Трамвай заехал на тупиковый путь и открыл двери. Пассажиры начали выходить на улицу, сопровождая движение недовольным гулом. Учительница и ученица выходить не торопились. И если Елизавета Владимировна просто не выносила толпы, то Маша откровенно боялась покидать вагон. Девочка и без того отличалась обострённым чувством тревоги, а теперь просто паниковала. Всё внутри кричало об опасности. Макарова не кричала, лишь потому что усилием воли заставляла себя молчать. Она настолько сконцентрировалась на собственном страхе, что даже не заметила, как схватила учительницу за рукав, как только та собралась выходить.
- Маша, тебе не хорошо? - учительница удивлённо посмотрела на девочку.
- Нет... то есть... а можем мы не выходить из вагона?
Лицо Макаровой выражало такую глубокую муку, что Елизавета Владимировна не могла не дрогнуть. Она смотрела в лицо ребенка, который испугался ночного кошмара и прибежал в поисках защиты в родительскую спальню. Так смотрят брошенные котята или старики, потерявшиеся в большом городе. “Так выглядит первородный страх” - подумала женщина.
- Послушай, - учительница старалась придать голосу успокаивающие нотки и поняла, что много лет не пользовалась этим навыком, - за дверьми вагона нас не ждёт ничего страшного. Мы выйдем, подождём, пока подгонят новый вагон, сядем в него и поедем дальше, как будто ничего и не было. Ты понимаешь?
Маша кивнула. Конечно, она понимала. Вот только понимать и принимать - земля и небо. Ужас в глубине тела был сильнее логики. Сильнее по праву старшинства, по факту первородства. Макарова крепко обхватила руку едва знакомой женщины и вышла из вагона, боясь оторвать взгляд от земли. И всё же поднять глаза пришлось, потому что, стоило спутницам выйти из тени трамвая, Елизавета Владимировна замерла.
Женщина смотрела прямо перед собой и не могла произнести ни слова. Прямо перед ней открывался пейзаж, который невозможно описать словами. За неказистым кирпичным зданием, которое всё же было прекрасно в своей простоте, высились зеленые холмы. Молодая трава искрилась в солнечных лучах, отчего склоны казались усыпаны изумрудами и малахитом. Голубое небо без единого облачка целовало вершины холмов, отчего трудно было разобрать, где кончается земля и начинается бог. Все смотрели на великолепие и боялись вздохнуть. Некоторые плакали.
- Посмотри, Маша, - Елизавета Владимировна потянула ладонь в сторону холмов, — Это ведь истинное торжество жизни!
- Жизни?! С каких пор жизнь так ужасна?
Девочка видела другое. Там, где пассажиры восхищались изумрудными холмами, Маша приходила в ужас от черноты выжженной весенним палом земли. Она видела свинцовое небо с трещинами молний от горизонта до бесконечности. Полуразрушенное здание депо смотрело на пассажиров безжизненными глазницами выбитых окон. Маша не дышала, как и другие, но не из чувства всепоглощающего восторга, а от омерзения. Она чувствовала гнилостный аромат. Девочка могла поклясться, что “кондуктор” сейчас стоит у неё за спиной и выжидает момента для прыжка. Тогда для неё всё будет кончено.
- Как же ты мне отвратительна! - внезапно выкрикнула Елизавета Владимировна, вырывая свою руку из Машиных...
Продолжение следует
Добро пожаловать в трамвайное депо! Часть 1
Добро пожаловать в трамвайное депо! Часть 2
Добро пожаловать в трамвайное депо! Часть 3
Добро пожаловать в трамвайное депо! Финал
Сборник "Истории, рассказанные вполголоса"
Подписывайтесь на канал. Оставляйте комментарии.