Первое впечатление после полета над спящим городом Ларисе понравилось. Она оценила ту легкость, с которой можно было взмывать высоко вверх, почти под облака, и опускаться вниз. Так низко, что можно провести невидимой ладонью по мощеной мостовой и вдохнуть запах прелой травы.
Она уже было утвердилась в своем решении и далее летать только в подобном образе, но неспособность выхода на контакт с такими близкими еще недавно людьми ее огорчала: Лариса Дмитриевна потихоньку стала вспоминать все, что произошло и в сам день ее физической кончины, и те долгие годы позора и унижений в родительском доме, которые к этой кончине привели.
И когда воспоминания оформились в летопись, Лариса Дмитриевна осознала, что ей позарез необходимо тело! Люди, виновные в ее гибели, должны видеть ее! Она должны поплатиться за ее гибель!
При мысли о мести Ларису словно обожгло! Она подумала, что было бы у нее сейчас тело, она непременно перекрестилась бы, помолилась бы за чистоту помыслов, но раз тела нет… С другой стороны, никто не лишал ее права отомстить всем этим людям за ее растоптанную жизнь и поруганную честь.
- Любили ли они меня, хоть немного? Мама… Вася… Сергей Сергеич…
Лариса грустно улыбнулась и отметила, что отсутствие лица не мешает ей улыбаться, а отсутствие головы – думать. Но все-таки лучше, если она вернет тело.
- Пока оно не истлело в земле, - убедила себя она и вернулась на кладбище.
Проникнув под крышку гроба через ту же спасительную щель, она так же просочилась в тело сквозь ровно сложенные губы и, придав своей энергии максимальное ускорение, попробовала «оживить» руки. Они по-прежнему не слушались. Ноги тоже не слушались. Медные монеты, лежащие на глазах, веками не сдвигались. Тогда Лариса, предприняв последнюю попытку завести труп как часовой механизм, вновь вырвалась наружу и, хаотично покружив над кладбищенской часовней, с силой ударилась о деревянный крест на куполе!
- Не мести ради тебя прошу! - возопила она, на сколько хватило энергии, в темноту ночи. – Ради справедливости! Дай мне любое тело!
- Матерь Божья, как призрак неистовствует! – перекрестился кладбищенский сторож, увидев в полуметре от церковного купола белый силуэт – в платье, с распущенными волосами и цветочным венком.
За час до рассвета обессиленная Лариса вернулась под землю, «домой».