У моей сестры было 3 кошки: пара шотландских – Алиса и Босс, и одна простая, которая досталась нам после бабушки. Вот о ней-то, обычной кошке Матильде, и пойдёт речь.
Время от времени обе кошки рожали Боссу котят, так что у него, вроде как, целый гарем был. Только вот отношение двух мамок к котятам различалось.
Алиса кормила своих отпрысков лишь некоторое время, после чего забрасывала. И Матильде приходилось греть и играть со всей «великолепной десяткой» (а именно столько детей у них чаще всего и было на двоих).
Примечательно ещё и то, что кошки друг другу доверяли, и иногда лежали в коробке по очереди, грея малышей.
Подходило время, и котят продавали. На это две мамы тоже реагировали по-разному: Алиса скучала не больше двух дней, а вот Матильда... Та не ела неделями, лежала, безучастно и тоскливо заглядывая людям в глаза, словно спрашивая:
– Где они? За что вы у меня их отобрали?
Так было и с последним котосыном, а тут ещё новая беда – умерла Алиса. Горевали и люди, и кошки, да что поделать? Взяли через месяц котёнка, двухмесячную британку.
И неожиданный поворот – Матильда приняла Изольду, как дочь. Моет её, играет, балуется, даже к туалету приучает: осторожно берет за загривок и тащит её к лотку. Ну прям вылитая маман, приучающая своё чадо к горшку.
А еще кошки вместе спят, едят и играют в футбол скатанным в шарик фантиком. Заботясь о Изольде Матильда словно обрела смысл жизни.
Хоть и говорят, что кошки живут лишь одним: «Родила-Выкормила-Досвидос», я в это не верю. Они способны скучать, обижаться, впадать в депрессию. У них все также как у людей, хотя, возможно, они и смотрят на вещи немного под другим углом.
Во всяком случае, история с Матильдой показывает, что мурлыки вполне способны любить.