23 апреля 2021 года НАК «Казатомпром» объявил о подписании договора продажи дочернему предприятию «China General Nuclear Power Corporation» (CGNPC) 49-ти процентной доли участия в ТОО «ДП «Орталык». По оценке kz.expert, это большой успех национальной атомной компании. Однако..могут негативно воспринять эту сделку в России и США.
Почему сделка успешная?
Как пишет kz.expert, во-первых, НАК «Казатомпром» сделал очередной шаг в деле привлечения иностранного инвестора — партнера в проекте строительства завода по производству тепловыделяющих сборок и долгосрочного покупателя своей продукции.
Во-вторых, в будущем национальная компания сможет использовать CGNPC в качестве противовеса российскому концерну «Росатом».
В подтверждение вышесказанного процитируем пресс-релиз под названием «Казатомпром объявляет о заключении сделки по ТОО «ДП «Орталык» (выделения здесь и далее сделаны KZ.expert):
«Как сообщалось ранее (в пресс-релизах Компании от 29 декабря 2020 года и 16 марта 2021 года), в рамках соглашений о сотрудничестве между Казатомпромом и CGNPC, стороны договорились о строительстве завода по производству тепловыделяющих сборок («Ульба-ТВС»), расположенного на территории Ульбинского металлургического завода. При этом CGNPC гарантирует покупку продукции Ульба-ТВС, а взамен Казатомпром соглашается продать 49% доли в своей 100% дочерней компании ТОО «ДП «Орталык» в пользу CGNPC или ее аффилированной компании (далее – «Сделка»).
22 апреля 2021 года был подписан договор купли-продажи по Сделке и стороны согласились по оценке стоимости, выполненной одной из четырех крупнейших международных консалтинговых компаний. Стоимость 49% доли ТОО «ДП «Орталык» оценена приблизительно в 435 млн долларов США. Сделка содержит отлагательные условия, а также подлежит одобрению уполномоченных государственных органов в соответствии с законодательством РК и ожидается, что будет завершена до 30 июня 2021 года.
После завершения Сделки Казатомпром сохранит за собой 51% долю, а CGNPC, или ее аффилированная компания, приобретет 49% долю участия в ТОО «ДП «Орталык», при этом партнеры будут осуществлять покупку урана в объеме, пропорциональном своей доле участия в данном предприятии».
Ниже еще одна цитата из другого пресс-релиза «Казатомпрома» от 29 декабря 2020 года под названием «Обновление в отношении Соглашения о сотрудничестве между Казатомпромом и CGNPC»:
«В соответствии с данными соглашениями сторонами было создано совместное предприятие «Ульба-ТВС» по строительству завода по производству тепловыделяющих сборок (ТВС) проектной мощностью 200 тонн эквивалента уранового металла в год, расположенного на территории Ульбинского металлургического завода в Восточно-Казахстанской области. Соглашение предусматривает обязательство CGNPC URC по покупке у завода «Ульба-ТВС» 200 тонн эквивалента уранового металла в год в форме ТВС в течении 20 лет (итого 4 000 тонн эквивалента уранового металла). Компания и CGNPC договорились, что при условии получения «Ульба-ТВС» первого заказа от CGNPC URC по долгосрочному контракту на поставку ТВС, Компания продаст CGNPC, или ее аффилированной компании, до 49% доли в своей 100% дочерней компании ТОО «ДП «Орталык» на рыночных условиях, которые будут определены в соответствии с независимой оценкой (в процессе)».
Судя по тому, что договор купли-продажи 49-ти процентной доли ТОО «ДП «Орталык» подписан 22 апреля 2021 года, завод «Ульба-ТВС» уже получила от CGNPC первый заказ на поставку ТВС, а значит «Казатомпром» смог выйти (точнее, сможет) в новый для себя сектор рынка в обход «Росатома».
