Прошла глава закончилась на том, что мы застали дядю Славу в обнимку с одной молоденькой особой. Так вот это кто был!
Увидев нас, папка снял ее с рук и передал Лидке. Дочь, взвизгнув, отскочила.
- Пап, ты опять? – возмущенно закричала она.
- Ага, - радостно согласился дядя Слава. – Это тебе, дочка, и только попробуй сбыть ее по дешевке!
Он спустил на пол напуганную обезьянку и добавил:
– Через неделю ее ждут в цирке Ростове-на-Дону.
А потом по своему обыкновению шагнул в окно. Подкинул дочери проблем и айда.
- Думаешь, почему я этот цирк ненавижу? – объясняла потом Лидка. – Потому что вместо детского манежа я ползала по цирковому, а звери сидели по клеткам и только и ждали, чтобы выскочить на свободу. А однажды папка вообще забыл про меня! Взял свой чемоданчик – и в путь. Я же спала, зарывшись в опилки. Мне тогда два года было, родители по очереди меня с собой на работу таскали. Так вот, папка только дома спохватился, что уходил из дома с ребенком, а возвратился – без. Видно, обронил где-то по дороге. Назад побежал, а цирк уже закрыт. Сторож еще пошутил, что будто недавно тигра на арену выпускал – лапы поразмять, и тот в клетку вернулся что-то уж больно довольный. Папка одурел, опилки эти буквально носом перепахал, а я спала да присвистывала. Схватил меня подмышку и домой. Ну и досталось же ему от мамки, а отец ее успокаивал ее и объяснял, что звери любых детенышей не трогают, у них кодекс чести.
- Да, - протянула я. – Задержись твой папка на неделю, тебя бы звери своей признали, приютили бы и выкормили – в Маугли. Вот вам и новый кадр для цирка.
Насчет «сбыть по дешевке» – это дядя Слава загнул не ради красного словца. Водился за моей подругой такой грешок – сплавлять куда подальше цирковых животных. Однажды дядя Слава вот так же неожиданно подкинул ей щенка пекинеса, рыжую кляксу. Собачка была так напугана и растеряна, как ребенок, потерявший на базаре маму. Задачку с любимой собачкой китайского императора Лидка решила быстро. Едва окно за папкой захлопнулось, цирковая дочь вышла на улицу и звонко, как на ярмарке, закричала:
- Возьмите собачку из цирковой династии! Умеет ходить на задних лапах, приносить тапочки и включать телевизор! Воем предсказывает землетрясения и цунами!
Ясно, что с собачьими характеристиками Лидка явно перебарщивала, но она надеялась привлечь к своей проблеме внимание любой ценой. Тут же возле Лидки с щенком притормозила старушка – из тех, что веки вечные без дела шаркают по двору, обходя дозором владенья свои.
- А почему тебе самой такое сокровище не нужно? – спросила бабуся, ткнув в рыжую кляксу палкой.
- А номер рушится! – воскликнула Лидка. - Понимаете, бабушка, у нас в цирке целый номер с собаками, а так как она – девочка, то во время течки кобели, вместо того, чтобы строиться в пирамиду, ей в зад заглядывают…
- Понимаю…, - бабка уважительно глянула на роковую собачью женщину. – Ну, давай я ее к себе заберу, щец налью – пусть похлебает.
- Конечно, бабушка! Спасибо вам! – воскликнула Лидка. – Нате! – она подняла кляксу и запихнула в отвисший карман бабусиного пальто.
Избавившись от звериного подарка, Лидка поскакала гулять. Вечером, когда пропажа обнаружилась, мама отвесила дочери тяжелый подзатыльник. Отец один раз треснул по заднице скакалкой.
- За что? – обиженно крикнула Лидка.
- Чтобы знала! – ответил отец. – Закалка скакалкой!
Я думала, что после собачки дядя Слава прекратит свои шуточки, но нет, теперь вот обезьянка…
- Да лучше бы папка вместо этой дуры канатоходца привел – молодого, гибкого,- размечталась подруга. – Папка говорит, что лучше всех для этой профессии дети гор подходят. Они с малых лет привыкают проходить над горными пропастями по тоненькой дощечке. Потому что если идти в обход, то километров 25 намотать придется. Настоящий джигит не пойдет в обход, правильно? Он напрямую рванет. Так что в цирк дети гор поступают подготовленными.
