И засевали, и отстаивали землю до последней пяди.
Я в гостях у супругов Каптиевых, старожил д. Верхний Бардым, которым по 89 лет.
Гляжу на лица, смотрящие на меня со старых фотографий в почерневших от времени рамках, разве-шенных по стенам старенького дома, и сжимает сердце тоской. Незадолго до этой встречи перечитывала Ф. Абрамова. В повести «Деревянные кони» поднимается тема погибающих полей, как следствие - исчезающих деревень. Там такие же, как мои герои очерка, старики рассуждали на эту тему.
«Я тут как-то бабу Мару спрашиваю: не больно, говорю, глазам-то? Не колет? Ране, говорю, на поля из окошка смотрела, а теперь на кусты».
Но особенно всколыхнули слова Прохора, вопрошающего городского человека: «Почему у нас взят курс на ольху да осину? Не выгодно говоришь теперича земледелием заниматься? А в войну выгодно было, в период Великой Отечественной? Одне бабы, понимаешь, с ребятишками всё до последней пяди засевали…»
Все эти проблемы знакомы не понаслышке и Каптиевым, жизнь которых связана с полем.
В семье Николаева Каптия и Топлаевой Марии народилось трое сыновей: Илюшка, Илья, Илька. Детство мальчиков выпало на тяжёлое для страны время. Деревенские, что до войны, что после - «хлебали горюшко полной ложкой». Каптий был участником гражданской войны. Он без заботы и не живал. В колхозе "Увий" (Новая жизнь) занимался ремонтом саней и телег. Мария тоже немало спинушки погнула на полях да покосах.
Младший Илька (в дальнейшем буду называть нашего героя Илья) с восьми лет, как впрочем, и все деревенские дети, начал работать на колхозных полях. Летом пропалывали посевы от сорняков. Зимой ходили на лыжах в поля - производили снегозадержание, лопатами нагребая сугробы.
Илья очень любил отца, старался во всём ему помогать. Однажды, когда сильно стемнело, увидел в окошко, как отец выехал на лошади за соломой для своей коровёнки. Колхозных лошадей для своих нужд колхозники могли брать только после рабочего дня. Быстро накинул фуфайку и следом. Едут - морозно. Под скрип полозьев бегут по небу звёзды. Помнится и в тёмно-фиолетовых снегах ночного поля яркий костёр, что разжигали соломой, чтобы согреться. Частенько ездили и за дровами. Брёвна распиливали ручной пилой на чурки. Маленький Илья старался попраски справляться с пилой, деловито натягивая на себя ручку и плавно - на отца. Взопреешь, бывало, но на душе радость! Любил он наблюдать, как отец играючи колол дрова, как отлетали поленья. Отец и поленницы складывал мастерски: плотно, без дыр - красивые.
С мамой связаны ягодные воспоминания. Туески с земляникой носили продавать на базар. Да не в ближнее место - в Арти. Ходили пешими. Пока дойдёшь - ноги собьёшь. Зато, как продашь ягоды, можно надеяться на новые лапти, что тут же покупали.
Не закончив седьмой класс, в марте ушёл Илья из школы. Шёл первый год войны. Всех мужчин в деревне забрали на фронт, заменой им на полях стали женщины и дети.
А потом горячо,
в штурме дней и ночей,
Всем народом страну
поднимали,
И в рядах трудовых
миллионов детей
Цену хлеба трудом познавали.
Илья работал при лошади. Развозил с конного двора навоз по полям. Зимой возил с полей солому. В покосную страду-сено.
Анна Николаевна, жена Ильи, с нескрываемым волненьем дополняет воспоминания мужа: «Приехал за мной дедушка на лошади в школу: отдайте, мол, девку - внуки помирают, кормить надо. Вот с 12 годков и тягаю». Аннушка и литовкой ловко управлялась, и молотила, и со всякой другой работой справлялась. Жили голодно. Больше всё питались травой: пиканами, крапивой, диким чесноком. Хлебушек-то снился! Сажали огромные огороды, (по 50-и соток) с картошкой, да себе - то гнильё, а остальное возами отправляли в Красноуфимск - на фронт.
Братья Ильи воевали, а в 1944 году призвали и его, отправив в Молотовскую область в Бершетский лагерь, знаменитый своей подготовкой военных. Этот лагерь был создан в 1931 году по решению К. Ворошилова, наркома по военным и морским делам, Председателя РВС СССР. Место было выбрано не случайно: заводы Перми поставляли пушки, а конезаводы-лошадей. Во время войны здесь готовили стрелков, пехотинцев, артиллеристов, кавалеристов, связистов и танкистов. Из них формировали учебно-маршевые полки.
В 1945 году солдатиков погрузили в товарные вагоны и без объяснения повезли на Дальний Восток. Помнит Илья, как неожиданно их ссадили на одной из станций. Построили и объявили о капитуляции фашисткой Германии. Молодость, жаждущая жизни, ликовала! Но, как оказалось, война для этих ребят не окончилась.
В 1944-45 годах Япония вела широкомасштабное наступление в Китае, захватив огромную территорию и установив сплошную линию фронта от Маньчжурии до Индии. Во время Второй мировой не только Германия вела захват земель, не менее жестоким агрессором была и Япония, развернувшая военные действия против США и Великобритании на Тихом Океане. Отношения между СССР и Японией трудно было назвать хорошими. Япония постоянно нарушала подписанный пакт, задерживая наши суда в море, атакуя советских военных, нарушая границы на суше. Большую опасность для человечества представлял и план биологической войны, разработанный Японией.