«Мы не возьмемся оценивать реакцию руководства этой госструктуры (и Кремля) на «прорыв» китайцев. Но она, скорее всего, будет негативной. Особенно если помнить, что Китай не только не располагает достаточной рудной базой ураносодержащих минералов, но и более чем активно строит атомные электростанции как у себя, так и в других странах. А значит более чем заинтересован в том, чтобы атомная промышленность соседнего с ним государства работала на него», пишет kz.expert. И далее продолжает:
Другое дело, что инструментов для воздействия на Акорду с Библиотекой у Кремля в настоящее время не слишком много. Кроме того, их задействование в обозримом будущем достаточно рискованно. Причем как с экономической, так и с внешнеполитической точек зрения.
В первом случае слишком жесткое давление может вызвать проблемы с поставкой казахстанского концентрата на российские перерабатывающие предприятия и тем самым нарушить производственные циклы на них. Во втором случае Китай стал слишком важным союзником России в противостоянии с США и Европейским союзом, чтобы жертвовать взаимопониманием с Кремлем.
Так что сделка «Казатомпрома» с CGNPC, похоже, будет завершена в обозначенные сроки — до 30 июня 2021 года. А вот как развернутся события дальше, сказать сложно. Ведь среди потенциальных противников китайского «прорыва» могут оказаться не только российские конкуренты «China General Nuclear Power Corporation», но и американские, канадские и европейские.
Плюс казахстанская атомная промышленность — это более чем чувствительная «болевая точка», наступив на которую тот же Вашингтон может одновременно оказать давление не только на Акорду и Библиотеку, но и на Пекин.
Здесь интересная судьба бывшего руководителя "Казатомпрома" Мухтара Джакишева - это показательный пример того, почему не стоит злить Кремль.
Я не могу назвать точных вещей или указать конкретные слова, которые стали окончательной причиной моего ареста и склонили чашу этих весов не в мою пользу. Если говорить о возможном влиянии Владимира Путина на мою судьбу, о чем в свое время ходили слухи, то могу сказать, что у нас было несколько знаковых встреч, о которых можно рассказать, - делиться воспоминаниями экс-руководитель Казатомпрома.
Он вспомнил, что одна из первых встреч с президентом России произошла зимой 2005 или 2006 года в Санкт-Петербурге в рамках рабочей встречи руководителей стран СНГ. Накануне встреч глав государств он как руководитель Казатомпрома встретился с руководителем «Росатома» Сергеем Кириенко и главой «Техснабэкспорта» Владимиром Смирновым для обсуждения окончательного варианта контракта о сотрудничестве по целому пулу проектов.
Суть нового договора заключалось в том, что Казахстан предоставлял России возможность работать на наших месторождениях и добывать определенное количество руды, а взамен Россия предоставляла бы возможность на российском заводе обогащать добытый уран, чтобы далее из этой продукции уже на казахстанском заводе в ВКО производить урановые таблетки.
Наша совместная работа на таких условиях была бы обоюдовыгодна: мы получаем возможность перерабатывать уран благодаря российским технологиям, а Россия добывает уран на наших месторождениях и сбывает это сырье посредством нас в Японию, с которой у нас также уже фактически были обговорены все условия по сотрудничеству. На других условиях российское сырье в рамках сложившегося эмбарго не могло выйти на новые рынки , - рассказал Мухтар Джакишев.
Однако на встрече с Кириенко и Смирновым выяснилось, что российская сторона решила пересмотреть свою часть соглашения - в тексте указывалось, что Россия готова принять участие в разработке казахстанских месторождений взамен на готовность рассмотреть возможность обработки урановой руды для казахстанского завода и передачи части технологий. Джакишев отклонил это предложение несмотря на аргументы его российских коллег, что Путин утвердил эту версию соглашения и будет очень недоволен тем, что условия поменялись.
