Сенсационная история, основанная на реальных событиях.
Все персонажи и описываемые
События являются вымышленными.
Любое совпадение с реальными людьми
Или событиями является случайностью.
Только в России, помимо друзей,
приятелей и знакомых
есть ещё и такой вид знакомств
как «Бухали вместе»
часть -10-
Продолжение:
– Сергун, тогда, может, самогоночки отведаем? Вместо этого компотика, и то пользы будет больше, – Василий Серафимович уже держал в руке бутылку с мутной жидкостью.
Сергун посмотрел на бутылку в раздумье и в нерешительности, пить или не пить, вот в чём вопрос…
– Ах, была не была, если пошла такая пьянка… давай наливай, – сказал, махнул рукой в знак одобрения.
– Будь сделано, – отрапортовал коротко Серафимыч, и зажурчала мутная жидкость по гранёным стаканам, наполняя до краёв, под самую завязку.
Сергун смотрел, как Серафимыч усердно разливал мутную жидкость по стаканам, и не переставал удивляться – Сергун поймал себя на мысли: как же приятно смотреть на этот процесс и не уставать в предвкушении, что сейчас эта жидкость попадёт внутрь человеческого организма, где затем прогремит в глазах фейерверк. А волна наслаждения пройдётся по всему телу, и душа вздрогнет, да так, что затем она с дикой скоростью помчится на тройке с бубенцами по всей питерской Ямской в рай или… «Эх, где наша не пропадала… пить так пить, гулять так гулять…» – подумал он.
Василий Серафимович ловко разлил, и не пролил ни капли драгоценной жидкости, даже сам удивился своей ловкости он.
– Давай, Сергун, бери стакан. Налил наилучшим образом, – похвалил сам себя он.
Сергун одобрительно кивнул.
Серафимыч взял стакан с мутной жидкостью, рука слегка дрогнула, и на столе пролегла мокрая дорожка превратившись в ручеёк, который тонкой ниточкой начала стекать вниз со стола на пол. Он покосился краем глаза и покачал головой с сожалением, что утекает маленький, но живительный напиток мимо рта. А для любителей выпить за чужой счёт, а если на свои – тем более, каждая капля в цене.
Сергун, поморщив лоб, прищурив правый глаз, держа перед собой стакан, коротко сказал:
– За знакомство! – сказал и поднёс стакан к губам, но не стал пить, наблюдая краем глаза за Серафимычем.
– Будем! – коротко ответил Василий Серафимович и одним залпом тяпнул до дна, не оставив ни капли на дне стакана. Мутная жидкость прошла как по маслу по трубе его луженой глотки, не встретив препятствия на своём пути к желудку. Он смачно крякнул, помотав головой из стороны в сторону, и поставил стакан на стол и просиял от удовольствия. Осветился он улыбкой, как будто помолодел, годков так цать скинул с плеч долой.
Сергун удивился, как же ловко Серафимыч выпил целый стакан «огненной, вонючей воды» одним глотком и даже не поморщился. Он решил повторить такой же трюк не хуже увиденного и оказаться на высоте, но по крайней мере быть вровень с Серафимычем.
Теперь Василий Серафимович зорко наблюдал за Сергуном, который держал стакан возле губ в раздумье.
Сергун всё не решался, как же пить ему, залпом, как Серафимыч, или маленькими глотками. Он стоял перед выбором. Это как прыгнуть воду солдатиком – если нет опыта, или щучкой, шикануть красиво своим мастерством перед девчонками на зависть всем пацанам. «Была не была», – подумал он и махнул залпом целый стакан до дна. И тут же его так передёрнуло, как будто на него вылили ушат холодной воды. Из его глаз брызнули горькие слёзы, он даже зажмурился от такого нежданчика, да так, что его лицо перекосилось сикось-накось. После чего он жалобно вымолвил:
– Ух ты! Фу ты, ну ты, лапти гнуты… Разгридрит твою перекись водорода! – вращая глазами, как рак, чихая и отплевываясь в разные стороны, возмущаясь, спросил: – Что за вонь сивушная?! – вытирая рукавом рот, убеждал. – От этого сивушного запаха в другое горло полезло, обещало вернуться… – махая рукой перед лицом, отгоняя запах, который выходил раз за разом у него изо всех щелей обратно из нутра, пожаловался: – Даже воздуха мне не хват! – хрипло выдохнул и прокашлялся он.
От такой неприятной картины Серафимыча самого передёрнуло сказал:
– Чую, тебе не в то горло попало? – спросил сочувственно и как бы извиняясь, что говорит ему под руку добавил. – Давай закусывай, Сергун, чтоб вертаться передумал самогон, – подсказал ему, что нужно сделать в первую очередь, он.
