Прошлой осенью гуляла в районе между Тверской и Патриаршими и наткнулась на удивительно красивое здание в Трехпрудном переулке, напоминающее то ли замок, то ли особняк. Сразу заглянула в карту и увидела в комментариях «Хогвардс», очень похоже, но это здание Товарищества скоропечатни А.А.Левенсон, построенное по проекту архитектора Фёдора Шехтеля в 1900 году для одной из лучших типографий Российской империи. Здесь печатали Бунина и Чехова, художественные альбомы, программы Императорских театров, а ещё газету с новостями культуры и рекламой утреннего какао Эйнем, например.
«Хорошо бы прогуляться по Москве начала 20 века», подумала я. А потом узнала, что моя прабабушка родилась в 1904 году, правда далеко, на юго-западной окраине империи. Она почти не умела писать, 3 класса образования, и не могла тогда попасть в столицы, поэтому прогуляюсь-ка по главной улице Москвы того времени вместо неё.
Начну с Депо, да, того самого, где сейчас ресторанный квартал в исторических интерьерах кирпичных корпусов, а тогда был Миусский парк, открытый в 1874 году для обслуживания конно-железных дорог. С 1901 депо эксплуатировало и конку, и электрический трамвай. С 1907 от лошадей здесь совсем отказались, а все деревянные строения стали заменять каменными. Трамваи ездили в этом районе от Бутырской заставы (Савеловская) до Страстной площади (Пушкинская), через Петровский парк и улицы Верхняя и Нижняя Масловка. А в 1904 появились маршруты 7 и 8, от Тверской заставы до Сухаревой башни, через год пути продлили до Сокольнической и Преображенской Заставы.
Я ездила здесь на трамвае такое количество раз, вы бы только знали. По маршруту номер 7, от Преображенки до Белорусского вокзала, мимо Сокольников и Каланчевской площади, Проспекта Мира и Олимпийского, по улице Палиха и по Лесной. Поэтому в 1904 выбрала бы, конечно, конку, села на открытый второй этаж, империал, в 1903 году как раз разрешили допуск туда женщин, и прокатилась до площади Тверской заставы, тогда границы между Москвой и Московским уездом.
Там за Тверским путепроводом, одной из первых московских эстакад, строительство которой началось как раз в 1904 году, стоит Петровский путевой дворец, резиденция для знатных особ по дороге из Петербурга в Москву. Здесь недолго пребывал Наполеон в 1812 году, уходя из горящей Москвы. Здесь же русские императоры останавливались перед коронацией в Кремле и устраивали торжественные балы и ужины в честь восшествия на престол. А в окрестностях строились павильоны и галереи с накрытыми для народа столами, фонтанами с мёдом, вином и чаем. «И я там был, мёд-пиво пил», только лет через 100, наверное. Знали бы вы сколько тёплых летних пятничных вечеров мы провели здесь, в Петровском парке, когда работали по соседству, на Верхней Масловке. Не знали мы про виллы Рябушинского и Морозова на аллеях парка (престижное дачное место в 19 веке), ни про знаменитый ресторан «Яр» с цыганским хором, на месте, где сейчас гостиница «Советская» и театр «Ромэн», ни про расстрелы царских чиновников здесь уже после революции.
Вдалеке, по левую сторону Тверского тракта, уже открыты Московский ипподром и зоосад, а прямо напротив Петровского дворца и парка раскинулось Ходынское поле для массовых гуляний по случаю победы в войне или восшествия на престол. В 1882 здесь проходила Всероссийская художественно-промышленная выставка. Вот, посреди современного жилого комплекса, как напоминание о ней, стоит Царский павильон, где отдыхали императорские особы. Свой павильон открывал здесь и сахарозаводчик Абрикосов, создатель кондитерского товарищества «А.И.Абрикосов и сыновья» (ныне концерн Бабаевский на Красносельской), входившего в тройку крупнейших российских кондитерских предприятий вместе с тем самым «Эйнем. Товарищество паровой фабрики шоколада, конфет и чайных печений» (ныне фабрика «Красный октябрь») и торговым домом «А. Сиу и Ко» (после революции фабрика «Большевик»). Последняя находится недалеко, на Белорусской, и известна печеньем «Юбилейное», выпускаемым с 1913 года, в честь 300-летнего юбилея дома Романовых.
Успех имела и экспозиция московского парфюмерного товарищества «Брокар и Ко», фонтан с одеколоном. После революции это фабрика «Новая заря», выпускавшая духи «Красная Москва», ранее «Букет императрицы». Здесь же, недалеко, в районе Савеловской, в те времена действовало парфюмерное производство «Ралле и Ко» (позже «Свобода» на Вятской улице). С ростом производства стало целесообразно изготавливать собственные флаконы для духов, в связи с чем партнёр Ралле, Жозеф Дюфтуа, выкупил 2 гектара земли в Бутырской слободе, где и построил хрустально-стекольный завод, ныне всем известный «Дизайн-завод “Флакон”».
Наконец-то мы на площади Тверской заставы. Здесь уже открыт Брестский (Белорусский) вокзал, целых 2 пути и всего 1 платформа, так что он с трудом вмещает всех пассажиров. Пересаживаюсь с конки на трамвай, который едет прямо под Триумфальными воротами, сооружёнными в честь победы в Отечественной войне 1812 года, в 1936 году ворота были демонтированы в рамках концепции Генплана реконструкции Москвы.