- Я ответил, что меня это мало волнует, потому что у меня есть свой президент, и меня его мнение, а также интересы Казахстана волнуют куда больше, чем недовольство Владимира Путина. В общем, разговор на этом и закончился. На следующий день, утром, мы всей нашей делегацией едем в Константиновский дворец, и тут мне звонит шеф протокола президента Бауыржан Байбек. Он попросил меня подойти к определенному выходу, получить спецпропуск и пройти на встречу с нашим президентом - Нурсултаном Абишевичем. В итоге меня проводили к нему, и президент мне сказал, что Путин недоволен тем, что я сорвал подписание договора о сотрудничестве и надо пойти к нему и поговорить на эту тему. Мы вместе с прошли в кабинет к Путину. Там сидели Кириенко и Смирнов. Путин начал в раздраженной форме на несколько повышенных тонах говорить, что «вот, Нурсултан Абишевич, я понимаю, что у вас очень толковый молодой менеджер, но он совершенно не смыслит в политике и сегодня сорвал подписание очень важного политического документа о партнерстве между нашими странами в атомной промышленности». Выслушав это, я попросил разрешения у нашего президента высказаться и спросил, в какой форме сотрудничество в этой сфере должно происходить - как равный с равным или младший брат со старшим? Потому что если подписывать документ, который предлагает российская сторона, то выходит, что мы находимся в положении младшего брата. Я подробно объяснил, почему это соглашение совершенно не отвечает тому духу партнерских взаимоотношений, которые сложились между Казахстаном и Россией. Свое выступление я закончил словами, о том, что я готов подписать заявление на увольнение, но подписывать соглашение в том виде, в котором оно есть, не буду. Его нужно переработать. Градус напряжения спал, Нурсултан Абишевич сказал, что горячиться не стоит, и Путин также согласился, что над документом, конечно же, стоит поработать. В общем, меня отпустили. На обратном пути я летел в самолете с Назарбаевым, и он меня попросил объяснить все нюансы этого дела. И в итоге мне сказал, что я поступил правильно, - подчеркнул Мухтар Джакишев.
Во второй раз пути Джакишева и Путина косвенно пересеклись спустя несколько лет во время рабочей поездки членов российского правительства, в том числе группы чиновников и специалистов в атомной промышленности, в Японию. На тот период между Россией, Казахстаном и Японией была сформирована устная договоренность о сотрудничестве в атомной сфере. Как уже отмечалось, Япония готова была принимать урановые таблетки, произведенные на Ульбинском заводе, но из сырья, обогащенного на заводе в России. Россияне в ходе той поездки решили исключить Казахстан из этой сделки, предложив построить в Японии свой завод по своим технологиям, который будет перерабатывать уран, в том числе добытый в Казахстане. В целом для японцев такое прямое сотрудничество было как минимум необременительным, а скорее даже более выгодным. Но здесь в дело пошли личные договоренности Джакишева с японскими партнерами. В итоге японцы согласились с российским предложением, но попросили строить завод не в Японии, а в Казахстане, и были готовы покупать топливо для своих атомных станций, изготовленное на заводе в ВКО. В итоге это соглашение так и осталось неподписанным, хотя, как считает Джакишев, был даже готов пресс-релиз о том, что между Японией и Россией подписано соглашение о сотрудничестве в атомной промышленности.
- Эта поездка российских чиновников состоялась в мае 2009 - за несколько дней до моего ареста. Мне из Японии звонил Кириенко, говорил, что надо срочно встретиться и обсудить наши совместные проекты. Видимо, им стало понятно, что дело складывается не так, как хотелось бы. В общем, 21 мая 2009-го я и приехал в Астану на межправительственную встречу Казахстана и России для обсуждения в том числе и ряда вопросов нашего трехстороннего сотрудничества. В тот день в 18:00 я должен был встретиться с Кириенко, чтобы обсудить их проблемы с японцами и наши дальнейшие шаги для интеграции. На этой встрече я не появился, потому что меня в 15:00 освободили от занимаемой должности, в 16:00 повезли в следственный изолятор КНБ, а Казатомпром в качестве руководителя представлял Владимир Школьник. Как мне потом говорили, Кириенко при встрече сказал, что наконец-то в атомную отрасль Казахстана пришел профессионал, с которым в дальнейшем и будут развиваться отношения. А закончилась вся эта история тем, что Япония перестала сотрудничать в этой отрасли и с Казахстаном, и с Россией, - напомнил Мухтар Джакишев.