- Сама подумай, что бы этот джигит этот стал делать у тебя в гостях? Ведь заскучал бы: ни тебе гор, ни ущелий...
Помолчав минуту, мы с Лидкой разразились гомерическим хохотом.
Успокоившись, мы оглянулись на заморскую гостью. Обезьянка сидела, втянув голову в плечи, и не шевелилась.
Я подошла и аккуратно, будто дорогую куклу, я взяла ее на руки. Артистка, резко извернувшись, ляпнула меня длинной ладонью по щеке. Лидка аж свернулась на диване в комок от хохота:
- Что, испытала ответное чувство?
А у меня слезы потекли из глаз – обидно! Первый любовный опыт закончился обезьяньей плюхой. Я закрылась в ванной и открыла воду на полную катушку.
- Ты там с горя не утопилась? – едва смогла прокричать Лидка сквозь смех.
- Нет, - ответила я. – Не дождетесь!
- Ну, так выходи, подлый трус!
Утершись, я выползла из ванной и укорила подругу:
- Ты б животное покормила, что ли!
- Бананьев нэма, - отрезала Лидка.
- Злая ты, - я повесила полотенце на крючок и выключила свет в ванной.
Потом мы все-таки посадили Маню (так мы решили называть обезьяну) за стол, поставили перед ней тарелку супа и выдали ложку. Она заграбастала длинными пальцами ложку и быстро-быстро стала хлебать суп.
- Ой, посмотри, она будто всю жизнь из тарелки ела! – удивилась я.
- Ученая тварь, - процедила Лидка.
Маня доела суп и снова села, сгорбившись: она нас стеснялась.
- Как думаешь, - спросила я подругу, - зачем древним обезьянам весь этот гемор понадобился? Ну, с превращением в человека? Чего им не жилось? Зачем им все эти человеческие проблемы? Лично я в версию Дарвина не очень-то я верю. Разводка какая-то. Ты как думаешь?
- Лично мне плевать, - ответила Лидка. - Мне бы эту дуру сбагрить поскорее.
- Да пусть живет! – воскликнула я. - Если хочешь, я буду приходить с ней нянчиться. Главное, ты не давай ей в лапы никаких инструментов! Вдруг ей вздумается поработать? Говорят же некоторые, будто труд превратил обезьяну в человека! Пусть лучше сидит и не напрягается. А то, прикинь, просыпаешься ты с утром, а по твоей квартире неандерталец с дубиной шарахается.
Мои разглагольствования прервал железный грохот, доносящийся с балкона, и обезьянье верещание.
Оказалось, артистка, поев, все же пошла гулять по квартире и случайно влезла в ведерко с медом, стоящее на балконе. Перемазалась с головы до пят.
- Ну что, хочешь облизать ее? – гогоча, спросила Лидка.
Пока мы смотрели на это чудо природы, Маша в ужасе металась по балкону и задней лапой угодила в мешок с мукой. Потом, неловко повернувшись, упала туда вся и превратилась в мохнатую Снегурочку.
Несколько минут мы обе не могли говорить от дикого хохота. Наконец, Лидка успокоилась и произнесла мрачно:
- Мамка убьет меня.
И в ту же секунду снова заржала, показывая мне пальцем в сторону.
Маша, извалявшись в муке, в попытке выбраться из мешка прицепилась на крючок, на который Лидкин папа по весне нанизывал корюшку. И не могла с него сняться.
- Что, сидишь, предок? – Лидка подошла поближе к плененной цирковой хулиганке.
Маша тоскливо подвывала, ожидая от Лидки чего-то подлого.
- Я ее снимать не буду - пусть завялится, - заявила Лидка. - Отец специально все подстроил – чтобы сидела нянчилась. Делать мне больше нечего. Да и рано еще мне нянчиться с кем-то, ты не находишь?
Дядя Слава действительно все хитро рассчитал – вместе с тетей Аней они уехали на выходные, и, чтобы испортить Лидке праздник «лысой квартиры», он и принес шуструю обезьянку.
Но Лидка не так проста, она своего всегда добивается.