– После такого вонючего пойла не буду закусывать. Сейчас побегу во двор, засуну два пальца в рот, чтобы опорожнить желудок от этой гадости, – затем потряс головой. – Ты что купил, Серафимыч? Это же не самогон, а какая-то вонючка. Хуже любого химического оружия будет. Что, из куриного помёта гнали этот самогон?! Даже моё нутро удивилось от такого нежданчика. Ха-ха-ха, хреновина интересная.
– Ты не разглагольствуй особо, Сергун, не мне тебя учить. Когда пьёшь самогон, не дыши носом, и проскочит внутрь как по маслу, как будто там оно и было. Уе-хе-хе, – дал дельный совет по-отцовски.
– Ты хочешь сказать, Серафимыч, чтобы я закрыл нос, рот и глаза на всякий случай, чтобы не ослепнуть? Вот муха пролетела над моим стаканом, которую мы разбудили с зимней спячки, и та подохла в воздухе от такой вони. Хотя мухе не привыкать к истошным запахам в сортире, это её атмосфера. Уа-ха-ха.
Прочитал двустишие:
Когда в товарищах согласья нет
На лад их дело не пойдет…
– Ты чё из меня делаешь виноватого? Сергун, не я же гоню самогон, за что купил, то и принёс, – мягко возразил, добавил. – А запах самый обыкновенный, самогона. Это, конечно, не первач, чистый как слеза, но пить можно. А ты знаешь, как меня шибануло по башке, аж в глазах зарябило, – объяснил как знающий и понимающий в этом толк Василий Серафимович.
– Тебе что, много надо в таком возрасте? Ты пробку понюхаешь, Серафимыч, и окочуришься. Уа-ха-ха, – подковырнул остро Сергун.
– Я не молодой пацан, чтоб от сивушных паров на четвереньки становиться! У тебя, Сергун, точно глотка лужёная, и градусы не чувствуешь, и от самогона тебя воротит… То тебе не так, то тебе не эдак. Наверное, привык пить благородную беленькую или хранзуское шампанское, вино из хрусталя. А мы люди маленькие и привыкшие к такому зелью, и нам в самый раз. Уе-хе-хе, – упрекнул его в господских замашках Василий Серафимович.
– Тебе, Серафимыч, поссы в глаза – будет божья роса. А вот французы о своём хорошем вине говорят так – у прекрасного вина должен быть не только вкус ягодных ноток, но у вина должно быть своё настроение. Во какая у них культура пития, у французов, – поучительно сказал Сергун.
– Французы народ-то нежный, вот они и пьют свой компот. А в нашем самогоне изначально не предусмотрено настроение. Так как гоним мы из чего попало, и оттого получается тошнотворный мерзопакостный вкус. На вкус не так уж хорош, но когда выпьешь через не могу, то опосля душа просит добавки. Уе-хе-хе – такую ядреную огненную воду может пить только закалённый мордовский мужик, опосля только русский мужик… – сделал глубокое сравнение и дал оценку, у кого духа больше…
– Нужно пить хорошие вина, Серафимыч. Я конечно, люблю хороший самогон, но это пойло больше не буду пить, – сказал с отвращением на лице, добавил: – Этот самогон хуже дихлофоса, им можно только тараканов травить. Уа-ха-ха, – затем прочитал стихотворение:
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей…
Сергун затем добавил:
– Александр Сергеевич Пушкин это стихотворение посвятил своей любимой няне Ирине Родионовне. Он тоже любил французские игристые вина, особенно «Жевре Шамбертен», которое стоило бешеных денег. Порой он даже залезал в немалые долги, – сказал намекая на то, что, как бы дорого ни было, но своим вкусам Пушкин не изменял.
– Хозяин барин! А у нас говорят: на вкус и цвет товарищей нет. Господа на то они и господа, чтобы есть-пить досыта, от пуза самое смачное. А мы едим что Бог послал, – указал рукой на стол, сказал: – Ща, Сергун, проверим самогон на градусы. Сделаем это старым дедовским способом, – сказал со знанием дела Василий Серафимович.
– Каким же? – спросил с озорным прищуром Сергун.
– Сейчас нальём самогон в ложку, где затем подожжём. Если будет гореть самогон, то значит градусов не меньше сорока будет, значит он толковый, – ответил по-деловому.
– А если не будет гореть? То что тогда будешь делать? – спросил, желая узнать дальнейшие действия Серафимыча.
– Пойдём в трактир «Хромая собака» и набьём морду хозяину трактира, – подбивал его на самосуд Василий Серафимович.
– Я лом прихвачу, чтоб от нас никто не ушёл из шкур нэповских. Все как один захромают, у меня. Кто на левую ногу, кто на правую, а кто на обе сразу… Ха-ха-ха, – с боевым настроем сказал Сергун.
– Сейчас их судьба будет решаться здесь! – затем Василий Серафимович, аккуратно налил из бутылки в металлическую ложку несколько капель жидкости самогона и поджёг спичкой. – Ого! Горит еле-еле душа в теле, – радостным голосом сказал он.