8 августа 1945 г СССР объявил войну Японии. В дополнение к тем силам, которые Советский Союз имел на Дальнем Востоке, было переброшено более 400 тысяч человек, в числе которых оказался и Илья Каптиев. И, хотя он не был в составе Забайкальского и Дальневосточного фронтов, что одержали победу над Квантунской армией, но в составе резервных войск внёс свой вклад в стремительный «августовский шторм».
Илья вспоминает, как привезли их в г. Спасск, вывели за его пределы и под открытым небом солдаты провели ночь. Наутро обустроили лагерь, соорудив из молодых деревьев шалаши и лежанки в них. Здесь под руководством офицеров-участников ВОВ солдаты обучались ведению тактической войны. Спустя месяц рота двинулась к китайской границе. Шли шесть ночей, полных волнения и тревог. На территории Маньчжурии каждой роте был дан приказ освобождать определённый район. Трудно было нашим солдатам. Японцы нападали исподтишка. Однажды, на подходе к городу Гиринь, из зарослей кукурузы выскочил японец и бросил в группу солдат, среди которых был и Илья, гранату. Один осколок попал ему в голову. Ранение оказалось не очень серьёзным, но запомнилось навсегда. Говоря о японцах, Илья сравнивает их с кошками: лёгкие, бесшумные, быстро передвигающиеся в вараджах (традиционная обувь японских крестьян и солдат) по любой грязи. В отличие от советских солдат, обутых в тяжеленные американские ботинки.
В годы Второй мировой японские солдаты совершали зверства, сравнимые с преступлениями нацистов. Особенно жестоко японцы вели себя в Китае. Они закалывали людей штыками, расстреливали их из пулеметов, отрубали пленным головы самурайскими мечами. Китайцы, изнурённые издевательствами японских захватчиков, очень дружелюбно встречали советские войска.
– Не было дома, откуда бы ни вышел китаец, - вспоминает Илья, - и не поднёс большую кружку квасу с огромным ломтём хлеба. Мы и выжили благодаря их поддержке. Воспоминания старого солдата всё чаще сводятся к хлебу, как мерилу жизни.
- Голодали мы, страшно,- говорит Илья,- помню, как переправляясь через реку, вызволяли застрявшую советскую хлебовозку. Сколько радости было, когда отблагодарили нас хлебом. До сих пор помнится его вкус!
В городе Гиринь рота Ильи охраняла объекты железной дороги. Там-то и убили его лучшего товарища – земляка, он был родом из Нижних Серёг, Алексея Осиповича Кошеварова. А вскоре пришла весть о капитуляции Японии, что привело к завершению Второй мировой войны.
В 1947 году Илья направляется в Приморский край, в п. Краскино, где проходит обучение на радиста первого класса. Продолжает службу на Сахалине в составе батальона связи. «Наедине с огромным миром: наушники, приёмник со шкалой…» Так вспоминаются дежурства у радиостанции, когда слушали небо - принимали и передавали радиограммы. Время тогда было неспокойное: репатриация японского и корейского населения Сахалина; перелёты американских лётчиков c Аляски до острова Хоккайдо…
И только в 1952 году Илья в звании сержанта демобилизовался. С собой он привёз медали: «За победу над Японией», «За боевые заслуги». Впоследствии фронтовик получил орден Отечественной войны 2-й степени, медаль Жукова, несколько знаков и множество юбилейных медалей.
Сколько дум о родной стороне передумал Илья, сидя за радиостанцией:
Попахни черёмушка,
родимой сторонушкой,
Лежалой соломушкой,
шершавой коровушкой,
Метёною улочкой,
осевшим крылечичком,
Прошедшим и будущим
теплом человеческим
И вот она - дорогая сердцу деревня!
Вернулся с войны старший брат Илюшка, занявший пост председателя Симинчинского сельского совета. А вот средний Илья-погиб. Но не всё горе тужить – надо и жить! Истосковалась душа деревенского парня по земле – по хлебам. Выучился на механизатора. В Манчажском МТС получил новый комбайн с прицепным копнителем и отработал на нём первую свою жатву в Ювинском совхозе. Вот тут-то и прикипела душа к полям.
Да и сам он, как бывало,-
В блеске, в гуле молотьбы.
В день такой ему усталость
Слаще
Праздничной гульбы!
На счету прославленного хлебороба 38 уборочных кампаний. Из них в 18-и он становился передовиком по намолоту. Труженик получил множество наград: орден Трудового Красного Знамени, медаль «За доблестный труд в ознаменовании 100-летия со дня рождения В. И. Ленина», «Ударник 9 –й пятилетки», «Победитель социалистического соревнования 1974 года» и др.
Грешно жаловаться Илье и на семью. С женой Аннушкой прожили душа в душу, считай с самого его возвращения с войны в Бардым. Воспитали троих детей: Римму, Ивана и Светлану. Богаты супруги внуками и правнуками.
Вот так и прошла жизнь - большая и трудная, неразделимо связанная с горем и радостью страны. Всё было: холод, голод, смерть - но торжеством – хлеб! От колоска, собранного на колхозном поле детской ручонкой; краюхи, протянутой китайцем; зерна, золотом, ссыпающегося из комбайна в грузовик на поле…До вопроса, который каждый должен задать себе:
«Что останется после меня?
После них осталась Победа!»
Татьяна Костырева
2016 г