От редактора:
Это заключительная часть документальной книги "Вира якорь!", автор которой - мой папа, Егоров Владимир Николаевич - штурман дальнего плавания, капитан-лейтенант запаса, в советское время ходивший на Кубу, в Индию, Африку, Сирию и многие другие страны, переживший такие приключения, по которым можно снимать блокбастеры, спасший за годы своей работы множество жизней и неоднократно спасавшийся сам.
Средиземное море. Часть 4
Количество и местоположение наших подводных лодок мы тщательно скрывали от американцев. Даже я толком не знал, сколько наших дизельных подводных лодок тогда было в Средиземном море. Видел только, что все они 641 и 613 проекта. Не знал и о том, были ли в эскадре атомные лодки. Если и были, то это был большой секрет и они никогда не всплывали.
Дизельные лодки бункеровались почти исключительно по ночам, чтобы не обнаруживать себя.
По всему бассейну Средиземного моря были определены штабом места якорных стоянок и, соответственно, встречи кораблей эскадры для передачи снабжения. Их было то ли 78, то ли 80, не помню точно. Эти места назывались точками.
Если мы стояли на якоре в какой-либо точке с несколькими нашими кораблями, то обязательно как минимум один раз в день прилетал натовский самолет-разведчик и сбрасывал на парашюте гидроакустический буй. Причем всегда по носу от танкера, чтобы его течением пронесло как можно ближе к нам. В надежде на то, что под нами на грунте лежит подводная лодка и гидроакустический буй её обнаружит.
На этот случай у нас на мостике всегда стояла винтовка с запасом патронов, и мы упражнялись в стрельбе по этой движущейся мишени. Из-за волны попасть в буй не всегда было легко. Буи эти были пластмассовые, и при попадании пули они послушно и быстро тонули. Поднимать же их из воды нам было запрещено, так как в них было устройство самоликвидации. При подъеме из воды буи взрывались.
Вообще, с подводными лодками иногда происходили забавные случаи.
Так, однажды, кажется в 10-й точке около острова Китира, наша подводная лодка родного 641 проекта, презрев опасность быть обнаруженной американцами, всплывает средь бела дня и светом (морзянкой) сообщает нам, что идет к нам на швартовку для бункеровки.
А по корме на бакштове у нас уже стоял и принимал топливо эсминец.
Пришлось швартовать лодку к борту. Мы скидываем с правого борта за борт с помощью грузовой стрелы четыре огромных надувных резиновых кранца, каждый длиной 5 метров и диаметром метра 3. Специально их имели на тот случай, если придется швартовать какой- нибудь корабль лагом к борту.
Лодка пришвартовалась к нам. Мы подали деревянную сходню с палубы на верхний мостик лодки. К нам с лодки по сходне сошел командир лодки, капитан 1 ранга, невысокий, абсолютно квадратного телосложения, лет 45-ти. Я представился ему. Капраз поздоровался и говорит: «Ты грузовой помощник? Сейчас стармех вылезет, займись с ним бункеровкой. А где тут у вас капитан?». Я показал ему, как пройти в каюту капитана.
Занимаюсь, как обычно, передачей топлива сразу на два корабля: шланги, замеры, сертификаты качества и т. д. Через какое-то время бункеровка закончилась. Подводная лодка стоит у борта и ждет своего командира.
Потихоньку усиливается волна. Лодка стала наваливаться на наши кранцы так, что все трещит. Стемнело, командира нет. Видимо, увлеченно беседуют с нашим капитаном на морские темы и не могут расстаться.
Наконец офицер с подводной лодки (похоже, старпом) попросил меня найти их командира и доставить к месту службы.
Бегу в каюту капитана, открываю дверь. Там, конечно же, всем знакомая военно-морская картина: оба командира лыка не вяжут. Им уже все пофигу: и американцы, и погода штормовая, и сложная международная обстановка… Кое как все-таки убедил капраза, что необходимо вернуться на любимую подлодку и продолжить службу.
Вышел командир на грузовую палубу и мужественно лезет на трап-сходню. А это просто доска длиной 8 метров, даже без леерного ограждения. Подводная лодка, почти 1000 тонн весом, взлетает на волне под нашим бортом, смотреть страшно. Нужно быть цирковым акробатом, чтобы в таких условиях перейти по сходне на лодку. А упадешь между лодкой и танкером — это верная смерть, раздавит в секунду.
Капраз успел-таки добежать до середины сходни, тут его подбросило в воздух, развернуло, и он плюхнулся на живот поперек сходни. Уже через секунду он по всем законам физики должен был лететь вниз головой между бортами.
И вот тут моряки-подводники показали, на что они способны. Двое из них, матросы из боцманской команды, мгновенно, словно кошки, перебежали с верхнего мостика лодки по этой доске к гибнущему командиру, схватили его — один за ворот, другой за задницу — и каким-то образом, балансируя на этой жердочке, бегом затащили его на корабль. Один из них даже успел подхватить упавшую командирскую пилотку! Такого цирка без страховки я еще не видел.
У меня от переживаний еще не вернулся дар речи, а спасенный командир уже стоял на боевом посту в надетой пилотке и громовым голосом подавал команды: «Полный вперед!». А швартовые стальные концы еще не отданы! Лодка рванулась вперед, концы с пушечным звуком полопались. Хорошо, никого не убило. Тут же следующая команда: «Полный назад! Срочное погружение!».
Это было страшно! Лодка рванулась на заднем ходу. Люди с мостика стали прыгать в люк центрального отсека, как и положено при срочном погружении. Лодка, на полном заднем ходу, со страшным скрипом по резиновым кранцам, отскакивает от танкера и кормой таранит стоящий у нас по корме на бакштове эсминец. После этого опять дает «Полный вперед» и ныряет под воду. Что там происходило под водой, я могу только догадываться.
Поднялся я на мостик и записал в вахтенном журнале: «Закончили бункеровку подводной лодки, передано столько-то тонн дизельного топлива». Указал дату, время и поставил точку.
Эсминец тоже вскоре закончил бункеровку, отошел и в темноте встал на якорь невдалеке от нас.
Утром я поднялся на мостик, включил прожектор-ратьер и морзянкой вызвал на связь эсминец. Спрашиваю: «Повреждений нет?». Они в ответ: «Пустяки. Уже заварили. В штаб доложили?» — «Нет». — «Хорошо».
Капитан наш, как обычно, отдыхал в каюте и ничего не заметил.
Мне как-то пришлось сделать пару рейсов в Европу на танкере «Сумы». Там был капитан по фамилии Труба. И еще была своя штатная дымовая труба. Я называл это судно «единственным двухтрубным пароходом в Новороссийском пароходстве». Ну, с двумя трубами запросто можно плавать, а вот на судне без капитана — это сложнее.
Но мы, штурмана, справлялись, помогали друг другу, советовались, и у нас всё отлично получалось. Никто в эскадре не подозревал, что танкером командуют по очереди вахтенные помощники.