Едем дальше, мимо церкви Василия Кесарийского (не сохранилась), мимо старых особняков и доходных домов в стиле модерн, в сторону Триумфальной площади. Здесь можно выйти и посетить, например, театр Омона, переехавший в сад Аквариум в 1901-1902 годах из здания в Камергерском переулке, где уже с осени 1902 года, после проведенной Шехтелем реконструкции, стал работать Московский Художественный театр. Театр Омона (на месте нынешнего Концертного зала им.Чайковского) представлял собой антрепризу в стиле парижского кабаре, с канканом, юмористами и куплетистами. Театр одновременно пользовался большим успехом у публики и получал обвинения в безнравственности и пошлости.
Можно пойти в соседний сад «Аквариум», где проходили оперные спектакли, выступление актрисы Комиссаржевской или атлетический чемпионат с участием Ивана Поддубного. А уже через год, в декабре 1905, здесь будут выстроены баррикады и пройдут первые митинги декабрьского восстания Первой русской революции.
Можно прогуляться до расположенного недалеко увеселительного сада Эрмитаж, ещё одного центра эстрадной жизни столицы, в 1904 году здесь как раз проходят гуляния в честь его десятилетия. Гостей развлекают струнные оркестры, цирковые программы, выступления балерины Анны Павловой. Ну а мы в саду Эрмитаж, спустя 100 лет, чью-то свадьбу праздновали.
Дальше пойду пешком, можно было бы взять экипаж с извозчиком, но больше люблю прогуливаться. Выхожу на Тверскую, здесь меня ждёт сюрприз, улица на 40-50 метров уже, чем в наше время. Тверская (в те времена уже Улица Горького) была расширена и полностью перестроена в тридцатые годы 20 века. Например, здание Московской глазной больницы, в Мамоновском переулке, не только сдвинули, но и перевернули фасадом в переулок. А вот, как раз в конце его та самая Скоропечатня Левенсона, «Привет. Давно не виделись!».
Иду дальше, в бывшем дворце графов Разумовских, где львы на воротах, расположен Английский клуб, центр общественной и политической жизни дворянства 19 века, где обедали, играли в карты и обсуждали новости представители известных дворянских родов, а со второй половины 19 века также купцы и промышленники. Бывали здесь Пушкин, Гоголь и Толстой, Савва Мамонтов и купцы Морозовы, Немирович-Данченко, Шехтель, Склифасовский и многие другие. Вход женщинам в клуб был запрещён, да я и не собиралась.
Наконец вижу памятник Пушкину, непривычно, на стороне Тверского бульвара. Это Страстная площадь. На современном месте памятника высится колокольня Страстного монастыря 17 века, с шатром и часами. Напротив, также не сохранился, храм Дмитрия Солунского, сейчас здесь жилой дом с магазином «Армения». А вместо здания газеты «Известия», особняк начала 19 века, принадлежавший дворянскому семейству Римских-Корсаковых, где бывал Пушкин. Его называли «Дом Фамусова», так как, предположительно, именно впечатления о его посещении описал Грибоедов в комедии «Горе от ума».
Иду дальше по Тверской. Здесь суета, лавки, аптеки, магазины, торговцы, все эти вывески с буквами ять, твёрдыми знаками на конце и «и» с точкой. Зайду в Елисеевский. В высоких торговых залах россыпи фруктов, бакалейный, гастрономический отделы, кондитерские изделия собственного приготовления (при магазине были даже цех обжарки кофе и колбасная фабрика). Повсюду продавцы, владеющие несколькими иностранными языками и знающие вкусы постоянных покупателей. Выхожу, а на другой стороне улицы уже виднеется резиденция московского генерал-губернатора (теперь здание мэрии Москвы), желтого цвета и на 2 этажа ниже, чем сейчас. Иду до Газетного переулка, название которого связано с расположенной здесь (на месте Центрального телеграфа) типографией Московского университета, где с 1756 года печаталась газета «Московские ведомости», долгое время единственная периодическая газета в Москве.
Ладно, пора заканчивать. Прохожу гостиницы «Париж» и «Националь», мимо торговых рядов, к Иверским воротам, ещё старым, не восстановленным. На Красную площадь, в ещё заселённый район Зарядья и по мосту в Замоскворечье, я не пойду. Не пойду и на Никольскую, в ресторан «Славянский базар», где спустя 100 лет мы танцевали в клубе «Республика Beefeater». Направлюсь на Лубянку вдоль Китайгородской стены. Сейчас оригинальный отрезок стены начинается как раз за рестораном на площади Революции и проходит до Третьяковского проезда, а тогда, в начале 20 века, она шла дальше, поворачивала к Новой и Старой площади, а потом вдоль Москвы-реки. Попрощаюсь с вами здесь, у Владимирских ворот Китайгородской стены, ведущих на Никольскую, (сейчас там ТЦ «Наутилус») и пойду на Кузнецкий мост, где самые модные магазины, может даже в «Мюр и Мерилиз» (сейчас ЦУМ) зайду, да и просто люблю это место.
Ну а что моя прабабушка. Она родилась в августе 1904, спустя месяц после убийства министра внутренних дел В.Плеве, который выступал за «маленькую победоносную войну», чтобы избежать революции. За несколько месяцев до Земского съезда всех сословий, который требовал от царя Конституции, свобод и Парламента, и предшествовал Первой русской революции, начавшейся уже в январе 1905. За несколько лет до попытки Столыпина снять большинство ущемлявших бабушкины права ограничений.
Она родилась в августе, как и я, очень любознательная, но так и не получила среднего образования, училась потом уже вместе с тремя своими детьми, и всегда просила их проверять ошибки в письмах, которые писала. Она переехала в Москву в 1972 году и прожила тут до конца восьмидесятых. Я, пятилетняя, хорошо её запомнила, потому что каждый раз, приходя в гости, получала в подарок батончик «Сластёна», пастила в шоколаде фабрики «Ударница» (торговый дом «Карнеев, Горшанов и Ко» до революции), с львом Бонифацием или с Крошкой Енотом на обёртке.
