«Можно целую жизнь, и самую долголетнюю провести в Пале-Рояле и сказать при смерти: «Я все видел, все узнал». Так о парижском Пале-Рояле, дворце, построенном в 17 веке, сказал Н. М. Карамзин, побывав там в 1790 году.
Почти через 100 лет и в Петербурге появился свой "Пале-Рояль". Правда, поначалу, после постройки, он был просто меблированным домом.
Но когда владельцами становится титулованная семья баронов фон Таубе -маркизов Сакрипанте - графов Витули дом получает соответствующее «королевское» название - "Пале-Рояль".
Пышно украшенный фасад, одному из постояльцев напоминал цейхгауз – вещевой склад. «Это – «Пале-рояль», приют артистической богемы Петербурга. Я жил в грязной комнате, напоминавшей «номер» провинциальной гостиницы. В портьерах, выцветших от времени, сохранилось много пыли, прозябали блохи, мухи и другие насекомые. В темных коридорах всегда можно было встретить пьяненьких людей обоего пола… В общем же, в Пале-Рояле жилось интересно и весело». Постояльцем этим был Федор Иванович Шаляпин. Вот еще штрих - как-то на пасху, собираясь в гости, ему пришлось взять пальто у коридорного, – «мое пальто заложили или пропил кт о-то из соседей». Это был первый его год в столице, сцена летнего театра в Озерках уже осталась позади, теперь, он - артист Панаевского Театра.
Здесь же в меблированных комнатах проживал или прожигал свою разгульную жизнь, и великий русский трагик Мамонт Дальский (Мамант Неелов), актер Александринского театра. Имя его к сожалению, сегодня почти забыто. Именно ради соседства с Дальским, Шаляпин переезжает в «ПалеРояль». Кутить любили оба и кутили – вино, карты, актеры, поклонники, поклонницы и разговоры, разговоры, разговоры…
Но было для Шаляпина и кое-что важное в этом соседстве . Даже будучи совсем молодым артистом, Шаляпин чувствовал, что одного лишь пения и грима, для создания полного сценического образа героя недостаточно - «…и тогда у меня явилась настойчивая мысль: нельзя ли соединить оперу с драмой?».
Про драму Дальский знал все! Всеволод Эмильевич Мейерхольд часто цитировал его слова: «Не должно быть у актера совпадения личного настроения с настроением изображаемого лица — это убивает искусство». И действительно, своего Гамлета Дальский играл всегда по-разному. Если был бодр, энергичен — играл Гамлета мечтательным, нежным. Если был настроен задумчиво-лирически — играл с мужеством и страстным пылом.
"Когда я учил роль Мельника (в «Русалке»), Дальский предложил мне прочитать ему вступительную арию. Я прочитал.
– Мне кажется, – сказал Дальский, – ты неверно понимаешь характер Мельника. Это – не вертлявый, бойкий мужичонка, а солидный, степенный мужик.
Я тотчас понял мою ошибку. В Тифлисе я играл Мельника именно вертлявым мужичонком."
Уроки даром не прошли. Уже в феврале 1895г. Шаляпин заказывает визитные карточки «Артист Императорского Мариинского театра Федор Иванович Шаляпин».
Вдохновленный Мамонтом Дальским, Федор готовился показать Мефистофеля, добавив драматические краски, но на репетиции режиссер Мариинского театра О. О. Палечек резко охладил реформаторский пыл певца:
— Что вы еще разводите какую-то игру? Делайте, как установлено. Были и поталантливее вас, а ничего не выдумывали. Все равно лучше не будет!..
Недолго был Шаляпин артистом консервативной императорской Мариинки, его ждали гораздо более демократичные и новаторские московские подмостки… Прощай "Пале-Рояль"!
Позже, когда Шаляпин стал знаменит, М. Н. Ермолова спросила, откуда у него эта трагическая и вместе с тем жизненная интонация в партии Грозного в «Псковитянке». – Из «Пале…», - ответит Шаляпин.