– Ох как трактиру повезло сегодня. Их счастье, что самогон горит, – затем Сергун спел два куплета. – Гори, гори ясно, чтобы не погасло, – после с досадой добавил: – И всё-таки огонь слабоват. Градусы не те, нутро моё сразу почувствовало … – сказал, брезгливо поморщился он.
– А чё ты хотел, Сергун! Сейчас на всём экономят. А с нас в три шкуры дерут себе в угоду, – сказал со знанием дела.
Сергун вспомнил те времена, когда гнали самогон качественно с досадой в голосе напомнил:
– Да! Теперь уже не гонят самогон, как раньше, на свёкле или на пшенице.
Василий Серафимович, как знаток самогоноварения подтвердил, и начатую мысль Сергуна продолжил:
– Ага! Теперича гонят на помоях самогон в трактире, что остаётся от гульного народишка. Уе-хе-хе, – сказал, как будто сам присутствовал в трактире «Хромая лошадь» на замесе той самой браги, из чего гнали этот самогон.
– Что будем делать, Серафимыч? – спросил как у старшего по званию.
– Сымем штаны, Сергун, и будем бегать… Пущай живут себе на здоровье. Уе-хе-хе – ответил с шуткой-прибауткой Василий Серафимович.
– Эх, старый ты проказник, – покачал головой с улыбкой на лице Сергун, скомандовал: – Тогда наливай мне вина, а сам пей своё пойло, – дал указания на дальнейшие действия Серафимычу.
– Я буду пить и хмелеть с большим удовольствием от сивушного самогона, – где затем затянул частушку:
Самогон, самогон,
Кто его не гонит.
И райком, и партком,
И милиция тайком…
Сергун частушку подхватил:
Как напились первача,
Аж, по литру сгоряча.
Сил не рассчитали,
И всю ночь блевали...
Серафимыч смеясь дополнил:
– Теперь слухай анекдот, мне давеча рассказал дворник Василий. Стоял в деревне давно заброшенный дом, и в какой-то момент приспособился там один местный мужик самогон гнать. Однажды наладил он аппарат, самогонка капает – и решил он пока поставить бражку на будущее. Возвращается с двумя вёдрами воды – а в домике уже сотрудники народной милиции:
– Ага, самогон гонишь! Пиши объяснительную!
– А чего писать-то?
– Пиши как есть!
«Шёл, смотрю: из пустого дома дым идёт. Думал, пожар. Прихожу с водой, а это, оказывается, сотрудники народной милиции самогон гонят»,
Оба посмеялись над хорошим анекдотом.
– Наливай! – дал команду Сергун.
Серафимыч тут же налил по гранёным стаканам себе самогон, а Сергуну вина.
Сергун встал из-за стола, держа в руке стакан, произнёс:
– У меня родился тост по этому поводу – давай выпьем за тех мужиков, которые в нужное время и в нужном месте могут выкрутиться, оказавшись в столь безвыходной ситуации на первый взгляд, как в этом анекдоте.
– Добре! – похвалил Серафимыч.
Выпили, крякнули, закусили.
Серафимыч пристально уставился на Сергуна, спросил:
– Ты случайно не из наших будешь? Скулы у тебя мордовские…
– Сейчас ты, Серафимыч, ещё граммульку выпьешь и скажешь, что мы с тобой братья-близнецы. Наша мать ждала двойню, сначала родила тебя, а потом родила меня с интервалом в двадцать лет с хвостиком. Уа-ха-ха.
– Во как! А мы не знамши, что по свету ходит-бродит родимая кровушка, и кто же нас мог разлучить? – спросил, смеясь, сделал при этом притворный болезненный вид лица по отношению к несправедливой их разлучнице судьбе.
– Цыгане! – точно указал виновных в их разлуке Сергун.
– Энти могут, моего сынишку они чуть не спёрли, хорошо, что моя вовремя спохватилась, догнала цыган и еле отбила сына у них, – сделал неутешительный вывод по этому поводу Василий Серафимович.
– Что, своих мало? – удивлённо осведомился Сергун.
– У меня такой сынишка в детстве был шустрый, не мог минуты усидеть на месте. Вот и увязался за цыганами… Затем оптимистично поговоркой сказал «Всё хорошо, что хорошо кончается» и почесал свою седую репу, да так, что перхоть полетела с головы на плечи и легла, как пороша, тонким слоем.
Сергун посмотрел на Серафимыча, который чесал усердно своей мозолистой рукой голову седую, как гребёнкой, на этот счёт прочитал четверостишие:
Так старый хрыч цыган Илья,
Под лад плечами шевеля,
Глядит на удаль плясовую.
Да чешет голову седую…
– Кхе-хе-хе, – заулыбался светло Василий Серафимович.
Продолжение следует.