из которых не стесняли себя в звуках. Темноволосая женщина навалилась на покоцанную стену и кричала во весь голос, выталкивая ребенка между ног. Рядом стояла акушерка и ещё громче ругала роженицу, что не «дотерпела» до родильного зала. Марилена в момент передышки заглянула за угол: поток людей непрерывно двигался. На мгновение ей явился образ коров, медленно продвигающихся по кишкообразному тоннелю в сторону скотобойни, по бокам которых стояли или стены, или работники заводов с электрошокерами.
Здесь же царствовало внегласное правило: никакого оружия. Только агрессивно-властные голоса, стегающие женщин, как плетьми, повелительные наклонения, осуждения, обесценивания, команды, одна за другой, как при дрессировке собак.
— Давай быстрее, залезай. Да осторожнее, чтоб тебя, ребенок уже в тазу!
Марилена взбиралась в кресло, как на Эверест. Изваяние в самом деле состояло ярусов из трех точно. Ступени отсутствовали, сидение шаталось по центру, выбитое из орбиты. Со всех сторон к животу бросались острые углы, холодные ручки и поручни, норовящие воткнуться, куда не просят. Чудом, она оказалась в кресле, куда ее гнали. Руками и бедрами она зацепилась за трубы, словно в разобранном на запчасти лифте. Где-то здесь должен был быть элемент, куда садишься и расслабляешься, но, кажется, его забыли починить. Поэтому придется рожать в полете.
Руки бестелесных вылезли из темноты и расставили ноги девушки в специальные пазы, с силой опустили кулаки девушки на поручни. Поступила команда: «Тужься, когда скажем». Еще чего.
Крики и стоны других женщин давили по перепонкам, Марилена пыталась прийти в себя, сосредоточиться и настроиться на внутренний лад, услышать голос правды, голос собственного тела. Где там мое маковое зернышко, куда и как оно двигается? Где на миллиметр вывернуть да подвернуть копчик, чтобы ребенку было проще выйти?
Со четырех сторон света накинулись врачи, загородив тусклую лампу под потолком. Ей богу, с этого момента в зале все свободное пространство стало занято сущностями в белых халатах. Ситуация вышла из-под контроля: началась давка. Мертвые галдели как птицы и выкрикивали советы под руку, орали как бешеные с пеной у рта под ухо, по очереди и вместе, как дьявольский хор. Вместе и по одному они точно знали лучше, как ей тужиться и когда расслабляться.
Но Марилена их не слушала. В глазах потемнело, а в промежности словно встал булыжник. Весь таз горел, ноги отнялись, внутренний счетчик сил, который был на нуле, полетел в минус с космической скоростью.
— Тужься! — проорало серое пятно в верхнем левом углу зала.
Теперь, когда сил не было, она готова была их разочаровать. Руки ослабли и кулаки начали разжиматься. Тело стремительно падало вниз как в замедленной съемке. Тут же несколько сотен рук вызвались добровольцами, чтобы замедлить падение. Сущности вынести девушку в центр комнаты.
«Если уж не хотите помогать, то хотя бы не мешайте! — на издыхании в мыслях ответила Марилена бесплотным рукам и окончательно отпустила все узлы напряжения».
Тело обмякло в воздухе. Градусник в голове лопнул от нагрузки. Голова младенца вывалилась вниз в распростертые руки демонов, затем появились и туловище.
Они его загребли себе, она и пальцем его не коснулась. Пульсация в голове утихла, а Марилена подняла голову, звериным голосом прорычав:
— Отдайте ее мне, живо!
Шквал голосов нарастал, по углам комнаты зажглись софиты. Пуповина натягивалась. В животе кольнуло, и из чрева стала вываливаться вереница последа, остаточных органов.
— Верните! — всхлипнула девушка, подвешенная в пространстве.
«Так и быть, — раздался голос Червелата, — ребенок нуждается в питании. Приложите его к груди».
Из Марилены вырвался радостный нервный вскрик.
Девочку положили на скукоженный уменьшившийся живот. Она хватала ртом воздух, как рыбка, выброшенная на сушу. Марилена подтянула её до груди. Ребенок сделал два глотка.
Главврач глянул на часы и скомандовал:
— Ну все, довольно.
Не дав ему договорить, акушерка клацнула медицинскими ножницами и пересекла пуповину. Младенца выхватили из рук матери и понесли к свету.
— Не-е-ет! — прокричала девушка. Казалось, будто ее жизнь закончилась. Ее тело метнули обратно на расшатанное кресло и принялись накладывать швы на живое. Сознание перекрыла новая волна боли, ослепляющая, как затмение.
Ничего, все будет как надо.
Ничего не будет. К глазам вернулось зрение, Марилена искала свой плод в забитой до отказа комнате, но нигде не видела розовых пяток, вид которых сокрушал все ее силы на борьбу.
Опять подстава, опять нож в сердце.
«Ее унесли, — пришло осознание».
Марилену перевалили на каталку, повезли по переполненному болью коридору, задвинули в каркасный ржавый лифт, как пирог в демоническую печь. Лифт тронулся. С каждым толчком из промежности вырывалась новая порция органов и ошметков плоти. Встать не представлялось возможным.
— Где моя рыбка? — плакала она в лифте, который все никак не мог доехать до конечной станции. Казалось, лифт ехал бесконечное количество минут, и с каждой лишней минутой становилось все душнее и жарче.
Не так она представляла себе светлый момент рождения своей дочери. Не так.
Ставни лифта раскрылись, в лицо дохнуло спиртом. Грудь заныла – начался процесс прилива молока. Медсестра с красными глазами, как у альбиноса, схватила каталку и довезла до тесной каморки.
— Где моя дочь? Куда ее забрали? Как они посмели?!
Высокая девушка, в глазах которых играли блики от тусклых окон, молча везла Марилену к кровати. Там она опрокинула ее тело на постель и тут же шибанула кулаком в живот. На постель вылилась первая порция крови. Марилена решила, что это отличный момент, чтобы начать плакать, ведь вокруг итак рыдали чужие дети. Можно было и себе дать волю. Медсестра с ненавистью заглянула в ее лицо напоследок, взглядом словно подтверждая, что помощи здесь ждать не от кого и покинула комнату, которая, кстати, напротив, была залита резким ярким светом, уничтожающим любую мысль о сне. Но спать ей итак не хотелось.
Все, чего ей хотелось – это встать сейчас же, идти сквозь череду коридоров, найти детскую комнату и отобрать собственного ребенка из рук проклятых бесов, которые возомнили, что имеют право лезть в святую связь.
Так она и сделает. Марилена утерла слезы, расплела свои руки, которые уже завязались узлом, чтобы успокаивать и жалеть себя как ребенка. Поглубже вдохнув она подобрала под себя руки, приподнялась на локтях. Волна кровавых остатков покинула ее тело. Рывок. И она села на кровать. Еще один сгусток крови протолкнулся к выходу. Кажется, прокладка треснула по швам и теперь переливается через край.
Марилена посильнее оттолкнулась от, пружинящей кровати и встала на ноги. Победа! Теперь, дело за малым, потихоньку переставлять ноги в сторону цели, а вселенная сделает тысячу шагов навстречу тебе.
Но вместо этого вселенная с бешеной скоростью стала приближать к ее лицу пол. Едва успев выставить руки, Марилена столкнулась с подкопченным линолеумом, дальше зрение и сознание заволокла тьма.
_____________________________________
*Делитесь этой историей с любителями такого жанра; пишите свое мнение о том, понравилась ли вам завязка рассказа. Как вы относитесь к сатире? Как история повлияла на ваше настроение? Ваши отзывы помогут нам с сестрой совершенствоваться в писательстве.
И подписываетесь. На этом канале мы выпускаем рецензии фильмов, подборки, и другие наши короткие рассказы.